Rambler's Top100
Журнал ЮРИСТ

Авторы журнала «Юрист» – специалисты в различных областях юриспруденции, руководители ведомств, ученые и практики. Здесь публикуются статьи отечественных и зарубежных экспертов; консультации и интервью; исторические материалы и многое другое. Публикации тематически и содержательно отражают сложность и противоречивость развития отечественной юриспруденции. По вопросам, которые могут быть интересны широкому кругу юридической общественности, на страницах «ЮРИСТа» можете выступить и Вы. Среди наших читателей – юристы, работники правоохранительных органов, финансисты и экономисты, депутаты, промышленники и предприниматели Республики Казахстан.

Новости на Zakon.kz

Юридический форум

Специализированный ежемесячный журнал «ЮРИСТ»
В настоящее время юридические статьи публикуются в Библиотеке Параграфа
Июль, № 7,2006
Персона

Еще раз о проспективной ответственности...

 

Хохлов Вадим Аркадьевич - профессор кафедры гражданского и предпринимательского права Института права Самарского государственного экономического университета.

Родился в 1953 году. Практическая работа юриста с 1976 года. С 1979 - педагогическая деятельность.

После защиты в 1998 году докторской диссертации создал кафедру гражданского права. С 2002 года - профессор кафедры. Под научным руководством защищено 24 кандидатских диссертации.

Руководитель Самарского информационного пункта Поволжского центра документации и информации Совета Европы. Председатель Самарского отделения Межрегиональной общественной организации «Центр поддержки правовых реформ», судья Третейского суда Поволжского Сбербанка СБ России, академик Академии военных наук РФ.

 

- Вадим Аркадьевич, мы знаем, что ваши научные приоритеты - обязательственное право, договорная система, авторское право. И потому наш первый вопрос - об ответственности по гражданскому праву Российской Федерации. Особенно в части ее применения и толкования…

- Обилие проблем в этой сфере позволяет отвлечься от деталей и проанализировать главное - те тенденции, которые обнаруживаются в правоприменительной практике и доктринальных воззрениях.

Во-первых, хотелось бы обратить внимание на непрекращающиеся попытки ученых и законодателя найти какие-либо аналоги ответственности (ее мер), лишенные ее недостатков. Это стремление объясняется легко - ответственность (ее меры) следует как результат уже состоявшегося правонарушения, что вряд ли может нас удовлетворить. То есть об ответственности мы говорим только тогда, когда уже причинен вред, нарушен договор, возникли убытки ….

 

- Это означает, что ответственность в обычном ее понимании следует как реакция на факты уже происшедшего…

- В этой связи учеными давно поставлен вопрос о выработке таких механизмов, когда бы действующий субъект ориентировался на само недопущение правонарушений, старался обеспечить «ответственность за порядок», а не отвечал бы «за беспорядок». Ответственность за будущее, когда поведение исходно направлено на недопущение правонарушений, традиционно именуется проспективной (активной, позитивной) и в известном смысле противостоит обычной юридической ответственности, именуемой ретроспективной (то есть ответственности за прошлое, за совершенное). К сожалению, сторонники проспективной ответственности (З.А. Астемиров, П.Е. Недбайло, М.С. Строгович, В.А. Тархов, Е.В. Черных, Р.Л. Хачатуров и др.) не смогли показать, в каких конкретных формах может существовать такая ответственность, что дало повод для критики. И на сегодня большинство российских правоведов полагает, что проспективная ответственность если и есть, то в виде неких моральных (то есть внутренних, психических) императивов, правовой она не является.

К возможности признать «ответственность за порядок», «ответственность за будущее» всего лишь разновидностью юридической ответственности надо относиться скептически. Но, с другой стороны, из этого вовсе не следует, что не может быть сходных по эффекту правовых явления.

 

- Ну, это уже очень радикальные изменения в борьбе с правонарушениями…

- В российском гражданском законодательстве можно обнаружить ряд норм, которые явно близки к проспективной ответственности по направленности воздействия на ситуацию. Так, в соответствии с п. 1 ст. 1065 ГК РФ «Опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность». В соответствии с п. 2 данной статьи суд вправе обязать приостановить или прекратить деятельность, которая причиняет вред или угрожает новым вредом. Или иначе - вред еще не причинен, но определенные последствия наступают …

Любопытно в этом же плане и содержание нормы ст. 328 ГК РФ о правилах при встречном исполнении обязательств. Пункт 2 данной статьи предусматривает, что при наличии обстоятельств, «очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение не будет произведено в установленный срок, сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от исполнения этого обязательства потребовать возмещения убытков».

Эти и подобные меры одинаково направлены на исключение самих нарушений. Представляется, разработка таких конструкций составляет одну из основных задач цивилистической науки.

Во-вторых, общей тенденцией (и не только для России) является более точное определение обстоятельств наступления ответственности, которое приводит к некоторому сокращению «поля» действия ее мер. Известно, что для многих сфер профессиональной деятельности характерен высокий риск неисполнительности на определенных участках и в определенные периоды. Кроме того, условия, при которых наступает ответственность, можно описывать с различным режимом определенности.

 

- Например?

По договору энергоснабжения устанавливаются также лимиты потребления, в том числе посуточные. И если абонент превысит лимит, то означает ли это непременное наступление ответственности? В соответствии с п. 2 ст. 541 ГК РФ договором энергоснабжения может быть предусмотрено право абонента изменять количество принимаемой им энергии по сравнению с установленным; однако абонент обязан возместить расходы, понесенные энергоснабжающей организацией в связи с обеспечением подачи энергии в ином размере. Совершенно понятно, что такое возмещение есть не применение мер ответственности, а обычная плата за предоставленное сверх лимита.

Довольно часто и стороны договора еще на стадии его заключения предусматривают допуски («припуски») к срокам и условиям, смысл которых состоит в том, что меры ответственности применяются только за пределами этого дополнительного, контрольного («грационного») периода.

В-третьих, продолжает развиваться страхование ответственности, использование которого приводит (по общему правилу) к радикальному изменению динамики юридических правоотношений и их последствий. Если совсем не давно (в советский период) отечественные цивилисты решительно возражали против замены отношений ответственности страховыми, то ныне ситуация изменилась. Несколько препятствует распространению сферы страхования ответственности ст. 932 ГК РФ, предусматривающая, что страхование риска ответственности за нарушение договора допускается только в случаях, предусмотренных законом. Но и здесь заметны перемены. Поскольку появляются закона, допускающие подобное страхование (например, в соответствии со ст. 109 Таможенного кодекса РФ для включения склада в Реестр владельцев складов временного хранения требуется наличие договора страхования риска ответственности за нарушения условий договора хранения, ФЗ РФ об ипотеке (залоге недвижимости) допускает страхование риска ответственности заемщика, если он является залогодателем дома или квартиры, при проведении обязательного аудита аудиторская организация обязана застраховать риск ответственности за нарушение договора и т.д.).

В конечном счете, страхование, на наш взгляд, выполняет в сфере гражданско-правового регулирования те же самые функции, что и обычные меры гражданско-правовой ответственности. Такое утверждение может показаться не верным, поскольку традиционно всякой юридической ответственности приписывались свойства наказания, обременения, кары. Но в какой степени этот взгляд уместен для всех отраслей права?

Ответим на этот вопрос при изложении следующей тенденции.

В-четвертых, все более становится ясным отсутствие потребности вырабатывать единое понятие ответственности для всех отраслей права, равно как обнаруживается и отсутствие предпосылок для этого.

Когда мы задаемся вопросом о том, что есть «ответственность», важно определиться - а для чего нам требуется этот термин? Или иначе - какие функции должно выполнять явление, называемое ответственностью, какие задачи мы может и должны решать с его помощью.

 

- То ответственность - это обязанности и это права… Так?

- Долгие годы популярным было определение ответственности в гражданском праве как таких мер, которые приводят либо к возложению новых обязанностей, либо к лишению ранее имевшихся прав (наиболее четко сформулировал этот взгляд О.С. Иоффе). Но разве в сфере гражданско-правового регулирования есть такая задача? Если мы признаем различие отраслей, то разве не следует признавать и различие стоящих перед ними задач? В сфере регулирования гражданских отношений центральной фигурой всегда было управомоченное лицо, которое пострадало в результате правонарушения и интересы которого следует защитить.

Будет или не будет наказан неисправный должник, последует ли в отношении него кара - все это, в лучшем случае, вторичные вопросы для гражданского права. В конце концов, задачи ущемления, наказания и обременения правонарушителя могут и должны решаться в нормах административного, уголовного права (если это сочтет нужным законодатель).

В-пятых, осознавая факт заимствования прежнего понимания ответственности из наук криминального цикла, в цивилистике все чаще ставится вопрос и о более четком отграничении самой ответственности и тех мер (средств, способов), которые должны быть применены.

Полагаем, что единственным непротиворечивым определением юридической ответственности является усмотрение в ней правового состояния, возникающего в результате гражданского правонарушения. Это состояние характеризуется недостаточностью, нарушенностью субъективных прав, декомпенсированностью. В правовом плане данное состояние выражено недостижением поставленных целей договора, причинением вреда, неисполнением обязанностей, иными отклонениями от нормального хода событий.

 

- Такое толкование Вы видите наиболее удачным?

Да и вот по каким соображениям:

- оно позволяет вырабатывать (хотя бы со временем) единое понимание ответственности в праве, поскольку отрицательный эффект нарушения нормальных правоотношений одинаково присущ правонарушениям во всех отраслях права.

- позволяет различать собственно ответственность и меры в связи с ответственностью. Если ответственность состояние «нарушенности», то меры ответственности есть то, что исправляет это состояние в результате восстановления прав и правоотношений;

- обеспечивает правильное толкование смысла и направленности тех мер, которые применяются в различных отраслях права. В гражданском праве задачей является удовлетворение субъективных прав и интересов участников правоотношений, что прямо следует из п. 2 ст. 1 ГК РФ и множества иных норм, общей направленности гражданско-правового регулирования;

- позволяет признать понятие «защиты» родовым применительно к мерам ответственности; в рамках этого класса правовых явлений ответственность отличается тем, что всегда связана с наличием правонарушения, тогда как меры зашиты могут применяться и при наличии угрозы, статичных посягательств, игнорирования прав;

- становится понятно, что ответственность имеет объективные корни, что она не зависит от принятия или непринятия мер ответственности, состоявшегося или несостоявшегося судебного решения. В частности, такое понимание объясняет, что происходит, когда одно решение содержит применение мер ответственности, а решением, скажем, кассационной инстанции, отказывается в удовлетворении требований.

В-шестых, все ближе цивилисты к единодушному пониманию, что определяющей задачей гражданско-правовой ответственности является восстановление положения, предшествующего правонарушению.

 

- А российская судебная практика это может подтвердить?

- В какой то мере…Например, действующий ГК РФ не предусматривает специальных норм о зачете всех возможных имущественных мер ответственности, о «выравнивании» общего размера взыскания под величину имущественных потерь. Однако в результате обобщения арбитражной практики, корректирующей порядок применения норм ГК РФ, удалось выработать единообразный подход - суммы имущественного взыскания (если иное не предусмотрено законом или договором), не могут превышать размера действительных убытков (включая упущенную выгоду). Именно поэтому, например, проценты за незаконное пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) могут быть уменьшены с учетом размера фактических последствий нарушения (хотя закон такого правила и не предусматривает). И это правильно.

С другой стороны, не верным является утверждение о якобы имеющемся запрете на применение нескольких мер ответственности. На самом же деле речь может идти только о том, чтобы, в конечном счете, не взыскивать сумму, превышающую величину средств, требуемых для восстановления нарушенной имущественной сферы пострадавшего.

В-седьмых, под влиянием основной задачи применения мер гражданско-правовой ответственности как восстановления прежнего (до правонарушения) положения формируются и подходы к взысканию убытков. Эта мера ответственности (ст. 15, 393 ГК РФ) максимально полно выражает существо гражданско-правовой ответственности, но на деле используется весьма редко. Причина - явно не мнимая сложность расчета убытков. Именно поэтому в российском гражданском праве все чаще появляются иные методики, способы определения убытков. Здесь можно назвать компенсацию за нарушение исключительных прав в авторском праве, взыскание дохода, полученного правонарушителем этих прав (ст. 49 Закона «Об авторском праве»), особый порядок исчисления убытков при расторжении договора поставки (ст. 524 ГК РФ), предусматриваемое соглашением сторон взыскание убытков в «твердом» (то есть заранее определенном) размере и др.

В этом нет ничего одиозного или неверного, полагаем, данная тенденция будет наблюдаться и далее.

В-восьмых, все с большей уверенностью цивилисты могут утверждать, что при определении условий, при которых могут применяться меры гражданско-правовой ответственности, следует ориентироваться на собственные задачи гражданско-правового регулирования. В этой связи использование заимствованного из уголовного права так называемого состава правонарушения нельзя признать удовлетворительным.

Законодатель фактически отказался устанавливать эти условия; он упоминает лишь вину (ст. 401 ГК РФ) и определяет ее только в негативном плане - через описание того, что не является виновностью (абз. второй п. 1 ст. 401 ГК РФ). Впрочем, для многих правоотношений вина не является ни основанием, ни условием ответственности (см., например, п. 3 ст. 401 ГК РФ). По поводу толкования понятия «вина» в сфере гражданского права можно было бы многое сказать, но кратко ограничимся указанием на отсутствие какой-либо необходимости пользоваться выражением «психическое отношение» для установления как вины, так и невиновности, а также о целесообразности помнить о служебном значении понятия «вина» (что бы под нею не понималось). К правонарушителю применяются меры ответственности не потому, что он виновен, а потому, что он совершил правонарушение, вызвавшее отрицательные последствия в имущественной сфере другого лица.

При этом, видимо, важнейшим и обязательным условием применения мер ответственности следует признать противоправность поведения правонарушителя. Под нею было бы верным усматривать только то поведение, которое нарушает конкретные субъективные права другой стороны. Отсюда следует, что для применения традиционных мер ответственности в гражданском праве мало установить фат нарушения норм объективного права (то есть норм закона). Это же положение вызывает вопрос об уместности в тексте гражданского законодательства тех санкций, которые следуют в связи с нарушениями самих норм и могут быть не связаны с нарушением субъективных прав других участников правоотношений. В частности, имеется в виду норма о реституции (п. 2 ст. 169 ГК РФ), норма о недопущении реституции (ст. 169 ГК РФ), норма о конфискации и подобные им. Судя по всему, такие санкции имеют, скорее, публично-правовую природу и если даже есть смысл их оставить к ГК, то надлежит систематизировать, выработать для них особые общие нормы о применении и поместить в отдельный блок правил. Несомненно, что, например, правила главы 25 ГК РФ «Ответственность за нарушение обязательств» здесь не применяются.

Вообще говоря, в решении накопившихся проблем условий гражданско-правовой ответственности следует исходить из задач практикующей юриспруденции, проверяя предлагаемые решения с точки зрения реальной жизни права и процесса правоприменения. Чтобы наука гражданского права не превращалась в схоластику (сциентирование, науку для самой себя), было бы правильным учитывать те модели и алгоритмы, которые в действительности использует (должен использовать) суд (судья).

- Спасибо за беседу…

Здесь должны быть комментарий