Rambler's Top100
Журнал ЮРИСТ

Авторы журнала «Юрист» – специалисты в различных областях юриспруденции, руководители ведомств, ученые и практики. Здесь публикуются статьи отечественных и зарубежных экспертов; консультации и интервью; исторические материалы и многое другое. Публикации тематически и содержательно отражают сложность и противоречивость развития отечественной юриспруденции. По вопросам, которые могут быть интересны широкому кругу юридической общественности, на страницах «ЮРИСТа» можете выступить и Вы. Среди наших читателей – юристы, работники правоохранительных органов, финансисты и экономисты, депутаты, промышленники и предприниматели Республики Казахстан.

Новости на Zakon.kz

Юридический форум

Специализированный ежемесячный журнал «ЮРИСТ»
В настоящее время юридические статьи публикуются в Библиотеке Параграфа
Март, № 3,2010
Соискатель

Концептуальные основы парламентаризма

 

Раскрытие сути государственной власти путем признания права публично обсуждать законы означало целую революцию в государственном управлении. Тему раскрывает аспирант Академии государственного управления при Президенте Азербайджанской Республики А. Гадималиев.

 

Термин «парламент» (от французского parler - «говорить») в правовую науку вошел как понятие, отражающее одну из сторон государственной власти - ее законодательную функцию. Раскрытие сути государственной власти путем признания права публично обсуждать законы означало целую революцию в государственном управлении. Поэтому парламентаризм можно рассматривать как историческую форму перехода от частной жизни к общественной, т.е. политической, как процесс превращения человека из бесправного субъекта в человека-гражданина, наделенного политическими правами, прежде всего правом выбора власти в обществе.

В настоящее время понятие «парламентаризм» отражает правовые, политические и моральные нормы, систему традиций, «правила игр», разработанные в ходе историко-политического процесса и реализованные на определенных уровнях государственного управления /1, с. 5/. Основные принципы демократии - суверенитет народа, управление большинством, представительство и плюрализм - являются базой парламентаризма.

Однако современный парламент сложился не сразу, он вырос из фактических общественных отношений и характеризуется исключительной гибкостью, имеет свои этапы развития и национальные особенности. Так, некоторые исследователи связывают возникновение современного парламента с результатом трех последовательных открытий, сделанных с перерывом в несколько столетий /2, с. 323-324/.

Первое открытие, относящееся к парламенту, - это, собственно, само изобретение его, т.е. соединение идей представительства и законодательства в одном постоянно действующем институте. Эти идеи в историческом прошлом просуществовали, находясь в более или менее определенных связях друг с другом.

Второе открытие общеизвестно. Именно открытием назвал в свое время А. Гамильтон идею разделения властей в версии Ш. Монтескье. «Политическая наука, - пишет он, - как и большинство других наук, очень продвинулась вперед. Сегодня хорошо понимают эффективность различных принципов, которые были или вовсе не известны древним, или недостаточно ими осознавались. Упорядоченное распределение власти по определенным отделам, введение противовесов и сдержек при законотворчестве, учреждение судов, в которых судьи исполняют обязанности, пока их поведение безупречно, представительство народа в законодательном органе через избранных ими самими депутатов - все это или целиком новые открытия, или же основное для их со­вершенства было сделано в наше время» /3, с. 73/.

Наконец третье открытие заключается в переходе парламента в режим повседневной работы. Так, навязывая свои идеи и волю обществу, действовали английский парламент времен Кромвеля, американский континентальный конгресс и, безусловно, французский конвент. Что касается большинства сегодняшних парламентов, то чаше всего они действуют реактивно, т.е. в большей или меньшей степени откликаясь на текущие потребности общества (чьим поверенным в текущих делах все чаще выступает правительство) в законотворчестве, охотно контролируя исполнительную власть, а также выступая в роли главного общенационального политического органа.

Понятие «парламентаризм» в целом можно рассматривать в трех аспектах. Во-первых, как реальный политико-правовой институт, воплощающий в себе единство представительной и законодательной власти в обществе, где существует разделение властей. Во-вторых, как особый случай расширения власти парламента и образования парламентского правительства, что характерно для парламентской республики. В-третьих, парламентаризм как идейно-теоретическая концепция, служащая научным обоснованием необходимости парламента как института и его общественных функций.

Очевидно, что названные аспекты тесно взаимосвязаны между собой, однако сведение понятия парламентаризма лишь к парламентской форме правления, с нашей точки зрения, принижает его историческое значение. Поэтому нельзя согласиться с мнением, что «парламентаризм существует лишь в государствах, где имеется парламент, наделенный не только законодательными, но и органообразующими и контрольными полномочиями» /4, с. 19/.

Если считать, что парламент - это представительство народа, от имени которого принимаются решения, а правительство - представительство парламента, то и правительство может выдвинуть своего единоличного представителя для осуществления всей власти от имени того же народа. Единство, таким образом, народного представительства на общегосударственном уровне было бы самым совершенным, но оно подрывало бы парламентаризм как таковой.

К условиям наличия парламентаризма наряду с верховенством парламента исследователи относят достаточно высокое политическое и правовое сознание населения, высокую степень демократизации, наличие развитого гражданского общества, устойчивое экономическое развитие страны, функционирование надежной системы национальной безопасности.

Как и прежде, в настоящее время нет единодушия в понимании народовластия и представительства. Данный научный спор актуален и поныне. Как справедливо заметил К. Шмитт, «критическая литература о парламентаризме появляется вместе с парламентаризмом» /5, с. 159/. Первоначально она возникает на уровне противников парламентаризма, потерпевших поражение в борьбе с ним. Затем, по мере нарастания практического опыта парламентаризма, обнаруживались и специально подчеркивались недостатки его деятельности. На почве критики парламентаризма соединялись правые и левые тенденции, консервативные, синдикалистские и анархистские ар­гументы, аристократические и демократические позиции /5, с. 159/.

Рассматривая исторические концепции представительской формы правления, можно выделить несколько подходов. Так, одним из наиболее распространенных является сформулированный Ш. Монтескье подход к представительному правлению в связи с невозможностью осуществления народовластия на большой территории (в большой стране, национальном государстве). В принципе не отрицая идеальную конструкцию, когда законодательная власть принадлежит всему народу, Ш. Монтескье отмечает, что в больших государствах это невозможно, и констатирует дальше, что и в маленьких государствах это представляет большие неудобства, поэтому необходимо, «чтобы народ делал посредством представителей то, что он не может сделать сам» /6, с. 292-293/.

Второй из распространенных исторических подходов к рассматриваемой проблеме - рассмотрение представительства через передачу власти. В соответствии с этой позицией сущность представительства заключается в том, что народ лишен власти, которая предлагается на ограниченное время избранному народом представителю. Ему и предстоит то участие в управлении, которое должно было быть выполнено самими избирателями, если бы не произошла эта передача власти. Другими словами, смысл представительного правления заключается в «передаче власти» или, как отметил французский классик, конституционалист Леон Дугинин, «парламент - представительный мандат народа» /7, с. 168/. Тезис о передаче власти как сути представительного правления в свое время получил широкое распространение, правда, со значительным «разбросом» мнений - от полнейшего отрицания института представительства в целом до полного признания или признания, но с оговорками.

Значительно расширяет понятие передачи власти в наше время Л.А. Тихомиров. На вопрос о том, что такое представительство, он отвечает, что «это просто одна из форм передаточной власти» /8, с. 57/, правда, сразу поясняя: «Власть могут передавать и монарх, и аристократия, и народ. Очень часто это неизбежно, как вообще все формы передаточной власти» /8, с. 57/. Как видно, здесь обозначена большая проблема - соотношение в представительстве воли и власти, т.е., что, собственно, делегирует избиратель в органы представительного правления - волю или власть?

Эту проблему одним из первых поставил Ж.-Ж. Руссо, который, говоря о неотчуждаемости суверенитета, отмечал, что «он заключается, в сущности, в общей воле, а воля никак не может быть представляема; или это она, или это другая воля, среднего не бывает» /9, с. 222/. А отсюда следует и сущностный вывод, характерный для великого мыслителя: «Депутаты народа, следовательно, не являются и не могут являться его представителями» /9, с. 222/.

Итак, депутаты не могут быть представителями, поскольку они не могут быть носителями чужой (избирателей) воли. Воля не может быть представляема, а тем более передаваема. Л.А. Тихомиров рассматривает представителя народа как носителя воли верховной власти, а не конкретного избирателя, ибо «чужую волю нельзя представлять, потому что она даже не известна заранее. Никто не может и сам знать заранее, какова будет его воля. Тем более не может этого знать представитель» /8, с. 57/.

Таким образом, здесь представительство рассматривается через отношения субъектов представительства в процессе реализации властных полномочий. На наш взгляд, этот вывод не только уточняет характеристику представительства, но и выражает сущностную сторону функционирования механизма представительства, хотя и не исчерпывает его.

Вообще исторически представительство было вызвано к жизни значительным преимуществом этой системы правления, что также составляет особенность рассматриваемой проблемы. Так, еще Ш. Монтескье отмечал: «Большое преимущество избрания представителей в том, что они способны обсуждать дело. Народ для этого совсем не пригоден, что и составляет одну из слабейших сторон демократии» /6, с. 293/.

Однако внедрение практики избрания должностных лиц, призванных осуществлять исполнительные функции, ослабляет народное представительство, ведет к раздроблению, размыванию народного суверенитета, сталкиванию законодательных и исполнительных органов между собой по поводу приоритетов при отражении народной воли в своих актах /4, с. 19/. Поэтому народное представительство должно осуществляться через представительные и законодательные органы всех уровней.

Исторически важная функция парламентаризма заключалась в ограничении власти правителя, создании сдерживающих ее механизмов. Инструментом для этого послужило условие обязательного одобрения парламентом определенных решений и указов правителя (введение новых налогов, наборы в армию и т.д.), обязательность исполнения со стороны правителя принятых парламентом законов.

Наряду с ограничительной ролью парламента постепенно складывалась его представительная функция, возможность политического выражения интересов, а затем, путем последовательного становления всеобщего избирательного права, и расширение социальной базы представляемых интересов.

Возникшие после буржуазных революций парламентские системы породили идею и частично практику парламентского суверенитета. Так, в Англии, стране классического парламентаризма, эта доктрина отражала характерный «компромисс буржуазии с дворянством в формах конституционной монархии XVIII в.» /10, с. 13/. Поскольку в Англии конституционная монархия предполагала существование трех властей - короля, палаты лордов и палаты общин, каждая из которых обладала значительными полномочиями, то концепция парламентского суверенитета была призвана соединить внешне разрозненные власти в единую верховную власть. Как и все предшествовавшие и существовавшие в то время теории о суверенитете, английская парламентская теория также рассматривала суверенитет как саму власть государства. Автором этой теории был Г. Блэкстон, автор «Комментариев к законам Англии» (1765-1769 гг.), где он опирается на представления Дж. Локка и особенно Ш. Монтескье. Однако, в отличие от первого, он отрицает возможность «естественного состояния» и договорного происхождения государства /11, с. 16/. Согласно его теории это ведет к упразднению различий между обществом и государством, а общество, по его мнению, предполагает правительство. Это ведет и к отрицанию одной из основ политической мысли Дж. Локка - пределов всякой политической власти, диктуемых естественным правом и общественным договором. Вопреки Дж. Локку Г. Блэкстон полагает, что во всяком государстве, каковы бы ни были его происхождение и формы, должна быть высшая, абсолютная, неконтролируемая власть, в которой пребывает суверенитет /12, с. 98/.

Парламент, по Г. Блэкстону, имеет «суверенную и неконтролируемую власть в вопросах создания, утверждения, дополнения, ограничения, аннулирования, отмены, восстановления и толкования законов. Он может изменять и создавать заново даже конституцию королевства. Коротко говоря, он может делать все, кроме невозможного в естественном отношении» /13, с. 74/. Для обозначения верховного положения парламента Г. Блэкстон ввел специальное понятие - «всемогущество парламента» и утверждал, что по английской конституции нет такой силы, «которая могла бы контролировать разумность действий и актов парламента» /13, с. 74/.

Признаками суверенной государственной власти Г. Блэкстон считал мудрость, благо и силу и в каждой из форм государства выделял положительные и отрицатиельные черты. Поэтому, отвергнув каждую из них, взятую в отдельности, он идеальную форму видел в британском парламенте. «Законодательство королевства, - пишет он, - доверено трем различным независимым властям: королю, духовным и светским лордам, представляющим собой аристократическое собрание выдающихся лиц, и палате общин, свободно избранной населением из своей среды, что делает ее одним из видов демократии. Этот совокупный механизм составляет британский парламент, который имеет право верховного распоряжения всем. Каждая ветвь обладает негативной властью, достаточной для того, чтобы отвергнуть любое опасное нововведение» /12, с. 98/. Эту систему Г. Блэкстон считал идеальной и жизнеспособной, подчеркивая, что ничто не может повредить ей, кроме нарушения равновесия между различными ветвями законодательной власти.

Г. Блэкстон отверг теорию народного суверенитета. Народ, по Г. Блэкстону, имеет такие права, какие признаны парламентом, и только последний имеет право издавать законы, вводить новое наследование короны и может учредить новую веру. «Следовательно, - пишет Г. Блэкстон, - покуда английское правление пребывает в настоящей своей силе, то мы можем смело утверждать, что власть у нас парламентская есть самая высшая, беспредельная и никем не оспариваемая» /11, с. 16/. Другими словами, верховенство парламента, означающее прежде всего независимость от народа, как верно замечает И.Д. Левин, «становится догмой английского права» /10, с. 13/. Она находит свое выражение в крылатой фразе о всемогуществе английского парламента: «Парламент все может - он не может лишь превратить мужчину в женщину, и наоборот» /10, с. 13-14/.

Как видно, доктрина суверенитета парламента стала своеобразным отражением особенностей политической обстановки, существовавшей в Англии периода бурного развития капитализма, и своими «Комментариями» Г. Блэкстон содействовал распространению среди англичан идеи господства права. Однако его идеализация английской конституции, палаты лордов и принципа разделения властей вызывала справедливую критику со стороны сторонников реформ английской государственной системы.

В этом отношении представляется уместным при определении сущности понятия «суверенитет» проводить различие между суверенитетом в политическом и в юридическом смысле, где политический суверенитет принадлежит избирателям, а юридический - парламенту. И, несмотря на то, что политический суверенитет характеризует действительное фактическое соотношение социальных сил в стране, однако приоритет и большая значимость все же должны отводиться юридическому суверенитету.

Таким образом, возникновение принципа и идеи суверенитета народа обусловило новое содержание парламентаризма, а именно: верховная власть принадлежит не парламенту, а народу, парламентская власть в этом случае - лишь уполномоченная власть, ибо суверенен народ, а парламент только олицетворяет народный суверенитет, не внося при этом изменений в объект прав суверенности.

Т. Гоббс в свое время свел принцип народного суверенитета к принципу суверенной верховной власти в демократии: у него он логически вытекает из естественного закона и в нем получает обоснование через общественный договор. Однако, в отличие от Ж.-Ж. Руссо, вопрос о носителе суверенитета решается им не на основании естественного права, а на основании позитивного права в зависимости от формы правления: монархической, аристократической или демократической.

Ярым пропагандистом народного суверенитета традиционно считается и идейный отец «славной революции» в Англии Дж. Локк, который в своих учениях рассматривает законодательную власть как верховную, но при этом не абсолютизирует ее и далек от идеи о передаче всех своих прав избранному им органу или лицу. Наоборот, он полагает, что подлинный, изначальный суверенитет всегда пребывает в народе. Законодательная власть, по его мнению, «представляет собой лишь доверенную власть, которая должна действовать ради определенных целей, и все еще остается у народа верховная власть отстранять или изменять состав законодательного органа, когда народ видит, что законодательная власть действует вопреки оказанному ей доверию» /14, с. 85-86/.

Нарушение государственной властью принципов общественного договора, представляющего собой двустороннее соглашение между нею и народом, возвращает последнему естественное право действовать внеправовыми с точки зрения позитивного права, но правомерными с точки зрения права естественного способами для восстановления свободы и свободного правления. Иными словами, из идеи народного суверенитета Дж. Локк делает вывод о праве народа на восстание.

Таким образом, идея народного суверенитета присутствовала в трудах многих мыслителей, но полное свое развитие она получила в работах Ж.-Ж. Руссо, выступившего с революционной программой приспособления строя и форм всех государств принципу народного суверенитета, основанному на непререкаемом естественном праве. С точки зрения Ж.-Ж. Руссо, единственный носитель суверенной власти - народ - распространяет действие естественного закона и на носителя суверенитета, а общественный договор имеет лишь одну цель - установление суверенитета народа. Народ является носителем «общей воли», в отличие от индивида, который может иметь «частную волю»: «Только общая воля может управлять силами Государства в соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо» /9, с. 160/. Следовательно, суверенитет, по Ж.-Ж. Руссо, есть осуществление общей воли, которая не может быть представлена, а значит, депутаты «ничего не могут постановлять окончательно» /9, с. 170/. Другими словами, мыслитель приходит к отрицанию представительной формы правления.

Основываясь на содержании своих политических воззрений, Ж.-Ж. Руссо резко выступал и против теории разделения властей, которой он противопоставил теорию разделения компетенции. В своей теории Ж.-Ж. Руссо наряду с законодательной выделял и исполнительную власть, которая, по его мнению, не может принадлежать всему обществу как законодателю или суверену. Однако согласно учению Ж.-Ж. Руссо об общественном договоре и народном суверенитете, в отличие от исполнительной власти, организация которой регулируется законами, деятельность верховной власти не может быть ограничена позитивным правом. Другими словами, «учение Руссо о народном суверенитете, как верно в свое время заметил Б.Л. Манелис, явилось кульминационным пунктом развития демократических тенденций в буржуазной доктрине суверенитета» /15, с. 28-29/.

Таким образом, в отличие от сегодняшнего взгляда на парламентаризм, по которому он выступает как комплексная структура законодательной власти, многофункциональная подсистема и составная часть разветвленной политической системы, сущность парламентаризма зачастую в трудах великих мыслителей прошлого выражалась посредством обособления и подчеркивания какого-либо отдельного его элемента. Так, сначала парламентаризм отождествлялся с конституционной и законодательной властью парламента, а это означало, что принятые парламентом конституция и прочие законы призваны ограничивать волю правителя. Позже суть парламентаризма стала раскрываться через идею о принадлежности парламенту верховной власти посредством идеи парламентского суверенитета. Данный подход к парламентаризму обусловил появление еще чуть позже принципа подотчетности парламенту системы правления, ответственности правительства перед парламентом.

Наконец сегодня, в рамках системы разделения власти, парламентаризм предстает как реализация правомочий на власть, гарантируемых парламенту конституцией, где он считается с такими же конституционными гарантиями прочих институтов власти. Кроме того, в системе разделения власти современная парламентская власть также характеризуется ограниченностью целой системой противовесов и механизмов сдерживания. Так, например, законодательные полномочия парламента находятся под контролем конституционного суда, призванного обеспечить соблюдение конституционных норм.

 

Резюме

 

В статье изучены концептуальные основы института парламентаризма, являющегося одним из самых значительных институтов конституционного права. Автор анализировал понятие парламентаризма, причины его возникновения, роль и сущность в системе разделения властей. Изучив исторические концепции представительской формы управления, автор указал отличие подходов Ш. Монтескье, Л. Дюги, Л. Тихомирова, Ж.-Ж. Руссо. В итоге автор приходит к выводу, что парламентаризм выступает как осуществление права власти парламента, гарантированного конституцией, где он считается с конституционными гарантиями других властных институтов.

 

М.Ф. Меликова,

член-корр. НАНА, проф., д.ю.н.

 

Summary

 

In the article is examined the conceptual basis of the parliamentary system as a major institute of constitutional law. The author analysed the notion of a parliamentary system, its role and essence in the system of power division. Having studied historical conceptions of representative form of public administration the author pointed out that approaches of Montesquieu, L.Duga, L.Tixomirov and J.Russo are different. In the conclusion, the author resumes that parliament is a guaranty of constitution along with the other power institutions.

 

Литература

1. Исмаилов Д. Политические и общественные институты демократии. Юридический журнал Азербайджана (на азерб. языке). 2006, № 1. С. 4-12.

2. Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления. М.: Изд. фирма «Ad Marginem» Б. г., 1997. 447 с.

3. Федералист. Политическое эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М.: Весь мир, 2000. 590 с.

4. Гранкин И.В. Парламент России. М.: Изд-во «Гуманитарная литература», 2001. 367 с.

5. Шмитт К. Политическая теология. Сборник. М. Канон-пресс-Ц, 2000. 333 с.

6. Монтескье Ш.Л. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1995. 799 с.

7. Аскеров З., Насиров Е., Исмаилов М., Мамедов Х. Основы государства и права Азербайджана. Учебное пособие (на азерб. языке). Баку, «ГАПП-ПОЛИГРАФ», 2003. 440 с.

8. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М.: Облиздат, 1998. 671 с.

9. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. 703 с.

10. Левин И.Д. Суверенитет. М.: Изд-во Ин-та права Академии наук СССР, 1948. 376 с.

11. Дорогин В. Суверенитет в советском государственном праве. М.: Высшая партийная школа, 1948. 208 с.

12. История буржуазного конституционализма XVII-XVIII вв. Мамут Л.С., Мартышин О.В. и др. М.: Наука, 1983. 296 с.

13. Кузьмин Э.Л. Мировое государство: иллюзии или реальность? Критика буржуазной концепции суверенитета. М.: Международные отношения, 1969. 199 с.

14. Локк Дж. Избранные философские произведения. В 2-х т. М.: Соцэкгиз, 1960. Т. 2. 532 с.

15. Манелис Б.Л. Проблема суверенитета и ее значение в современных условиях. Ташкент: Наука, 1964. 305 с.

 

 

 

Здесь должны быть комментарий