Rambler's Top100
Журнал ЮРИСТ

Авторы журнала «Юрист» – специалисты в различных областях юриспруденции, руководители ведомств, ученые и практики. Здесь публикуются статьи отечественных и зарубежных экспертов; консультации и интервью; исторические материалы и многое другое. Публикации тематически и содержательно отражают сложность и противоречивость развития отечественной юриспруденции. По вопросам, которые могут быть интересны широкому кругу юридической общественности, на страницах «ЮРИСТа» можете выступить и Вы. Среди наших читателей – юристы, работники правоохранительных органов, финансисты и экономисты, депутаты, промышленники и предприниматели Республики Казахстан.

Новости на Zakon.kz

Юридический форум

Специализированный ежемесячный журнал «ЮРИСТ»
В настоящее время юридические статьи публикуются в Библиотеке Параграфа
Июль, № 7,2006
Теория права

О происхождении понятия «акция»

 

Между понятиями «акция» и «пай» нет четкого разграничения ни в законодательстве, ни в теории, ни, тем более, в обыденном словоупотреблении. Вопрос ставит юрист Н. САРСЕНОВ

 

В российской цивилистической литературе одно из первых объяснений происхождения слова «акция» было дано Д.И. Мейером. Согласно этой интерпретации термин «акция» произошел от древнеримского юридического термина «actio», означающего в переводе иск как средство защиты прав. Данный термин, писал автор, употребляется также и в смысле основания иска. Для верителя (кредитора — добавлено мной. — Н.С.) основанием иска служит обязательство, принятое перед ним должником, — акт, свидетельствующий об обязательстве; вследствие этого и билеты, выдаваемые товарищам в удостоверение того, что они действительно внесли вклады, называются акциями, товарищи — акционерами и само товарищество — компанией на акциях.

Сказанное Д.И. Мейером указывает на наличие родства между современным термином «акция» и древним «actio» у римлян. Причем, как видим, согласно этой версии первое (современное слово «акция») является производным от второго (римского «actio»). Акция, подтверждая взнос акционера, выступает как бы основанием для иска (actio).

Такое объяснение возникновения слова «акция», применительно к компаниям на акциях, нам кажется не бесспорным. Дело в том, что акции акционерных обществ — это продукт нового времени. Римское право как система исков вряд ли применимо для объяснения их наименования. Для этого просто нет достаточно реальных оснований. Версия о переносе древнеримского процессуального (хотя древнеримские юристы не говорили об иске, если нет материального требования) понятия «иск» или «actio» к акциям акционерных обществ носит весьма стихийный характер. Для того, чтобы применить в отношении акций акционерных обществ понятие «actio» необходима хотя бы элементарная предпосылка в виде актуализации данного термина в контексте действующего в то время обязательственного права. Мы таких предпосылок не находим. Римское «actio» прочно удерживается в процессуальной сфере как основное средство в рамках защиты прав. Причем актуальность этого термина едва просачивается сквозь стены «Вечного города». При таких обстоятельствах проведение каких бы то ни было параллелей между двумя указанными понятиями выглядит несколько натянутым, и, что самое главное, не объясняет действительного происхождения наименования «акция». Более того, в самой Италии первые акции носили совершенно иное название — «loca». Поэтому совпадение наименования «акция» с названием исков можно отнести, на наш взгляд, не более чем к случайному явлению. Даже если допустить, что в торговом обороте Франции (а именно там этот термин впервые стал применяться), и, как следствие, в законодательстве слово «акция» было заимствовано применительно к паям по указанным Д.И. Мейером причинам, то какого-либо серьезного логического обоснования здесь нет.

Т.В. Кашанина пишет, что само слово акция (от лат. аctio) означает распоряжение, позволение, претензия, акция подтверждает право акционера участвовать в управлении акционерным обществом, в распределении доходов и остатков общества после его ликвидации. Мы можем согласиться с Т.В. Кашаниной только по объему прав, подтверждаемых акцией, но не с объяснением слова «акция» путем простого перевода его с латинского. Причина нашего несогласия та же, что и по поводу сказанного Д.И. Мейером. Если в первом случае речь шла о том, что акция является основанием иска к акционерному обществу со стороны акционеров-кредиторов, то есть проводилась хоть какая-то связь между латинским переводом и самой акцией, то здесь вообще нет никакого указания на наличие чего-то общего между латинским значением («распоряжение, позволение, претензия») и современным пониманием.

Убедительную версию о происхождении термина «акция» в российской правовой действительности мы встречаем в работе И.Т. Тарасова «Учение об акционерных компаниях». Вот, что писал по этому поводу И.Т. Тарасов: «…на самое происхождение слова «акция» в литературе нет никаких указаний, но можно положительно утверждать, что, хотя это слово латинского корня, тем не менее, не у Италии заимствовано оно, … а у Франции, что отчасти и служит причиной неясности и неполноты всех определений акции, в особенности французских, так как во французском языке акция есть родовое понятие и отчасти соответствует нашему слову «пай», в смысле участия вообще в каком-либо предприятии: я имею пай в этом деле, я вступлю пайщиком в ваш подряд, этот дом построен на паях и т.п.».

Действительно, слово «акция» могло иметь целью указание на пай. Этот тезис подтверждается тем, что между понятиями «акция» и «пай» не было четкого разграничения ни в законодательстве, ни в теории, ни, тем более, в обыденном словоупотреблении того периода.

В связи со сказанным считаем весьма показательными утверждения некоторых авторов о том, что в качестве характерной черты правового института акций со второй половины XVIII в. до 1917 г. усматривается однородность акций и паев по составу прав, закрепляемых за акционером (пайщиком).

Говоря о смешении и некой путанице слов «акция» и «пай», нельзя, тем не менее, сбрасывать со счетов то обстоятельство, что попытка провести четкую грань между понятиями «акция» и «пай» была-таки сделана законодателем. Так, в примечании к статье 2128 Свода гражданских законов в отношении пая говорилось, что «в практике сие название присваивается преимущественно вкладам, делаемым в товариществах на вере», то есть паи могут иметь место только в коммандитных товариществах. Однако ранее тут же указывалось, что паями называются отдельные суммы (понятия «сумма» и «вклад» используются вперемежку — уточнение мое. — Н.С.), вносимые как в товариществах на вере, так и в товариществах по участкам (компаниях на акциях). А это означает, что паи могли быть и в акционерных компаниях. Из приведенных положений законодательства становится ясно, что понятие «пай» использовалось и в отношении вкладов в акционерные компании, и в отношении вкладов в коммандитные товарищества. Преимущественно же данное понятие связывалось именно с коммандитными товариществами.

Несмотря на попытки законодателя упорядочить употребление слов «акция» и «пай», теория не переставала использовать их как равнозначные. Так, Д.И. Мейер, разъясняя сущность компании на акциях, именует ее также товариществом на паях.

Отождествляются им и сами понятия «акция» и «пай». Как равнозначные рассматриваются слова «акция» и «пай», а также производные от них — «акционерный» и «паевой» — и другими авторами. Впрочем, законодательство того периода, как было показано выше, в целом тоже стоит на подобных позициях: понятия «акция» и «пай» не разграничиваются категорически. Не проливает света в этом вопросе и Устав Торговый, специальная глава которого так и называлась «Об акционерных обществах и товариществах на паях». Из контекста положений, содержащихся в этой главе, нельзя даже близко сделать никаких выводов о разнице акций и паев. К сказанному следует добавить еще одно обстоятельство. Путаница понятий паев и акций уходит своими корнями немного глубже. Об этом свидетельствует Манифест, принятый 1 января 1807 г. «О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий», положения которого стали базой для указанной главы Устава Торгового. Из текста этого Манифеста видно, что институт торговых (хозяйственных) обществ и товариществ в российском законодательстве был еще достаточно слабо разработан, поэтому, к одному и тому же виду юридических лиц применялись различные понятия: «акционерное общество», «акционерная компания», «товарищество по участкам», «товарищество на паях». По мнению Л.Е. Шепелева, все эти термины трактовались как тождественные. Становится понятно, что если не было общего наименования самому акционерному товариществу, то не могло его быть и применительно к акциям. Если акционерное общество по-другому именовалось товариществом на паях, то, следовательно, и сами понятия «акция» и «пай» были взаимозаменяемыми. Наметившееся же в практике различение акционерных обществ от паевых товариществ, о котором пишет Л.Е. Шепелев, не дают повода для проведения четкой грани между акциями и паями. Об этом свидетельствует и то, что сам автор употребляет понятия «акция» и «пай» как равнозначные. Не удивительно, что и в немецком законодательстве XIX в. «акция» и «пай» — тождественные понятия. Л.И. Петражицкий писал, что согласно первой статье раздела, посвященного акционерным компаниям, в новом (пересмотренном) германском торговом уложении 1897 г. (§178) «все товарищи акционерного товарищества участвуют взносами на разделенный на акции (паи) основной капитал товарищества …». То есть, акция могла именоваться и паем.

В литературе высказывались, однако, мнения и по поводу определенных различий между паем и акцией. Так, Г.Ф. Шершеневич считал, что акция существует в двух смыслах: формальном и материальном. Акция в материальном смысле, писал автор, составляет необходимый момент в акционерном обществе, акция в формальном — только обыкновенный, то есть — документ. Разница же между акцией и паем, по мнению Г.Ф. Шершеневича, заключалась в том, что «товарищества на паях лишены акций в смысле документа, но их паи дают такое же право участия, как и акции».

Иного мнения в этом отношении придерживался К. Победоносцев, который прямо указывал на отличия акционерного общества от обществ, основанных на паях. Это отличие, по всей видимости, зиждется на различиях между акцией и паевым листом. Из рассуждений, высказанных К. Победоносцевым, следует, что акции могут выпускаться как именные, которые передаются по надписи с отметкой по книгам правления, так и на предъявителя. Представителем же пая служит паевой лист, который бывает именным (непонятно, является ли он строго именным, либо это правило носит диспозитивный характер. — Н.С.), передача которого совершается просто по надписи между пайщиками, а передача на имя посторонних лиц должна быть переведена по книгам, иногда с правом преимущественной покупки для прочих пайщиков.

Интересные суждения высказываются по этому поводу и рядом современных авторов. Так, одни полагают, что разница, которая существовала между акцией и паем, заключалась в величине номинала, другие видят отличия в возможности открытой подписки на акции и отсутствии таковой в отношении паев и т.п. Так или иначе, все сказанное свидетельствует о том, что единого мнения в этом вопросе не было никогда, как нет его и теперь (в ретроспективном плане). Очевидно, что при таких обстоятельствах говорить о каком-то четком отличии пая от акции невозможно, также как и об отличиях акционерного общества от общества на паях. Тем более, что правовое положение их было одинаковым, а более подробная регламентация их деятельности предоставлялась их уставам.

Сказанное дает основание для следующих предположений о происхождении понятия «акция». Это понятие перенесено в законодательства европейских стран из Франции. Французское законодательство понимало под ним, скорее всего, нечто вроде вклада в уставный капитал, что в части и было применимо к понятию «пай», которое имело хождение в уставах как российских, так и зарубежных акционерных компаний. Новое французское наименование пая в акционерном обществе было заимствовано российским законодательством. Теперь эти понятия стали использоваться как однородные и взаимозаменяемые. Но если понятие «пай» на практике могло быть применено и в отношении товарищества на вере, и в отношении акционерных обществ, то понятие «акция» или «акционерный пай» сужало эту свободу до известных пределов. Вероятно, именно это уточняющее удобство понятия «акция» и сыграло решающую роль в укоренении его в практике и законодательстве. Слово «акция» оказалось, просто, более сподручным, позволяя однозначно детерминировать новое явление. Ведь, паями могли именоваться вклады или участие и в других видах товариществ. Смысловая же связь между наименованием нового явления — «акция» — и его содержанием (так называемый сигнификативный фактор) при таких обстоятельствах отошла на второй план. Похожее явление мы можем наблюдать и сегодня, когда применительно к правам акционера используется выражение «бездокументарная ценная бумага», что при буквальном понимании означает «безбумажная бумага». Однако, несмотря на всю абсурдность и бессмысленность такого названия, оно оказалось в какой-то мере удобным (позволяло точно обозначить новое явление, отличить его от того, что имело место на более ранних этапах развития). В результате, за относительно небольшой промежуток времени это понятие успело прочно и глубоко вплестись не только в массив законодательства о рынке ценных бумаг, но и в сознание людей. В конце концов, слово «акция» стало приживаться и, очевидно, прочно закрепилось за акционерными обществами

Здесь должны быть комментарий