#Все о теннисе
Примечания к возникновению гражданских обществ в Центральной Азии /Йенс Деппе/
Фото: zakon.kz
В данной статье автор Йенс Деппе рассматривает тему возникновения гражданских обществ в Центральной Азии /1/ в контексте политического, социального и культурного развития Центральной Азии, где и по сей день ведутся экономические и правовые реформы, начатые 19 лет назад, после распада Советского Союза. На тот момент, а именно 16 декабря 1991 г., два самых крупных государства в Центральной Азии - Казахстан и Узбекистан - уже 70 лет являлись частью Советского Союза. Вместе с другими социалистическими республиками они участвовали в советской модернизации экономики и общества, что в целом, как это сегодня признают многие люди, выросшие в Центральной Азии, принесло им несомненную пользу.
Примечания к возникновению гражданских обществ в Центральной Азии
В данной статье автор Йенс Деппе рассматривает тему возникновения гражданских обществ в Центральной Азии /1/ в контексте политического, социального и культурного развития Центральной Азии, где и по сей день ведутся экономические и правовые реформы, начатые 19 лет назад, после распада Советского Союза. На тот момент, а именно 16 декабря 1991 г., два самых крупных государства в Центральной Азии - Казахстан и Узбекистан - уже 70 лет являлись частью Советского Союза. Вместе с другими социалистическими республиками они участвовали в советской модернизации экономики и общества, что в целом, как это сегодня признают многие люди, выросшие в Центральной Азии, принесло им несомненную пользу.
Введение и ретроспектива
И все же ввиду экономического упадка бывших социалистических хозяйственных предприятий новые национальные государства Центральной Азии вступили в тяжёлое наследие. Это относится и к социалистическому общественному строю, который стал постепенно ликвидироваться. Однако социалистическое мышление и многие унаследованные структуры продолжали существовать еще долгое время. Некоторые «острова социализма», как, например, прежние журналистские коллективы российских ежедневных газет, приняли сначала руководство на себя и стали по-своему содействовать возникновению открытого общества. В вакууме, возникшем после исчезновения социалистических государственных партий, вступили в состязание между собой и борьбу против старого режима пришедшие с Запада новые и зачастую абсолютно разные идеи реформирования. С точки зрения Алматы или Ташкента пионерами реформ были Россия и Украина. Там уже давно пропагандировалась идея развития гражданского общества, которая и у нас на Западе считается существенной составной частью демократического общественного строя. Однако если в первые годы реформ образование новых союзов и представительств граждан и стояло на повестке дня, то все-таки далеко не первым пунктом. В то время каждый должен был сначала позаботиться о себе, потому что социальные гарантии, как и многие частные сбережения населения, испарились в считанные дни. В наибольшей степени в ходе экономических реформ пострадали пенсионеры и безработные. Но и престижные ранее профессии, такие как врач, профессор, учитель и просто государственный служащий, пережили несравнимое обесценивание их профессиональных заслуг. Многие были вынуждены сменить профессию, стать оптовыми или розничными торговцами, производителями, водителями такси - словом, приходилось искать свое место в медленно зарождавшейся частной экономике. Этот процесс коснулся и представителей юридических специальностей. Несмотря на то, что сегодня спрос на юристов значительно вырос, их зарплата, особенно в государственных учреждениях, остается в основном низкой и не способствует переходу юридических профессий в разряд привлекательных для квалифицированных специалистов /2/.
Общее ухудшение условий жизни охватило также и многих потенциальных членов нового гражданского общества. В частности, сильно пострадала средняя прослойка населения. Начавшаяся в послеперестроечный период борьба за выживание затрудняла эффективное использование новых общественных и политических возможностей. Для прогрессивного образования гражданского общества не хватало не только демократического самосознания граждан, но и экономической основы. Распад многих крупных промышленных предприятий не мог быть в достаточной степени компенсирован возникновением малых и средних фирм и ростом числа частных лиц, занимающихся коммерческой деятельностью. Быстрое развитие получили в сложившихся условиях сырьевая отрасль и оптовая торговля, в то время как новая налоговая и банковская система скорее препятствовала, нежели способствовала росту малых и средних предприятий. Кроме того, нельзя забывать, что государства Центральной Азии, особенно ее южной части, являются преимущественно аграрными странами, где доминируют монокультуры, например, хлопок. Сельскохозяйственное производство модернизируется и диверсифицируется до сих пор очень медленно. Катастрофически не хватает инвестиционного капитала. Таким образом, первые послеперестроечные годы наложили решающий отпечаток на дальнейшее политическое и общественное развитие государств Центральной Азии. Все, что уже было сказано и написано о переходном периоде применительно к России /3/, можно по праву, хоть и с некоторыми сокращениями и дополнениями, отнести и к Центральной Азии. В некоторых областях экономический спад в Центральной Азии ощущался даже сильнее. А президентские системы правительства получили на этом фоне еще более ярко выраженные авторитарные черты /4/. В большинстве парламентов центральноазиатских стран и по сей день практически не представлены настоящие оппозиционные партии. Со стороны кажется даже, что политические системы в Центральной Азии являются «политическими монокультурами», не нуждающимися в общественном плюрализме - той плодородной почве, на которой взращивается гражданское общество. То, что в действительности это не так, и что в России и в большинстве стран Центральной Азии наблюдается рост значительных общественных гражданских инициатив и учреждений /5/, - результат все-таки имеющегося экономического подъёма и неудержимого развития открытого «информационного общества». Кроме того, причина наверняка кроется в возрастающей государственной поддержке негосударственных учреждений. Однако укрепление идеи гражданского общества в Центральной Азии является, как мне кажется, не в последнюю очередь заслугой правовых реформ, которые в последние два десятилетия привели к существенному росту индивидуальных прав и свобод граждан.
Значение гражданского общества для реформ
Понятие «гражданское общество» является невероятно абстрактным, и его определение должно быть сформулировано так широко, чтобы применяться в различных контекстах. У этого понятия есть множество значений, связанных исключительно с контекстом и системой ценностей, и в процессе своего развития оно постоянно снабжалось различными историческими и политическими коннотациями и ассоциациями /6/. Соответственные определения часто начинаются с описания области, в которой различные члены общества действуют по собственной инициативе и независимо от государственных учреждений создают себе свободное пространство, в котором может зародиться «гражданское общество» /7/. Одновременно с этим описываются и концепции, скрывающиеся за этим понятием. В настоящем контексте гражданское общество как концепция означает в первую очередь мобилизацию различных общественных сил для осуществления их вклада в дальнейшее развитие общества. Здесь необходимо выделить три аспекта, являющихся проблемными с учетом социалистического прошлого стран Центральной Азии: во-первых, непосредственное представление интересов и вытекающее отсюда возможное влияние на образование политической воли; во-вторых, разгрузка государства путем перемещения социальных задач и организации социальной помощи с государственных «плеч» на общественные; и в-третьих, самоорганизация и самоуправление вплоть до ограниченной автономии в собственных, «негосударственных» делах.
Между тем не только в России и Китае, но и в Центральной Азии пришло осознание того, что само по себе государство не может осуществить все программы, необходимые для общественного благополучия и дальнейшего развития общества, и что использование потенциалов гражданского общества выгодно всем участникам. В результате идея гражданского общества получила доступ и к государственным программам реформ центральноазиатских стран /8/. Некоторые новые подходы в Центральной Азии являются многообещающими /9/, другие вызывают сомнение или опасения в том, что для их успеха потребуется много попыток. В частности, можно с уверенностью утверждать, что «гражданское общество» невозможно создать посредством указа /10/. Но у меня не вызывает никакого сомнения, что вопросам развития гражданского общества будет придаваться в рамках правовой и судебной реформы все большее и большее значение /11/. В частности, следует создать благоприятные правовые рамочные условия для негосударственных организаций и учреждений /12/. Это не является, конечно, единственным фактором успеха. Частная инициатива и соответствующее самосознание членов общества важны не меньше, чем правовая база и финансовая помощь или льготы. Однако рамочные условия довольно точно показывают нам, каковы шансы гражданско-правовых инициатив на успех, и являются важными предпосылками для создания гражданского общества и для общественного прогресса в целом. Общественно-гражданские учреждения, важны, например, для действенного представления интересов профессиональных групп (коммерсантов, врачей, адвокатов, ремесленников и др.). Кроме того, они выступают от имени населения, когда речь идет о соблюдении таких общественных интересов, как защита потребителя, защита окружающей среды и пр. Частная инициатива необходима и для дополнения мер, проводимых государственными учреждениями, в частности, в благотворительных или гуманитарных целях. Частная инициатива на местном уровне проникает туда, куда не дотягивается государство. Вообще без участия негосударственных учреждений социальная защита населения несовершенна, представление интересов общественных групп неполно, а формирование политического мнения практически неосуществимо. Общественно-гражданским инициативам - зеленый свет! С точки зрения модернизации судебной системы и создания государственно-правовых структур в Центральной Азии - это важнейший фактор успеха проведения правовых реформ.
Пример из практики
В этой связи интересным во многих отношениях примером является Указ Президента РУз о дальнейшем развитии адвокатуры в Узбекистане от 1 мая 2008 г. /13/. Он не только свидетельствует о том, что адвокатуре в Узбекистане отводится государством центральная роль в осуществлении правосудия и совершенствовании защиты прав и свобод граждан, но и называет развитие гражданского общества важным компонентом правовых реформ. В этом отношении его содержание и целевые установки, а также последующее претворение в жизнь заслуживают более подробного рассмотрения. Но сначала касательно предпосылок к реформе.
В Узбекистане при населении более 27 млн. человек насчитывается примерно 4-5 тысяч адвокатов и около 900 судей. Граждане не обязаны быть представлены в суде адвокатами. Квалификационные требования к будущим адвокатам не очень высоки, впрочем, как и их официальные доходы. Адвокаты либо объединены в традиционные коллегии адвокатов, занимающиеся, между прочим, и делами общественного значения (например, принудительная защита в суде), либо занимаются адвокатской деятельностью в индивидуальном порядке или как члены частных адвокатских бюро. Все адвокаты зарегистрированы в Министерстве юстиции или его территориальных филиалах и имеют соответствующую лицензию. До реформы в дополнение к коллегиям адвокатов имелись еще местные ассоциации адвокатов, осуществлявшие в основном функции, аналогичные немецким коллегиям адвокатов. Вышеупомянутый президентский указ направлен на создание национальной палаты адвокатов и введение самоуправления адвокатуры. Далее в указе говорится об усилении прав граждан на профессиональную юридическую поддержку, об обеспечении организационной самостоятельности адвокатуры, гарантиях независимости адвокатов и о государственной поддержке роста юридического профессионализма и авторитета. Для реализации этих целей указ вводит идею самоуправления, однако в измененной форме. В указе это звучит как «создание централизованной системы самоуправления адвокатуры в её качестве как одного из важнейших институтов гражданского общества для защиты основных прав человека».
Данный план централизованного самоуправления противоречит, однако, мысли о самоуправлении, поскольку самоуправление обычно формируется децентрализовано и в независимых местных объединениях /14/. Централизация же действует наперерез собственной инициативе и прямому представлению местных интересов. Централизованное самоуправление является в принципе ничем иным, как государственным управлением. Несмотря на это, последовавшие за указом правовые акты узбекского правительства, направленные на ликвидацию ассоциации адвокатов и создание национальной палаты адвокатов, детально и эффективно провели централизацию согласно указу. Вскоре после этого Министерство юстиции предложило своего кандидата на должность председателя национальной палаты. Занимающий эту должность назначает и освобождает от должности председателей территориальных подразделений национальной коллегии в областях Узбекистана. Территориальные подразделения не имеют статуса палат или ассоциаций, самостоятельно регулирующих на местах их собственные дела, а организованы в качестве управленческих единиц без собственного бюджета. Поэтому противники этой реформы в своих критических высказываниях окрестили национальную палату «министерством адвокатов». Дальнейшее протекание реформы также не предоставило адвокатам реальных возможностей для участия или усиления влияния. Устав национальной коллегии адвокатов был разработан и представлен Министерством юстиции еще до соответствующего закона, вносящего изменения в Закон об адвокатуре. Обязательное членство всех адвокатов в национальной палате, а также повышение обязательных взносов было сначала закреплено уставом, а затем соответствующим законом об изменении. Кроме этого, в последующие месяцы к этому добавился государственный контроль. Одним инструментом является дисциплинарное право, другим - право сертификаций и лицензий. В это время Министерство юстиции провело по всей стране проверку лицензий практикующих адвокатов и, по крайней мере, временно отменило значительную часть. В результате прогрессивные предложения президентского указа были реализованы только частично. Предполагавшиеся позитивные воздействия в пользу независимой адвокатуры не были пока достигнуты описанными выше мерами по реализации указа. Очевидно, что на первом месте стояла все-таки не мысль о самоуправлении, а идея создания государственно управляемой и организованной адвокатуры. Однако необходимо признать, что ситуация, в которой находится сегодня узбекская юстиция и, в частности, узбекская адвокатура, нуждается в целевой государственной поддержке. Прежде всего ощущается сильный дефицит адвокатских услуг в регионах Узбекистана. Адвокатов очень мало, они плохо зарабатывают, и все же большинство граждан практически не могут позволить себе правовую консультацию у адвоката. В таких условиях очень сложно создать самостоятельное независимое объединение, имеющее собственный голос и выбирающее действенное представление интересов. Только бывшая Ташкентская ассоциация адвокатов, возможно, обладала необходимыми для этого предпосылками.
К идее самоуправления
Центральное значение независимой и организованной адвокатуры для правового государства в общем и для отправления правосудия в частности /15/ является только одним примером важного органа самоуправления. Кроме нее необходимо назвать университеты - как носители основного права свободы науки, торгово-промышленные палаты - как консультанты и учреждения, оказывающие предприятиям услуги, а также палаты ремёсел, представляющие профессии и сельскохозяйственные палаты на местном и региональном уровне. Отдельного слова заслуживают органы коммунального самоуправления, сыгравшие в Германии роль пионера идеи самоуправления /16/.
Учения о самоуправлении, развитые в Германии в XIX веке Лоренцом фон Штейном, Рудольфом фон Гнейстом или Отто фон Гирке, выступали против безграничного государственного управления, стремились к организационной связи государства и общества и требовали политического участия групп по интересам и передачи государственных задач гражданским объединениям. Сегодня палаты в Германии признаны как носители самоуправления (с точки зрения государства) и обязательные союзы (с точки зрения гражданина). Идея саморегулирования и самоуправления развита настолько, что государство предоставляет значительную свободу для осуществления задач под собственную ответственность граждан и их объединений. Палаты имеют статус публично-правовых корпораций, обладающих властью/ силой устава/17/ и налоговым суверенитетом, и являются демократически засвидетельствованными на основе выборов их правлений и согласований на собраниях палаты. Как это следует из Указа об адвокатуре Узбекистана, идея о самоуправлении в Центральной Азии там хорошо известна. Самоуправление в делах местного значения предусмотрено отдельными главами в конституциях государств Центральной Азии /18/. Однако в реальности самоуправление оказывается совершенно ограниченной компетенцией, подлежащей как правовому, так и специальному контролю государства /19/. Сфера его применения узка, решения не окончательны, оно не располагает собственными финансовыми ресурсами /20/, и при сомнении может быть в любой момент нейтрализовано в ходе прямых мер органов государственного управления. Мэры городов обычно не избираются, а назначаются. В глазах граждан местное самоуправление в этой форме является удлинённой рукой центрального государственного управления. Как мне кажется, в Центральной Азии до сих пор отсутствует достаточное количество позитивных примеров самоуправления. В результате при новых попытках этаблирования самоуправления - как, например, при учреждении коллегии адвокатов в Узбекистане, стрелки уже с самого начала переводятся в другую сторону.
Общественно-гражданские идеи и правовые консультации в Центральной Азии
Самоуправление является одним из многих аспектов гражданского общества. Это в особенной мере касается Центральной Азии. С точки зрения политического развития понятием «гражданское общество» часто обозначается существование и рост негосударственных объединений и организаций (НПО), независимо от других интересных вопросов: оказывает ли государство им финансовую или какую-либо другую поддержку, и осуществляет ли оно за ними контроль?
Наряду с самими центрально-азиатскими государствами свой вклад в развитие НПО в Центральной Азии вносит, соответственно, и международное сообщество доноров /21/. Но решающее значение имеет не только количество НПО, и не только отношение государства к ним. Важный вопрос, тесно связанный с вопросом устойчивого развития, состоит в том, сколько НПО развиваются преимущественно собственными усилиями и являются таким образом естественными НПО или могут стать таковыми. Исходя из ответа на него, нужно решить, как следует приспособить к таким НПО правовые, политические, социальные и общественные рамочные условия государства. Помимо правовых рамочных условий к контексту развития относятся также свобода прессы (СМИ как четвёртая власть в государстве), образование политических партий (как общественных и негосударственных сил) и усиление независимой юрисдикции. Большое значение имеет в этой связи также как можно более строгое соблюдение принципа разделения властей. Этот принцип заложен в Конституции всех центрально-азиатских государств /22/. На практике же ее не удается реализовать в полной мере ввиду фактического абсолютного приоритета исполнительной власти. Из этого следует, что для консультирования стран Центральной Азии и выработки подхода к развитию гражданского общества необходимо учитывать многие аспекты и ориентироваться в первую очередь на современный процесс реформирования в этих странах. Нужно оказать людям помощь и поддержку на том этапе, где они сейчас находятся. Чужие правовые тексты, как и абстрактные модели регулирования, и примеры из практики других общественных систем обычно тяжелы для «переваривания». Против прямого трансферта права (называемого также экспортом права) уже на протяжении нескольких лет высказываются разумные возражения, хотя не всегда следует критиковать трансферт права сам по себе, а скорее его не рефлектированную подачу /23/. Без учета правового и культурного контекста и реальности осуществления оказываемых консалтинговых услуг достижение успеха невозможно /24/. С другой стороны, необходимо способствовать пониманию важных демократических и государственно-правовых ценностей, с которыми и связаны международные правовые обязательства /25/.
Как мне кажется, в последнее время часто выбирается слегка урезанный подход, который уже не крупно пишет слово «демократия» на своём знамени, а выдвигает на передний план исключительно аспект правовой государственности, скорее даже гарантии соблюдения законности. Наблюдение выборов, анализ СМИ и развитие партий и фракций в парламентах Центральной Азии, так же как и России, привели в последние годы к определённому отрезвлению относительно пропагандировавшихся вначале демократических идеалов. Все же само понятие правового государства, кажущееся на первый взгляд довольно техническим, которое было выдвинуто на передний план Европейским союзом на основе «Rule of Law Initiative for Central Asia» /26/, требует переосмысления с учетом собственных ценностей. Общественный прогресс зависит не только от правовой прозрачности и гарантии соблюдения законности, но и от значения определённых ценностей и целей. С моей точки зрения, перед лицом образования в государствах Центральной Азии гражданских обществ необходимо прояснить понятие общественного интереса. Правовые отношения между государством и гражданами необходимо создавать и развивать так, чтобы общественные организации могли брать на себя часть государственных задач. А, рассматривая в целом, публичное право должно наконец обрести новый статус и выйти за тесные рамки только государственного права. Вместе с современным административным правом оно может и должно принимать участие в решении общественных проблем и задач. Публично-правовые регулирования служат общему благу, т.е. содружеству граждан. В таком понимании новый подход распространяется и на развитие «гражданского общества». В Казахстане, например, уже обсуждалось право на возбуждение иска экологическими организациями. В Узбекистане ведется дискуссия об усилении участия общественных и негосударственных учреждений в законодательном процессе. Введение органов коммунального самоуправления или признание прав на самоопределение свободных профессий решающе содействовало бы такому развитию. В то время как гарантия соблюдения законности представляет собой решающий критерий признания государства правовым и притоку экономических инвестиций, то пока еще замедленные реформы, направленные на переопределение государственных задач и развитие гражданского общества, представляются важнейшими предпосылками для модернизации самого государства.
Литература
1. Автор руководил с 2007-го по апрель 2009 года региональной программой ГТЦ по поддержке правовых и судебных реформ в странах Центральной Азии и в настоящий момент работает в ГТЦ в отделе Демократия и Государство в качестве специалиста по планированию проектов. Эта статья отражает личные взгляды автора и не является официальным мнением ГТЦ.
2. Исключение представляет Республика Казахстан, значительно повысившая в последние годы зарплату судей и прокуроров. Сравнение данных: Анализ по странам Центральной Азии Nr. 7 / 2008: К развитию самостоятельных судов в Центральной Азии, на сайте www.laender-analysen.de/zentralasien (по-немецки).
3. Сравн. Steven White, Новые политики России /Russia´s New Politics, Cambridge 2000, стр. 275 и следующие (глава «Незавершённая демократия»).
4. Сравн. напр. ретроспективу Epkenhans Дилемма ОБСЕ в Центральной Азии (CORE Центр для исследований ОБСЕ), https://www.core-hamburg.de/documents/jahrbuch/06/ Epkenhans-dt.pdf.
5. См. здесь касательно России: Кёниг/Мэннель, König / Männel, «Структура и развитие гражданских общественных организаций в России в конце периода Путина». Анализы по России 181 / 2009: «В итоге отмечается относительно позитивная тенденция». Критическое мнение представляет Лухтерхандт, «На пути к адаптации гражданского общества - Общественная Палата России». Дискуссионный документ Фонда по науке и политике (отдел России / СНГ), май, 2006, сайт: https://www.swp-berlin.org/common/get_document.php?asset_id=3004.
6. Сравн. к развитию понятия в настоящей взаимосвязи Е. Файн, С. Матцке/E. Fein, S. Matzke, Гражданское общество - концепция и значение для переходного периода в Восточной Европе, Институт по Восточной Европе Университета Берлина, рабочая документация отдела политики и общества, Выпуск № 7 / 1997, стр. 1: «Научный термин гражданского общества не просто раскрыть определениями».
7. Сравн. Рабочее определение Centre for Civil Society/Центра по вопросам гражданского общества London School of Economics and Political Science/Лондонской школы экономической и политической науки: «Civil society refers to the arena of uncoerced collective action around shared interests, purposes and values. In theory, its institutional forms are distinct from those of the state, family and market, though in practice, the boundaries between state, civil society, family and market are often complex, blurred and negotiated. Civil society commonly embraces a diversity of spaces, actors and institutional forms, varying in their degree of formality, autonomy and power. Civil societies are often populated by organisations such as registered charities, development non-governmental organisations, community groups, women's organisations, faith-based organisations, professional associations, trades unions, self-help groups, social movements, business associations, coalitions and advocacy group».
(https://www.lse.ac.uk/collections/CCS/what_is_civil_society.htm)
8. Сравн. напр. Указ Президента № 858 от 24.8.2009 г. «О концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020гг.». Срав. также Программу правовой и судебной реформы в Республике Таджикистан, утверждённую Указом Президента № 271 от 23.06.2007. Соответствующие планы по реформе Киргизской Республики также содержат определённые требования о необходимости большего участия гражданского общества.
9. Например, в Кыргызстане и Таджикистане негосударственные организации по поддержке рабочих мигрантов сотрудничают или координируют свою деятельность с государственными наблюдательными органами и вносят таким образом важный вклад в валовой социальный продукт этих стран и социальное согласие.
10. Сравн. Nussberger, Гражданское общество по Указу - к созданию «Общественной Палаты» в Российской Федерации, в: Восточная Европа-Право 2005, стр. 245 и последующие.
11. Многие программы и проекты ЕС и других билатеральных доноров в России и Центральной Азии концентрировались в прошлом на сотрудничестве с государственными учреждениями юстиции. Развитие гражданского общества и поддержка негосударственных организаций имела в программах правовой и судебной реформы, напротив, скорее подчинённую роль.
12. 18 апреля 2006 г. в России вступил в силу новый Закон о негосударственных организациях, который значительно усилил государственный контроль над негосударственными организациями (Федеральный закон России № 18-FZ «О введении дополнений к определённым правовым актам Российской Федерации» от 10 января 2006 г.) В результате в Центральной Азии право и ведомственная практика относительно негосударственных организаций стала более ограничительной. Сравн. к этому Зигерт /Siegert, «Спецоперация. Новый Закон о негосударственных организациях», в: Анализы по России 82 / 2005, https://www.laender-analysen.de/russland/pdf/Russlandanalysen082.pdf.
13. Указ Президента Республики Узбекистан от 01.05.2008 г. № УП-3993 «О мерах по дальнейшему реформированию института адвокатуры в Республике Узбекистан».
14. Например, в Германии местные коллегии адвокатов образуют Федеральную коллегию адвокатов как головное объединение с особыми и довольно ограниченными задачами и полномочиями (сравн. §177 Федерального положения об адвокатах). Главное действие происходит в местных коллегиях адвокатов.
15. Проходящие реформы административного права в Центральной Азии, призванные привести к улучшению защиты индивидуального права, а также реформы уголовного права, которые, к примеру, должны дать возможность для представительства в процессе через адвоката в ходе предварительного заключения, будут, по моему мнению, бездейственны без наличия независимой и организованной адвокатуры.
16. Сравн. Винфрид Клут/Winfried Kluth (Изд.), руководство по Закону/праву о Палатах/Handbuch des Kammerrechts, Баден-Баден 2005, стр. 25: Акт рождения органов коммунального самоуправления осуществляется указом прусского городского устройства от 19 ноября 1808 г., представляющего собой в основном произведение барона фон Штейна.
17. Власть Устава означает компетенцию самостоятельного представителя/ организатора управления издавать для регулирования собственных вопросов Уставы (как подзаконные, публично-правовые нормы).
18. См. ст. 33.1, 85-89 Конституции РК, ст. 1.4, 93-97 Конституции Киргизии, ст. 76-80 Конституции Таджикистана и ст. 99-105 Конституции Узбекистана, а также соответствующие законы об органах местного самоуправления.
19. Сравн. в противопоставление этому Европейскую хартию муниципального /коммунального самоуправления от 15 октября 1985 г. ст. 3 п. 1: «Коммунальное самоуправление означает право и действительную способность коммунальных областных корпораций в рамках законов регулировать и организовывать существенную часть государственных вопросов под собственную ответственность на благо их населения». Перевод хартии на немецкий язык на сайте https://conventions.coe.int/Treaty/ger/Treaties/Html/122.htm.
20. Сравн. Р. Хакимов. Развитие органов самоуправления граждан в Республике Узбекистан и международный опыт (рус.), в: бюллетене «Экологическая безопасность и гражданская инициатива», № 2 за 2003 г.
21. Критически о значении этой поддержки: A. Берг, Globale Konzepte versus locale Realität, Исследование неправительственных организаций в независимом Узбекистане, Баден-Баден, 2002, стр. 200 и последующие. Außenorientierung, Tendenz zu Kurzfristigkeit und Quantität, Unterhöhlung des Prinzips der Freiwilligkeit, Taschkent-Zentrierung.
22. См. напр. ст. 3 п. 4 Конституции Казахстана, ст. 11 Конституции Узбекистана.
23. Сравн. напр. интересные предложения F. J. M. Feldbrugge. The codification process of Russian civil law, стр. 241, в: Lawmaking for Development, Leiden 2008.
24. В этой связи необычайно ясно высказываются Отто, Штотер и Арншейдт/ Otto, Stoter und Arnscheidt, см. Using legislative theory to improve law and development projects, стр. 69, в: Lawmaking for Development, Leiden 2008.
25. Здесь помимо Европейской конвенции о защите прав человека Европейского совета необходимо упомянуть, например, защиту прав человека и Концепцию человеческого измерения ОБСЕ, включая Московский механизм, а также договоры о правах человека ООН, которые с тех пор были далее разработаны с участием General Comments (для отдельных прав) и Concluding Observations (отчёты штатов).
Сравн. информационный и обзорный сайт по ООН
https://www.bayefsky.com/bycategory.php, а также инфоплатформу из Швейцарии: https://www.humanrights.ch/home/de/Instrumente/idart_20-content.html. По ОБСЕ сравн. Krennerich. Защита прав человека посредством ОБСЕ, в: Руководство по работе, связанной с правами человека Фонда им. Ф. Эберта, https://www.fes.de/handbuchmenschenrechte/00-pdfverzeichnis.html.
26. Сравн. документ ЕС https://ec.europa.eu/external_relations/central_asia/docs/factsheet_law_en.pdf. Касательно аспектов политики и безопасности см. также A. Warkotsch. Политика ЕС касательно Центральной Азии, Франкфурт-на-Майне, 2006.
