КОЛЛЕКТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМИ ПРАВАМИ:

РЕКОМЕНДАЦИИ И НОВЕЛЛЫ

В прошлом номере на страницах журнала вниманию читателя были представлены актуальные проблемы деятельности организаций по коллективному управлению имущественными правами авторов и других правообладателей. В ответ на публикацию К. Рашидова последовали отзывы. В статье к.ю.н., и.о. доцента кафедры гражданского права и гражданского процесса КазГЮУ Братуся Д. и Председателя Правления республиканского общественного объединения «Общество защиты интеллектуальных прав» Туребекова С. предлагается научно-практический анализ данных проблем.

Введение

Актуальнейшие вопросы, обозначенные в статье Рашидова К. «Коллективное управление интеллектуальными правами: “против кого дружим”?», её, как видим, оригинальное (в каждой шутке есть доля правды) название, заставляют серьезно задуматься о суровых реалиях рынка интеллектуальной собственности, поразмыслить об истинном предназначении и высокой миссии организаций, управляющих имущественными (исключительными) правами на коллективной основе.

Ранее (по советскому законодательству и в первые годы становления национальной юридической системы) правообладатели - авторы, обладатели смежных прав, их правопреемники - самостоятельно реализовывали свои права, персонально договариваясь с каждым пользователем. В современных условиях массового применения произведений науки, литературы и искусства, а также объектов смежных прав такая схема сотрудничества нереальна.

С принятием Закона РК от 10.06.1996 г. «Об авторском праве и смежных правах» (далее - Закон об авторском праве) между автором (обладателем смежных прав) и пользователем появились посредники - организации по коллективному управлению имущественными правам. Их количество в Казахстане увеличивается с каждым годом, а деятельность становится все более интенсивной.

Правовой статус данных организаций регламентируется в основном нормами главы IV Закона об авторском праве. Несмотря на высокую социально-экономическую значимость и практическую пользу, правила об организациях по коллективному управлению имущественными правами далеко не совершенны. Отдельные изъяны правового регулирования выявляются на практике, некоторые нормы следует приспособить под содержание Особенной части Гражданского кодекса РК (далее - ГК), принятой спустя почти три года после вступления Закона об авторском праве в силу. К тому же рынок интеллектуальной собственности очень активно развивается. Реакция законодателя на происходящие перемены должна быть адекватной.

«Управление», «доверительное управление», «коллективное управление»: соотношение понятий

Исходный вопрос: что является объектом управления в деятельности указанных организаций? Иными словами, по поводу чего договариваются между собой правообладатель, организация-посредник и пользователь? В принципе, ответ ясен: объект управления - имущественные права (авторские, смежные). Другой вопрос: что означает само «управление»? Какими нормативными предписаниями, помимо Закона об авторском праве, оно регулируется? Как известно, термин «управление» используется законодателем в нескольких значениях. Например, административное управление или управление долей (пакетом акций) государства в уставном капитале частной коммерческой организации (как часть правомочий государства - собственника, передаваемых обычно без права распоряжения), доверительное управление и т.д.

Э.П. Гаврилов отмечает неприемлемость термина «управление» для отношений, складывающихся в сфере интеллектуальной собственности: «Термин «управление», используемый для характеристики рассматриваемой системы, является условным и не совсем удачным: «управление» характеризует административные отношения, отношения власти и подчинения, в то время как в данной системе все участники связаны равноправными, гражданско-правовыми отношениями»^[1]. Как знать, развиваются общественные отношения, совершенствуется законодательство, усложняется его понятийный аппарат, у распространенных в быту слов появляются новые лексические оттенки. Так возникают профессиональные (юридические) термины. Если согласиться с мнением Э.П. Гаврилова, получается, слово «управление» - чуждое для цивилистики. А это не верно. К примеру, общепринятыми в гражданском праве стали понятия «доверительное управление», «органы управления». То есть, управленческие отношения необходимо отличать от «чисто» административных отношений «власти и подчинения» (см. п. 4 ст. 1 ГК). Термин «управление» в правовой науке и практике является системообразующим, родовым. Сообразно отраслевой принадлежности законодатель наделяет данный термин тем или иным смыслом.

Полагаем, в Законе об авторском праве подразумевается именно доверительное управление авторскими и смежными имущественными правами на коллективной основе. По крайней мере, возможность для применения аналогии имеется (ст. 5 ГК). Хотя «доверительным» коллективное управление имущественными правами является, скорее, фактически, нежели юридически. Авторы и другие обладатели прав на объекты интеллектуальной собственности, увлеченные идеей обеспечения охраны и эффективной реализации своих интеллектуальных прав и создавшие в этих целях специальную организацию, в полном смысле слова оказывают ей свое доверие. Поэтому уполномочивают самостоятельно договариваться с пользователями, собирать с них и распределять по назначению вознаграждение, представлять интересы правообладателей в суде^[2] и т.д. Исторически доверительное управление сформировалось значительно раньше и естественным образом составило основу (послужило прообразом) для норм о коллективном управлении. С другой стороны, в их юридической природе имеется кардинальное отличие: если имущественное право является предметом классического доверительного управления в виде исключения, то при коллективном управлении - это единственно возможный предмет обязательства. Значит, между этими институтами аналогию допустимо проводить лишь исходя из общих начал и смысла гражданского права, а также требований добросовестности, разумности и справедливости (аналогия права - п. 2 ст. 5 ГК). Поскольку речь идет «об общих началах и смысле гражданского законодательства», то с учетом иерархии, предусмотренной Законом РК от 24.03.1998 г. «О нормативных правовых актах», главным источником по отмеченному вопросу является ГК, в частности правила его 44-ой главы «Доверительное управление имуществом».

Данный вывод побуждает провести сравнительный анализ между Законом об авторском праве и ГК по различным аспектам доверительного (коллективного) управления имущественными правами. В плане поиска оптимального нормативного решения мы предпочитаем критический анализ: поиск законодательных пробелов^[3], коллизий и выработку рекомендаций по их устранению.

Нормативные источники коллективного управления:

противоречие приоритетов

Согласно п. 3 ст. 885 ГК имущество приобретенное (полученное) доверительным управляющим в процессе управления считается имуществом учредителя доверительного управления (автора, иного правообладателя). Эта норма является императивной, исключения из нее не допускаются. То есть организация по коллективному управлению имущественными правами не может в целом или в части рассчитывать на деньги, уплаченные пользователями при исполнении денежных обязательств по лицензионным договорам. Эти деньги причитаются автору или иному правообладателю.

Однако Закон об авторском праве допускает исключения из обозначенной ситуации: организация, управляющая имущественными правами на коллективной основе, может направлять часть сумм собранного вознаграждения в свои специальные фонды.

Во-первых, такая возможность противоречит п. 3 ст. 885 ГК. Согласие некоторых членов организации по коллективному управлению авторскими и смежными правами не устраняет данного противоречия.

Во-вторых, какое количество правообладателей должно одобрить перечисление части собранного для них авторского вознаграждения в специальные фонды управляющей компании? Достаточно большинства участников собрания, на котором обсуждается данный вопрос? А может ограничимся простым (или квалифицированным) большинством всех членов организации? Есть вопросы, необходимы обоснованные ответы.

Вознаграждение причитается конкретному правообладателю. И если хотя бы один из них не голосовал «ЗА» подобное решение, то исход голосования уже представляется несправедливым (в контексте п. 3 ст. 885 ГК). А сама организация должна признаваться неосновательно обогатившимся лицом (ст. 953 - ст. 960 ГК). Маловероятно, что все члены организации, как правило, находящиеся в различных регионах (странах), смогут принять коллегиальное решение по одному вопросу. Тем более, таких членов у одной организации по всему миру может быть сколь угодно много. К примеру, Российское авторское общество (РАО) управляет правами тысяч авторов, как отечественных (российских), так и зарубежных. Испросить их согласие по определенному вопросу, конечно, нереально. Это противоречит принципу коллективного управления. Предсказуемы трудности и при формулировании соответствующих положений устава. Ведь в пп. 2 п. 1 ст. 46 Закона об авторском праве правовой режим специальных фондов не уточняется. Лишь указано, что они создаются «с согласия и в интересах представляемых ею [организацией по коллективному управлению - прим. авторов] обладателей авторских и смежных прав». Остается только гадать: по умолчанию в Законе подразумевается согласие всех правообладателей - членов организации или количество голосов можно уточнить в уставе? Разрешение казуса заключается в проработке универсальных предписаний закона, взаимосвязанных (отсылочных) норм.

Представляются очевидными две новеллы. Первая: в пп. 2 п. 1 ст. 46 Закона об авторском праве необходимо прописать хотя бы общий порядок пополнения специальных фондов организаций, управляющих авторскими и смежными правами на коллективной основе. Вторая: п. 3 ст. 885 ГК следует дополнить диспозитивной оговоркой: «… если иное не предусмотрено законодательными актами или договором». Не должен ГК, базирующийся на принципах свободы договора и диспозитивности^[4] (ст. 2, ст. 380 - ст. 382 ГК), изобиловать императивными нормами, ограничениями и запретами.

Правоспособность организации,

управляющей имущественными правами

на коллективной основе

В п. 2 ст. 43 Закона об авторском праве организации, управляющей имущественными правами на коллективной основе, запрещено заниматься коммерческой деятельностью. С термином «коммерческая деятельность» связан целый блок проблем.

Так в п. 1 ст. 10 ГК раскрывается легальный смысл предпринимательства (предпринимательской деятельности). Там же в императивной форме запрещается предпринимательство государственных органов. Тем не менее, общеизвестны предпринимательские сделки, совершаемые Комитетом государственного имущества и приватизации Министерства финансов РК. Другие государственные органы, выполняя от имени государства функции держателей пакетов акций (долей) частных компаний, de facto также занимаются предпринимательством. Басин Ю.Г. предложил усовершенствовать понятийный аппарат цивилистики и отличать собственно “предпринимательскую” деятельность от “коммерческой”, доступной государственным учреждениям^[5]. Однако элементарная подмена понятий проблемы не решает. По этому вопросу важен принципиально новый подход. Иначе возникает парадоксальная ситуация: государственным органам нельзя заниматься предпринимательством, но можно - коммерцией. А для негосударственных организаций по коллективному управлению имущественными правами даже коммерческая деятельность закрыта.

Пару вопросов в обострение темы. Могут ли такие организации за плату депонировать произведения науки, литературы, искусства и объекты смежных прав; регистрировать (в добровольном порядке) авторские и смежные права по фиксированным ставкам; сообщать заинтересованным лицам на возмездной основе информацию о зарегистрированных объектах и правах? А могут ли они в пропагандистских целях, но, естественно, не в убыток себе издавать специальную литературу, проводить конференции, симпозиумы и другие публичные мероприятия? По существу, это и есть коммерческая деятельность. Почему сейчас она формально (подчеркиваем, формально, а не фактически) недоступна организациям, управляющим имущественными правами на коллективной основе, ведь занятие ею идет на пользу идее охраны интеллектуальной собственности? Вопросы, вопросы, вопросы… Ответ сформулирован в последнем предложении п. 3 ст. 34 ГК: «Некоммерческая организация может заниматься предпринимательской деятельностью лишь постольку, поскольку это соответствует ее уставным целям». Что и делают организации по коллективному управлению имущественными правами. Не пора ли Закон об авторском праве привести в соответствие с их разумной предпринимательской практикой, соответствующей ГК?

В этой связи рекомендация законодателю: слова «заниматься коммерческой деятельностью, а также» следует удалить из п. 2 ст. 43 Закона об авторском праве. Другой вариант изменения: существующую редакцию пункта можно дополнить формулировкой: «за исключениями, предусмотренными законодательством», что будет означать отсылку к п. 3 ст. 34 ГК.

Для сравнения: в российском одноименном Законе рассмотренный запрет на коммерческую деятельность отсутствует.

О квазипубличных обязательствах

и конфликте интересов

В п. 6 ст. 43, п. 1 и п. 2 ст. 44 и других нормах Закона об авторском праве говорится о стандартных (схожих для всех пользователей) условиях деятельности организаций, управляющих имущественными правами на коллективной основе. Такой законодательный прием склоняет к размышлениям: лицензионный договор, который данная организация заключает с пользователем, является публичным (ст. 387 ГК)? Утвердительный ответ на этот вопрос означает, что с пользователями одной и той же категории подобные договоры должны заключаться на одинаковых условиях без каких-либо предпочтений.

Однако не все так просто.

Во-первых, п. 6 ст. 43 Закона об авторском праве буквально гласит о стандартных условиях «заключения лицензионного договора», утверждаемых обладателями авторских и смежных прав. На слове «заключение» мы делаем ударение. Речь идет не об обязательном содержании лицензионного договора, а об обязательном порядке его заключения с пользователями. Разница между этими понятиями принципиальная.

Во-вторых, в нормах ст. 45 Закона об авторском праве прямо предусмотрена обязанность организации, управляющей авторскими и смежными правами на коллективной основе, «согласовывать с пользователями размер вознаграждения и другие условия». Согласитесь, при такой четкости и ясности формулировки ее двоякое толкование исключено.

Это лишь некоторые аргументы в подтверждение принципа свободы лицензионного договора. Главная идея такова: творчество, индивидуальное по сути, плохо сочетается с публичными стандартами.

«Условия таких лицензионных договоров должны быть одинаковыми для всех пользователей одной категории. Указанные организации не вправе отказать в заключении лицензионных договоров пользователю без достаточных на то оснований» (п. 2 ст. 44 Закона об авторском праве). Как понимать эту формулировку?

Термин «пользователи одной категории» - оценочное понятие^[6], у него нет и не может быть точного, исчерпывающего легального определения. Задача исполнительного органа организации по коллективному управлению имущественными правами: устанавливать в рамках своих функциональных обязанностей типичные категории пользователей, вырабатывать для них общие методики исчисления вознаграждений, впоследствии утверждаемые обладателями авторских и смежных прав. Если определена группа пользователей «одной категории», для пользователей этой группы недопустимы различные условия лицензионных договоров. Организация, управляющая имущественными правами на коллективной основе, самостоятельно классифицирует пользователей по группам. Таких групп может быть сколь угодно много или, наоборот, мало. Чем разнообразнее состав пользователей организации, тем легче ей функционировать на рынке интеллектуальной собственности.

Таким образом, договорные стандарты в деятельности организации, управляющей имущественными правами на коллективной основе, - это своеобразный способ контроля правообладателей за действиями исполнительного органа организации, отправная точка для исчисления предлагаемого пользователям вознаграждения. Но не возможность давления на них со стороны организации. Мол «без возражений подписывай предложенный договор или плати штраф за нарушение авторских (смежных) прав».

С развитием рынка интеллектуальной собственности, появлением новых участников гражданского оборота, усложнением приемов и методов работы, расширением в авторском законодательстве случаев свободного использования произведений (см., например, ст. 17 - ст. 27 Закона об авторском праве), потребители духовной продукции приобретают все большую свободу поведения. Одна из ее граней отчасти совпадает с важным правомочием автора (обладателя смежных прав) - выбрать для стабильного сотрудничества организацию, управляющую имущественными правами на коллективной основе. Естественно, право выбора имеет серьезное значение лишь для крупных пользователей. Применение объектов интеллектуальной собственности в личных целях (например, физическими лицами или случайными пользователями), как правило, вообще остается вне контроля правообладателей.

В связи с изложенным представляется нелогичной, некорректной и противоречащей принципам гражданского права норма п. 2 ст. 44 Закона об авторском праве: «…организация, управляющая имущественными правами на коллективной основе, заключает лицензионные договоры с пользователями на соответствующие способы использования произведений и объектов смежных прав. Такие лицензионные договоры разрешают использование… всех произведений и объектов смежных прав, включая и те, которые не переданы на управление организации…».

Нонсенс: правообладатель не передал организации право на управление его интеллектуальной собственностью, тем не менее, организация такое право реализует.

Согласно п. 2 ст. 883 ГК исчерпывающими основаниями доверительного управления (в данном случае на коллективной основе) являются сделка, решение суда и административный акт. Эти основания в рассматриваемой ситуации отсутствуют. Значит, право управления не может возникнуть. Действует древнеримский принцип: «Никто не может передать другому больше прав, чем имел бы сам» («Nemo plus juris ad alium transferre potest quam ipse haberet»). Если организация - посредник не получила, к примеру, от автора определенные полномочия, она не в состоянии передать их третьему лицу.

Вероятно, в первые годы действия Закона об авторском праве критикуемое правило было востребовано юридической практикой: катастрофический уровень пиратства; одна - две организации по коллективному управлению имущественными правами; постоянные реорганизации уполномоченного государственного органа, ответственного за государственную политику в сфере интеллектуальной собственности; отсутствие ныне действующих специальных законов по «интеллектуальным правам»; пассивное роль Республики Казахстан в процессе международного нормотворчества по праву интеллектуальной собственности и т.д. Сейчас положение значительно улучшилось. Ныне формула п. 2 ст. 44 Закона об авторском праве лишь осложняет нормальную работу субъектов авторских и смежных правоотношений, порождает конфликт интересов и затрудняет исполнение лицензионных и иных подобных договоров.

Вывод

Широкие возможности применения авторского законодательства (несмотря на критику его отдельных положений), многообещающие условия современного рынка, высокий и безграничный духовный потенциал казахстанских творцов, твердое стремление правообладателей отстаивать и эффективно реализовывать свои права в совокупности формируют блестящие перспективы для национальных организаций по коллективному управлению имущественными правами. На текущий момент эти перспективы очевидны.

На этом этапе своевременная и продуманная поддержка со стороны законодателя особенно важна.