#Все о теннисе
Мало принимать законы, даже хорошие, важно - их исполнять /Г. Насыров, кандидат юридических наук/
Фото: zakon.kz
Вот уже год, как в нашем уголовном судопроизводстве появилось принципиально новое явление - судебное санкционирование ареста (30 августа 2008 г). Автор эксперт отдела правовых исследований Института парламентаризма НДП «Нур Отан», кандидат юридических наук Г. Насыров исследовал этот вопрос в течение последних лет. В данной работе он представил результаты, как идет сегодня судебная практика, смогли ли судебные органы республики стать действительно гарантом обеспечения обоснованности применения ареста, и насколько оправдались ожидания общества в этом вопросе. Его выводы будут, безусловно, интересны юридической общественности республики.
«Особое внимание следует уделить
прогнозно-аналитическому обеспечению правотворческой деятельности,
которая будет основываться на постоянном мониторинге
тенденций развития отраслей права и правовых систем,
анализе практики применения нормативных правовых актов».
(Из концепции правовой политики
Республики Казахстан
на период с 2010 до 2020 года)
Мало принимать законы, даже хорошие,
важно - их исполнять
Вот уже год, как в нашем уголовном судопроизводстве появилось принципиально новое явление - судебное санкционирование ареста (30 августа 2008 г). Автор эксперт отдела правовых исследований Института парламентаризма НДП «Нур Отан», кандидат юридических наук Г. Насыров исследовал этот вопрос в течение последних лет. В данной работе он представил результаты, как идет сегодня судебная практика, смогли ли судебные органы республики стать действительно гарантом обеспечения обоснованности применения ареста, и насколько оправдались ожидания общества в этом вопросе. Его выводы будут, безусловно, интересны юридической общественности республики.
Думаю, нет необходимости доказывать, что эффективность действия законов зависит не только от законодателя, но в значительной степени и от всей правоприменительной и правоохранительной системы. Часто законы рождаются в острой борьбе интересов, разных мнений и в спорах. Поэтому иногда принятие того или иного долгожданного закона порождает ощущение, что все, «дело сделано». Однако это не совсем так. Вот об одном таком законе хочу поделиться с читателем.
30 августа с.г. исполнился год, как в нашем уголовном судопроизводстве появилось принципиально новое явление - судебное санкционирование ареста.
До этого, как известно, существовал только осуществляемый по жалобам судебный контроль за законностью и обоснованностью применения ареста, избранный прокурором. Теперь суд призван не только осуществлять правосудие путем рассмотрения дела по существу, но и обеспечивать своей властью контроль за соблюдением прав и свобод граждан на досудебных стадиях.
Внесенные в УПК поправки обозначили новое демократическое начало реализации судебной власти в уголовном судопроизводстве. И это, безусловно, требует от работников судебной власти нового подхода к решению вопроса, когда речь идет о защите прав и свобод человека, включая и ответственность за принимаемое решение.
Должен отметить, что в законодательном плане в целом процесс совершенствования правосудия и усиления судебной власти у нас идет в нужном направлении.
Так, развитие уголовно-процессуального законодательства в республике характеризуется в первую очередь усилением внимания к гарантиям прав личности, расширением полномочий суда в досудебном производстве, особенно там, где могут быть ограничены конституционные права граждан. Об этом и свидетельствуют изменения, внесенные в Уголовно-процессуальный кодекс РК, вступивший в действие 30 августа 2008 года. И эти поправки позволяют реально осуществить закрепленное в статье 16 Конституции Республики положение, которое гласит: «Арест и содержание под стражей допускаются только в предусмотренных законом случаях и лишь с санкции суда».
Так вот, именно для обеспечения обоснованности и законности при избрании ареста как меры пресечения и у нас был принят институт судебного санкционирования ареста, испытанный веками во всех цивилизованных странах мира.
Думаю, нелишне будет напомнить, каким сложным и длительным был процесс принятия данной поправки в уголовно-процессуальное законодательство.
Вопрос о введении санкционирования ареста судом на протяжении последних 6-7 лет бурно дискутировался в обществе, особенно среди ученых-юристов и практических работников правоохранительных органов. Доводы «за» или «против» активно обсуждались в различных государственных комиссиях, консультативно-совещательных органах, а также на многочисленных межведомственных совещаниях, международных конференциях и, наконец, в Парламенте.
Предлагались разные варианты. Один из них заключается в безусловной передаче санкционирования ареста суду, другой предполагал так называемый гибкий подход, т.е. сохранение за прокурором права краткосрочного ареста в отношении подозреваемого на срок не более десяти суток.
Были и сторонники оставить все как есть, то есть на стадии досудебного производства санкционирование оставить по-прежнему за прокурорами, а суду только на стадии судебного разбирательства. Среди сторонников данной точки зрения были известные ученые процессуалисты республики, представители правоохранительных органов и прокуратуры.
Справедливости ради нужно отметить, что именно эта группа ученых и практиков в своих многочисленных публикациях и дискуссиях в качестве главного аргумента приводили именно психологическую неподготовленность наших судей воспринимать принципы судебной защиты прав, свобод граждан как приоритетный. И они настаивали оставить все по-прежнему, т.к. были уверены в неподготовленности к этим принципам правового общества прежде всего судебных органов.
Однако после длительного обсуждения возобладала прогрессивная идея, и закон был принят.
И вот прошел год, позади все споры, настал момент, когда, кто прав, кто нет, определяет его величество время.
Как я уже говорил выше, уж очень сложным был процесс внесения поправки в Конституцию, а затем процессуальные законы, и те ожидания, которые были связаны с ней.
И сегодня мы вправе задать вопрос, насколько оправдались эти ожидания, какие наметились позитивные тенденции правоприменительной практики в вопросе применения ареста; смогли ли судебные органы республики стать действительно гарантом обеспечения обоснованности применения ареста; подтвердились или нет скептические настроения противников ведения судебного санкционирования ареста?
Искать ответы на интересующие вопросы, как полагается, я начал с судебной статистики.
И должен признаться, первые же статистические анализы несколько поумерили мои восторги по поводу достигших у нас высот судебной демократии.
Даже где-то возникли первые сомнения относительно своевременности и правильности принятых поправок в уголовно-процессуальный закон.
Насколько обоснованны эти сомнения, попытаюсь объяснить.
Так вот, если прокурорами по республике за первое полугодие 2007 и 2008 годов арест в качестве меры пресечения применялся в отношении 91,1-92,2% задержанных в совершении преступления, то за аналогичный период 2009 года уже судами арест применялся в отношении 98,2% граждан, подозреваемых за совершения преступления.
Следует признать, что при всем моем отрицательном отношении к прокурорскому санкционированию, как видим, действительно арест как мера пресечения прокурорами применялся значительно меньше, чем сейчас судами.
Даже складывается впечатление, будто бы своеобразное соревнование идет за высокие показатели в этом вопросе между судами.
Так, если суды Жамбылской, Карагандинской областей в указанный период немного не дотянули до ста процентов применение ареста (99,1- 99,5%), то в Актюбинской, Алматинской, Кызылординской, Павлодарской областях этот показатель - на все сто и даже более процентов.
Но здесь компетентные люди в этом вопросе могут меня упрекнуть в том плане, что, мол, мною не учитывается тот фактор, что органы расследования сейчас намного меньше обращаются за санкцией на арест.
Ну что ж, давайте рассмотрим этот вариант. Тем более после принятия закона в течение нескольких месяцев действительно наблюдалась такая положительная тенденция. Органы расследования на 30-40% меньше, чем в предыдущие годы, обращались за санкцией в суды. Это, конечно, радовало.
Так вот, относительное снижение числа арестов сразу после введения в действие закона создало, на мой взгляд, преждевременную иллюзию эффективности нового порядка санкционирования ареста как средства избежания избыточного числа арестов. Хотя, по идее, бесспорно, так оно и должно было быть.
Однако теперь можно с уверенностью говорить, что это снижение прежде всего произошло в период неготовности органов, осуществляющих уголовное преследование, к этой новелле в законе. Спустя некоторое время число обращений с ходатайством санкционирования ареста начало неуклонно возрастать и сейчас достигло прежнего уровня. Об этом свидетельствует, опять-таки, официальная статистика.
Так, если органы предварительного следствия в первое полугодие 2007-2008 гг. обращались к прокурорам за санкцией, соответственно, 10 425-10 892 раза, то за аналогичный период 2009 года обращения в суд составили 10 609. Как видим, разница как таковая не наблюдается. То есть следователи и дознаватели как обращались за санкцией к прокурорам, так и продолжают обращаться к суду, зачастую особо не обосновывая применения этой исключительной меры пресечения. А судьи наши, к сожалению, оказались психологически не готовы воспринимать принцип судебной защиты прав граждан как приоритетный. В результате ситуация с санкционированием ареста практически не изменилась в лучшую сторону, наоборот, наблюдается ухудшение.
Таким образом, можно с определенной категоричностью резюмировать, что на сегодня арест как мера пресечения в Казахстане как был весьма распространенным, таким и остается. Это означает, что новый (судебный) порядок избрания меры пресечения не изменил существовавшие ранее карательные тенденции и не стал преградой на пути к незаконным и необоснованным арестам.
И это требует серьезного осмысления.
Ведь законодатель, вводя судебный порядок санкционирования ареста, исходил из того, что судебные органы и сами судьи способны поставить надежный заслон чрезмерному применению ареста органами уголовного преследования.
Однако, как свидетельствует практика, судьи наши пока с готовностью санкционируют арест, невзирая на отсутствие представленных органами расследования в материалах оснований для применения такой исключительной меры пресечения.
У меня есть масса примеров, но я позволю себе привести лишь несколько из них.
Обычно содержание этих постановлений носит стандартный характер. Суды обосновывают свое решение тяжестью совершенного преступления, наличием опасности, якобы лицо скроется от следствия и суда, возможностью воспрепятствования объективному расследованию и другими подобными суждениями общего характера.
Так, органами предварительного следствия гр. Смагулова обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ст. 177 ч. 3 п. «б», ст. 325 ч. 2 УК РК.
В судебном заседании прокурор, поддержав ходатайство следователя о санкционировании ареста, указал, что, находясь на свободе, она может скрыться от органов следствия и суда, воспрепятствовать объективному расследованию.
Адвокат, представляя интересы обвиняемой, просил суд отказать в удовлетворении ходатайства, так как гр. Смагулова имеет постоянное местожительство, работу, на иждивении имеет 4-х несовершеннолетних детей, по месту жительства и работы характеризуется положительно, ранее не судима, от органов следствия и суда не скроется. Кроме того, Н. Смагулова страдает ишемической болезнью сердца, сахарным диабетом 2-го типа и многими другими заболеваниями.
Сама обвиняемая Смагулова, также обращаясь к суду, просила учесть приведенные доводы адвоката.
Однако судья суда № 2 г. Семея, санкционируя арест, обосновал свое решение тем, что обвиняемая совершила тяжкое преступление, что дает суду основание полагать, что она, опасаясь ответственности, может скрыться от органов следствия и суда.
Органами предварительного следствия привлечен к уголовной ответственности гр. Кабдуллин за открытое похищение денег у А. Ажигалиева в сумме 3600 тенге.
Адвокат обвиняемого и сам обвиняемый Кабдуллин просил суд избрать меру пресечения, не связанную с изоляцией, мотивируя тем, что у него на иждивении 6-летний ребенок, он является единственным кормильцем в семье, проживает совместно с матерью и сыном, ранее не судим.
Однако судья Костанайского райсуда Костанайской области санкционировал арест в отношении А. Кабдуллина, мотивируя свое решение тем, что, находясь на свободе, обвиняемый может воспрепятствовать объективному расследованию или скрыться от следствия и суда.
Следует отметить, что вышеприведенные и не только эти, а также другие изученные мною судебные постановления, а их более тысячи, органами расследования не были представлены доказательства, что обвиняемые при таком семейном положении или положительной характеристике имели намерения скрыться от следствия либо воспрепятствовать расследованию или будут продолжать совершать преступления.
Подобное, не обоснованное фактами, просто предположение полагать, что обвиняемый может скрыться или воспрепятствовать не могут служить достаточным обоснованием к применению ареста.
Основанием для применения ареста в качестве меры пресечения должны служить данные в виде сведений о реально существующих фактах ненадлежащего поведения либо о действительной возможности такого поведения в будущем.
Например, о намерении лица скрыться свидетельствует выписка с места проживания, распродажа имущества и т.д., на воспрепятствование объективному расследованию - вступление в контакт со свидетелями, угрозы в адрес потерпевших и т.п.
Кстати, пункт 2 ст. 150 УПК требует, чтобы органы расследования представили суду именно материалы, подтверждающие обоснованность применения ареста, то есть следует приводить доказательства основания для избрания этой меры пресечения.
Далее, качество и полнота представляемых суду материалов стоят отдельного разговора. Доходят до такой ситуации, что отдельные следователи и прокуроры направляют суду только одно постановление, составленное небрежно.
Так, прокурор района им. Казыбек би г. Караганды направил в суд только постановление на 2-х листах, без какого-либо сопроводительного листа, без номера исходящего документа и времени в отношении санкционирования ареста обвиняемому Д.А. Милованову. Впрочем, такое проявление со стороны органов предварительного следствия и прокурора, кроме как безответственным отношением к своим обязанностям и явным проявлением неуважения к суду и закону не объяснишь. На мой взгляд, и судья поступил в данном случае слишком лояльно, возвращая материалы трижды для доработки, что не предусмотрено законодательством. Подобное представление о приоритетности процессуальных принципов, на мой взгляд, свидетельствуют о неправильном понимании целей правосудия и профессионального долга судей.
Такое небрежное отношение в совокупности с массовыми нарушениями прав участников, процессуальных норм, некорректного поведения со стороны органов, ведущих расследования, и проявления к ним лояльности со стороны судьи, в конечном итоге не вызывают в обществе уважения к судебным органам и правосудию в целом.
В этой связи не могу не отметить очень принципиальную и профессионально грамотную позицию при рассмотрении таких материалов судьи Алматинского района г. Астаны А.О. Есдаулетовой (я бы даже сказал - высшим проявлением гражданского мужества).
Судья, выслушав защитника и потерпевшего, полагавших возможным ограничиться избранием меры пресечения, не связанного с арестом, в отношении обвиняемого гр. Тлеугожина и прокурора, поддержавшего ходатайство следователя о санкционировании ареста, своим мотивированным постановлением отклонила в удовлетворении ходатайство о санкционировании ареста.
Свое решение судья обосновала следующим образом:
«Из представленных органами уголовного преследования материалов следует, что Тлеугожин А.К. обвиняется в совершении ряда преступлений средней тяжести, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы до пяти лет.
Однако доводы следователя, приведенные в постановлении об избрании меры пресечения в виде ареста и возбуждении ходатайства о его санкционировании судом, и о том, что обвиняемый Тлеугожин А.К. может скрыться от следствия и суда, голословны и не подтверждаются фактическими данными. Также прокурор, поддержавший данное ходатайство в судебном заседании, не представил неопровержимые факты того, что он может скрыться от следствия и суда. Доводы о том, что он совершил ряд преступлений средней тяжести, не являются основанием для удовлетворения ходатайства о санкционировании меры пресечения в виде ареста, так как ч. 1 ст. 150 УПК РК предусматривает исчерпывающий перечень применения в качестве меры пресечения ареста.
Кроме того, прокурор в суде, выходя за пределы ходатайства, пояснил, что обвиняемый Тлеугожин в г. Астане не имеет постоянного местожительства, а в материалах, приложенных к ходатайству, указано, что А. Тлеугожин проживает в г. Астане по ул. Алматинской, 31/1.
При таких обстоятельствах ходатайство следователя, поддержанное прокурором Алматинского района г. Астаны о санкционировании меры пресечения в виде ареста в отношении Тлеугожина А.К. считаю необоснованным и подлежащим отклонению. Так как обвиняемый Тлеугожин А.К. имеет постоянное местожительство, семью, несовершеннолетнего ребенка 2007 года рождения, которые проживают вместе, положительно характеризуется».
Вот каким должно быть постановление судьи. Могу только добавить, что именно такими - принципиальными, объективными, беспристрастными - решениями судей мы можем защитить граждан от необоснованного ареста и тем самым завоевать доверие граждан к правосудию. И, наконец, повлиять на органы расследования, чтобы они отнеслись к своим обязанностям ответственно.
«Надо повышать доверие населения прежде всего к судебной системе через ее прозрачность и эффективность, строгое соблюдение законности в работе судов», - говорил Президента РК Н.А. Назарбаев в своем выступление на открытии III сессии Парламента РК четвертого созыва.
То есть перед судебными органами сегодня стоит задача большой сложности: заслужить доверие и уважение к судебным органам со стороны граждан. Для этого у нас есть сейчас все условия и возможности. Надо помнить, что новый порядок санкционирования ареста будет дискредитирован, если решения наших судов не будут обоснованными и законными процессуальными актами. И отмеченные выше недостатки свидетельствуют о необходимости более вдумчивого и осторожного подхода судей к решению вопроса об обоснованности применения ареста.
Превращение процедуры судебного санкционирования ареста в простую формальность, профанацию недопустимо, и в этом виде никому не нужно.
Все вышеизложенное свидетельствует, что мало принимать законы, даже хорошие, важно их исполнять. Поэтому так необходим постоянный мониторинг исполнения закона со стороны законодателя, и об этом, на мой взгляд, настала пора задуматься и депутатскому корпусу.
В связи с изложенным я бы хотел напомнить вот о чем. Где-то на стыке XVIII-XIX веков в России жил поэт и литератор Василий Капнист. Сегодня его имя почти забыто, известно лишь узкому кругу специалистов. Но слова, сказанные этим литератором: «Законы святы, да исполнители - лихие супостаты», - стали крылатыми и прошли сквозь века. Не потеряли они актуальной смысловой нагрузки и в наши дни. Пример тому - исполнение закона о судебном санкционировании ареста.
