Юридико-технический потенциал конституции Республики Казахстан

В истории два вида лжи - искажение факта и умолчание.

Л. Толстой

Кандидат юридических наук Н. Примашев - о теме своей статьи. Задача любого исследователя заключается в объективной оценке тех или иных примеров критики и дать собственные, как принято в таких случаях, конструктивные предложения по их устранению. Критику ради критики могут преследовать только конъюнктурные либо заказные «критики».

Конституции Республики Казахстан - 15 лет. Как известно, конституция является Основным законом и обладает высшей юридической силой. Ее нормы являются основой для развития национального законодательства. Исходя из этого, изначально конституция должна быть разработана и ориентирована как на развитие и обеспечение стабильности общества, государства, так и самой конституции. От качества Основного закона зависит качество всего законодательства. Это известная аксиома. Конституция также должна учесть, что жизнь не стоит на месте - человек, общество и государство развиваются, развиваются и усложняются общественные отношения, поэтому обеспечение универсальности норм конституции можно считать искусством. В этой связи надо отдать должное авторам тех конституций, которые начиная с конца XVIII века и по сей день продолжают регулировать важнейшие общественные отношения. К таким правовым актам кроме Конституции США можно отнести конституции Норвегии, Нидерландов, Бельгии, Аргентины, Люксембурга, Мексики и других стран. Надо отметить и наличие в международной практике такого противоположного явления, как неустойчивость и быстрая смена основных законов. По количеству принятых конституций первое место в мире занимают государства Латинской Америки. В 1999 году Боливарианская Республика Венесуэла приняла свою 27-ю по счету Конституцию. А по конституционным реформам лидирует Мексика. За почти 100 лет существования ее конституции (принята в 1917 году) изменения вносились более 400 раз. Последние изменения вносились 29 июля текущего года.

Критические заметки могут появиться, когда есть ее объект. Для настоящей критики, способствующей развитию какой-либо отрасли и науки в целом, нужен целый набор составляющих. Среди них первостепенную роль играет интеллектуальный потенциал исследователя. Поэтому зачастую обвиняющие критиков в «критиканстве» сами каких-либо научных, даже околонаучных работ «состряпать» не могут.

Каждый критик имеет собственный почерк. Критик кроме исправления объекта других целей не преследует. Поэтому для исправления ошибок объекта критики, да и любых ненормальных ситуаций, нужно в первую очередь понимание смысла критики и выступить с конструктивными, научными контраргументами, а не предпринимать организационные и иные меры. Критика нужна науке, она нужна всем, ибо без нее не может быть движения вперед.

Как уже отмечено, данная статья посвящена Конституции Республики Казахстан. Здесь рассматривается юридико-технический аспект Основного закона. Поэтому для начала не будет лишним привести несколько слов о понятии «юридическая техника». До сих пор в юридической науке нет единого подхода к этому понятию. Ученые, занимающиеся проблемами юридической техники, придают этому понятию разные значения. Некоторые используют вместо него понятие «законодательная техника». Известный советский ученый А.А. Ушаков в свое время предлагал ввести в научный оборот понятие «законография», тесно связанное с рассматриваемым в данной статье объектом. Некоторые современные российские авторы предлагают ввести в оборот новое понятие - «нормография». Что бы не предлагали теоретики права, юридическая техника была и остается тесно связанной с выработкой текстов и оформлением нормативных правовых актов.

Объект данной статьи - Конституция Республики Казахстан всегда находится в центре научных изысканий. Опубликованные работы позволяют сделать вывод о том, что до сих пор не сделано её комплексное исследование. Исследования различных аспектов, положений или институтов конституций носили описательный, да и в основном официозный характер. А из отдельных работ невозможно составить целое и попытаться раскрыть сущность конституции. В этой связи, на мой взгляд, только постатейный порядок ее анализа позволит чётче выяснить юридическую природу конституции, показать внутреннюю объективную связь ее структур и статей, логическую связь с иными нормативными правовыми актами, принятыми в ее развитие. Исходя из такой логики, в данной статье предпринята попытка постатейного анализа действующей Конституции Республики Казахстан, в части проверки и оценки ее юридико-технического потенциала.

Основной закон страны стал объектом исследования не из праздного любопытства, а из-за проблем, которые могут повлечь в будущем негативные последствия. А они в конституции есть, и их может обнаружить любой беспристрастный исследователь. Но в Республике Казахстан, в условиях политической ангажированности, работ, посвященных объективному научно-правовому анализу Конституции, почти нет. Из множества посвященных ей публикаций можно считать подлинно научной только статью д.ю.н., профессора Э.Б. Мухамеджанова.

В любом обществе возникают новые жизненные обстоятельства, которые трудно предугадать или заранее конституционализировать. Это в высокоразвитых странах их традиции и опыты государственного управления, социально-экономического развития позволяют запланировать на длительные сроки, например, лет на 75. А в переходных обществах - иные закономерности и подходы. Много естественных примеров, когда конституционные и иные правовые несоответствия обнаруживаются по прошествии очень небольшего отрезка времени. Это может быть и объективно, с одной стороны, но, с другой стороны, здесь могут обнаружиться в основном причины субъективного характера. И то в первую очередь производных или вторичных субъектов государственной власти.

Как политико-правовой документ Конституция Республики Казахстан обладала и обладает достаточным потенциалом. Поэтому мы больше заинтересованы в том, чтобы наша конституция не отставала от реалий, а не в проведении экспериментов или опережающих изменений.

Заинтересованные ученые-теоретики и практики, власти придержащие в том числе, страны не выпускают из поля зрения проблему реформирования Конституции. Например, зимой и весной 2005 года много говорилось о ее правовом потенциале, фактически о защите констиции. Но буквально через год-полтора изменение точек зрения на саму конституцию и на обеспечение ее стабильности привело к обратному. Аргументы таких авторитетов юридической науки, как Г.С. Сапаргалиев, К.Х. Халиков и др., высказанные в то время, не были приняты во внимание. В итоге проведенная в 2007 году конституционная реформа, на мой взгляд, внесла в Конституцию некоторые несоответствия, которые будут упомянуты ниже.

Теперь о самом объекте данной статьи. Оставив вне поля исследования анализ проблем преамбулы, о которых в свое время писали и пишут, перейду к статьям Конституции. В пункте 2 статьи 1 закреплены принципы деятельности Республики Казахстан. Раз их закрепили в Конституции, то, на мой взгляд, приоритетным принципом должен быть указан принцип казахстанского патриотизма. Без любви к Отечеству не может быть ни согласия, ни экономического развития, ни демократии, которые также закреплены в таком качестве.

Вот уже более 200 лет человечество всё блуждает, не найдя практику нормы-лозунга о принадлежности государственной власти народу. Ни одному государству еще не удалось реализовать в полной мере сей лозунг буржуазных революций конца XVIII века. Несмотря ни на что, он остается идеей-фикс для всех. А на самом деле всем известно, что власть не принадлежит народу. Данная проблема до сих пор будоражит умы. Например, в последнее время опубликовано много работ по этой проблеме. На вопрос: «Кому принадлежить власть?» - можно получить различные варианты ответов: семье, клану, олигархам, корпорациям, группе лиц, избранным, небольшому количеству непорядочных людей и т.п., но только не народу. Поэтому, например, авторы учебника «Государственное управление: основы теории и практики» пишут, что «изжила себя сложившаяся методология исследования государственной власти, которая была ориентирована на выяснение «народного» характера власти, в действительности оторванной от общества и противопоставившей себя ему». В этой связи включение данной нормы в статью 3 Конституции Республики Казахстан можно считать данью мировой конституционной практике, и не более того. Указанные там же способы и механизмы ее реализации также не привнесли что-либо нового в общемировую практику.

С точки зрения теории права, невозможно согласиться с нормой-дефиницией, закрепленной в пункте 1 статьи 4, где говорится, что «действующим правом являются нормы Конституции, соответствующих ей законов, иных нормативных правовых актов, международных договорных и иных обязательств Республики, а также нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного Суда Республики». Сомнений нет в том, что данные нормы входят в право, но ведь оно не ограничивается только ими. Означает ли данная норма, что авторы Конституции придерживались или придерживаются до сегодняшнего дня нормативистской теории права. Даже если так, тогда почему в рамках данной теории остался без внимания еще один вид нормативного источника - правовые акты органов местного самоуправления. Кроме этого, почему-то остались без упоминания другие элементы права. А ведь право и законодательство - не тождественные понятия. Эта аксиома известна всем. Поэтому в указанном пункте, скорее всего, речь идет о системе законодательства.

Также необходимо отметить противоречивую правовую природу статьи 5, нормы которой, по моему мнению, представляют серьезную опасность для законности, стабильности и правопорядка в Республике Казахстан. Согласно пункту 1 статьи 5 не допускается создание в государственных органах организаций политических партий. На самом деле в государственных органах и учреждениях, учебных заведениях действуют первичные партийные организации, что является грубым нарушением Конституции. Примеров этому очень много. Например, 11 февраля текущего года в Министерстве здравоохранения прошло собрание первичной партийной организации НДП «Нур Отан» с участием представителей НДП «Нур Отан», руководителей республиканских медицинских организаций. Не является ли также партийной структурой ее фракция в Парламенте? Такой противоправный опыт - итог не только сегодняшнего дня. Практику постреформенного периода можно дополнить множественными примерами дореформенного периода, когда фактически государственную, т.е. противоправную поддержку институциализации имела указанная партия.

Раз вопросы поставлены, значит, есть проблемы. Это и является одной из несуразиц, внесенных конституционной реформой 2007 года. А проблемы регионального партийного строительства, партийных мероприятий республиканского масштаба и т.п. являются темами отдельных исследований. Примеров и материалов для статей, к сожалению, предостаточно. Чтобы решить данный юридический нонсенс, нужно либо строго соблюдать Конституцию, либо отменить указанные там ограничения.

По пункту 2 этой же статьи не допускается «возложение на общественные объединения функций государственных органов», но на практике данная конституционная норма также нарушается. Например, согласно пункту 100-1 Инструкции об организации патрульно-постовой службы органов внутренних дел Республики Казахстан по обеспечению охраны общественного порядка и безопасности, утвержденных приказом министра внутренних дел Республики Казахстан от 5 июля 2002 года № 475 органы и сотрудники МВД должны «постоянно взаимодействовать с общественными формированиями правоохранительной направленности... по обеспечению правопорядка на улицах и в других общественных местах; при совместном несении службы обучать представителей общественных формирований правоохранительной направленности приемам и методам работы по предупреждению, выявлению и пресечению наиболее распространенных видов правонарушений, знакомить их с оперативной обстановкой на обслуживаемой территории; оказывать помощь в задержании и доставлении в органы внутренних дел правонарушителей; при получении информации о преступлении ориентировать представителей общественных формирований правоохранительной направленности об обстоятельствах его совершения, приметах преступников, задействовать их в установлении свидетелей и очевидцев, охране места происшествия (выделены мной. - Н. П.)». Согласно этому ведомственному правовому акту некоторые функции патрульно-постовой службы органов внутренних дел Республики Казахстан по обеспечению охраны общественного порядка и безопасности могут быть переданы общественным организациям, что противоречит вышеуказанной конституционной норме. Выход из такой противоправной практики: либо норму Конституции нужно отменить, либо государственные органы сами должны выполнять свои функции. Предпочтительным является второй вариант.

Из пункта 3 данной статьи и пункта 3 статьи 20 можно сделать вывод о существовании в республике каких-то сословий. Что имели в виду под сословием авторы Конституции, непонятно. По-моему, конституционной необходимости в данном понятии нет, поэтому оно должно быть исключено. Тем более это не нарушит структуру ни данной нормы, ни статьи, ни самой Конституции.

Самым опасным для суверенитета и независимости Республики Казахстан в том числе является пункт 5 данной статьи. Данная норма сводит на нет все усилия соответствующих государственных органов по наведению правопорядка в сфере религии. Пока данная норма будет сохраняться, будут судебные тяжбы против республики, подобных иску кришнаитов, который уже является нонсенсом в условиях Казахстана.

Одним из неконкретных понятий, использованных в Конституции, является понятие «государственные организации». Что подразумевается под ним, непонятно. Это обобщающее понятие или структура? Понятие расплывчатое, под него можно подвести почти все существующие организационные структуры. Касается ли это, например, национальных компаний, акционерных обществ со 100-процентным участием государства или государственных предприятий? В этой связи в пункте 2 статьи 7 следовало бы использовать понятие «государственный орган», как и в статье 18, что соответствовало бы требованиям обеспечения единообразия наименований таких структур.

Согласно пункту 2 статьи 23, военнослужащие, работники органов национальной безопасности, правоохранительных органов и судьи не должны состоять в партиях, профессиональных союзах, выступать в поддержку какой-либо политической партии. Если следовать букве закона, то данная норма должна была обеспечить аполитичность названных структур. Но на деле, увы, не совсем так. Участвуя в выборах, военнослужащие избирают не конкретных кандидатов в депутаты, как при прежней избирательной системе, а партии. Не является ли это поддержкой? Налицо прямое нарушение вышеуказанной нормы. Чтобы обеспечить полную реализацию данной нормы, необходимо, чтобы либо указанные структуры должны быть исключены из избирательного процесса, как практикуется в некоторых зарубежных странах, либо необходимо изменить норму Конституции.

После принятия Конституционного закона Республики Казахстан «О Лидере нации» пункт 1 статьи 14 о равенстве всех перед законом потерял свой смысл. Для обеспечения стабильности Конституции необходимо устранить сложившуюся фактическую избранность отдельных групп граждан республики. Примерно такая же правовая ошибка содержится в статьях 37 и 38. Вменение обязанностей, закрепленных по охране исторического и культурного наследия, памятников истории и культуры, природы и природных богатств только гражданам Республики Казахстан представляется неверной. Специфику данной деятельности можно понять, но не позволяют ли данные конституционные нормы иностранцам и лицам без гражданства повсеместно их нарушить? У них ведь таких обязанностей нет! Чтобы исключить данный конституционный дефект, следует заменить понятие «граждане Республики Казахстан» в указанных статьях на слово «каждый», а лучше на «все».

В пункте 1 статьи 42 говорится о «высоких обязанностях Президента Республики». Обязанности они и есть обязанности. Но как быть со словом «высокие», которое является больше литературным, нежели юридическим. Данное слово не поддается правовой идентификации и оценке, противоречит, например, пункту 2 статьи 18 Закона Республики Казахстан «О нормативных правовых актах», где говорится о не допущении употребления многозначных слов и выражений, метафор, эпитетов в том числе.

Представляется ненужным пункт 1 статьи 43, который запрещает Президенту Республики Казахстан быть депутатом представительного органа, занимать иные оплачиваемые должности, и осуществлять предпринимательскую деятельность. Итак, по природе своей, высшая государственная должность несовместима с иной деятельностью. Трудно представить Президента, работающего по совместительству таксистом, ночным сторожем, медсестрой либо вузовским лектором.

Остается неотработанным до конца механизм принесения депутатами Парламента присяги народу Казахстана, закрепленный в статьях 44 и 51. Присяга приносится народу Казахстана, поэтому возникает ряд вопросов. Во-первых, почему должен принять присягу депутатов Президент Республики Казахстан, который также приносит присягу народу? Во-вторых, как быть с принесением присяги отдельными доизбранными депутатами, так как принять присягу всем составом может только состав нового созыва. Есть ли смысл в закреплении данного правила сразу в двух статьях Конституции?

Также в Конституции существует проблема дуализма статуса некоторых высших должностных лиц. Согласно подпункту 3) статьи 44 Президент Республики Казахстан назначает на должности министров иностранных дел, обороны, внутренних дел и юстиции. При этом предыдущей нормой он назначает членов Правительства, а последующей нормой освобождает членов Правительства. Здесь возникают два вопроса: во-первых, не являются ли указанные министры членами Правительства, во-вторых, являются ли они пожизненными, так как там отсутствуют нормы об их освобождении.

Без полного урегулирования теряет свое значение институт дачи согласия Президенту республики на назначение на должности, указанные в подпункте 4) статьи 44. Как правило, за правом должны следовать и обязанности. Почему бы не ввести в норму обязанности по согласованию освобождения от должности указанных лиц, например, как в Российской Федерации.

Согласно пункту 2 статьи 49 полномочия Парламента могут быть прекращены досрочно в случаях и порядке, предусмотренных Конституцией. Так как Парламент Республики Казахстан состоит из двух палат, то досрочно должны быть прекращены деятельность Мажилиса и Сената одновременно. Существующий порядок передачи функции Парламента только одной палате является неверным, нарушает не только принцип законности, но и систему, закрепленную в статье 3 Конституции. Поэтому необходимо либо упразднить институт роспуска одной палаты, либо сформулировать новую редакцию данной нормы.

В Конституции также имеется проблема, также пока не имеющая своего решения. Например, в пункте 5 статьи 52 говорится, что основанием для прекращения полномочий депутата может быть, в числе других, признание депутата по вступившему в законную силу решению суда умершим или безвестно отсутствующим. Как известно, эти институты регламентируются нормами Гражданского кодекса Республики Казахстан. Согласно статье 28 данного кодекса признание гражданина безвестно отсутствующим может быть по заявлению заинтересованных лиц, если в течение одного года в месте его жительства нет сведений о нем. А по 31-й статье гражданин может быть объявлен судом умершим, если в месте его жительства нет сведений о нем в течение трех лет, а если он пропал без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от несчастного случая, в течение шести месяцев. Значит, в указанных отрезках времени и случаях депутат может отсутствовать, например до трех лет. Влечет ли это какие-либо последствия? Какие меры могут быть предприняты, если депутат долгое время отсутствовал? Меры, предусмотренные в Конституционном законе от 16 октября 1995 года № 2529 «О Парламенте Республики Казахстан и статусе его депутатов», не касаются случаев отсутствия в течение долгого времени. Там предусмотрены меры административного воздействия, и то требующие особой процедуры. Таким образом, механизм лишения мандата депутата, который будет отсутствовать в течение 1 года, если будет объявлен безвестно отсутствующим, или 3 лет, если будет объявлен умершим, - юридически до конца не определен. Отсутствие какого-нибудь прецедента не является основанием для игнорирования факта или разработки какой-либо, тем более конституционной нормы. Такая нормативно-тупиковая проблема должна быть решена путем ее исключения из правил Конституции.

Согласно статье 66 в структуру Правительства входят государственные комитеты. Пока целесообразность данной нормы не ясна, так как на сегодняшний день в Республики Казахстан нет государственных комитетов.

Общим моментом в Конституции также является неверное указание или путаница с видами нормативного правового акта. Например, в некоторых нормах речь идет о законе, когда такие отношения регулируются конституционным законом. А они, с точки зрения правовой формальности и по статусу, - разные закодательные акты. Такими являются, например, пункт 2 статьи 52; пункты 5 и 5-1 статьи 61, где раздельно регламентируются законы и конституционные законы; пункт 3 статьи 79 и т.д.

Существующую проблему-противоречие статей пункта 2 статьи 45 и подпункта 4) статьи 53 необходимо исправить. В результате некачественной подготовки конституционной реформы в 2007 году в Конституцию внесена грубейшая ошибка юридического и лингвистического характера. Хорошо, что данная ошибка не несет прямых последствий и не особо влияет на общественные отношения. Так, согласно указанной первой норме в случае, предусмотренном подпунктом 4) статьи 53 Конституции, Президент республики издает законы. А в отсылаемой норме - подпункте 4) статьи 53 закреплено, что он «решает вопросы войны и мира». Как связать изданию законов с вопросами войны и мира? Такой пример в новейшей конституционной истории встречаю впервые. Каким образом такая ошибка допущена? Зачем вообще затевалась в 2007 году разрекламированная конституционная реформа? Для того чтобы показать свою юридическую безграмотность и несостоятельность? И почему сверхактивные в некоторых случаях депутаты и хозяева этих слуг - народ уже более 3 лет живут с таким юридическим нонсенсом?

По-моему, в подпункте 4) статьи 54 допущена юридическая ошибка. Ведь в праве нет мелочей, каждый субъект, объект, вещь и понятие имеют свой статус. С этой точки зрения, государственные символы обладают высшим статусом, нежели государственные награды, звания, чины, ранги и т.д., поэтому они должны быть закреплены в начале указанного подпункта. Кроме того, на мой взгляд, слово «определяет» не совсем корректно по отношению к государственным символам.

Вышеуказанная проблема неравноправия палат законодательного органа обнаруживается и в порядках их формирования. Сенат Парламента формируется по иному порядку, чем Мажилис Парламента. 32 депутата представляют административно-территориальные единицы, которые ратуют в первую очередь за местные интересы, а назначаемые Президентом Республики Казахстан 15 депутатов не полностью отвечают требованиям, предъявляемым депутатам, как принято во всем мире. В последнее время депутатами «ставят» освобожденных с высших государственных должностей по различным причинам лиц. Таким образом, Парламент превращается в институт почетных или «юных» пенсионеров или в своего рода «совет старейшин» (хотя некоторые элементы геронтократии все же имеются), что априори является доказательством несостоятельности законодательного органа как такового.

Сомнений нет, некоторые депутаты являются профессионалами, но каждый в своей сфере: кто-то успешный предприниматель, хороший актер, музыкант, ветеринар, учитель и т.д. Но и законодательная сфера также требует профессионалов, а не любителей, показателями деятельности которых являются анализируемая Конституция и ей подобные нормативные правовые акты низкого качества. Тем более в силу специфики билингвизма Республики Казахстан для обеспечения аутентичности текстов на государственном и русском языках законов нужны грамотные специалисты. Например, знают ли депутаты Парламента, принимающие законы, и граждане Республики Казахстан, что у нас можно купить (?!) город областного значения. Аd verbum это так!

Для нормального функционирования законодательного органа нужны рациональные подходы. Почетное времяпрепровождение «слуг народа» дорого обходится налогоплательщикам, по языку СМИ, их «хозяевам». Например, только отпускные 2010 года одного депутата, составившие сумму более 2 млн. Тенге, рядовому налогоплательщику даже не могут присниться.

Нынешний механизм ее формирования и организация работы Парламента никуда не годятся. Для конкурентоспособного государства необходимы депутаты такого же качества, как, впрочем, такие же государственные служащие, рабочие, ученые, студенты и т.д. Законодательный орган должен соответствовать своему предназначению, т.е. депутаты должны составлять законы, а не только голосовать по ним. Парламент должен также отработать свой правовой статус и выполнить свои конституционные полномочия, а не казаться «местом общественного пользования на 107 посадочных мест» плюс 47.

Согласно пункту 2 статьи 61 Президент Республики Казахстан «при неисполнении Парламентом его требования о рассмотрении проекта закона срочным, вправе издать указ, имеющий силу закона, который действует до принятия Парламентом нового закона в установленном Конституцией порядке». По логике и здравому смыслу указ, имеющий силу закона, должен быть заменен всего лишь законом Республики Казахстан. А что имели в виду разработчики Конституции под «новым законом», понять трудно. Следует также юридико-технически правильно оформить право Президента Республики Казахстан объявлять рассмотрение закона срочным.

Также, по моему мнению, словосочетание «издавать законы», да и в контексте со словом «вправе», закрепленное в пункте 3 данной статьи, не совсем корректно в отношении Парламента - представительного и законодательного органа, чье предназначение - принятие законов. О последнем, кстати, речь идет в последующих пунктах 4, 5, 5-1, 7 данной статьи и в статье 62.

Касательно законодательной деятельности Парламента, следовательно, Конституции, есть еще одна проблема. Она связана с подписанием законов. Данный этап законотворческого процесса получил свое развитие в Конституционном законе «О Парламенте Республики Казахстан и статусе его депутатов». Согласно пункту 2 статьи 19 данного нормативного правового акта Президент республики в течение одного месяца подписывает представленный закон и обнародует его либо возвращает закон или отдельные его статьи в Парламент для повторного обсуждения и голосования. А в следующем пункте закреплено, что «невозвращенный в течение названного в пункте 2 настоящей статьи срока закон считается подписанным». Тут не совсем понятна логика авторов Конституции. Какова необходимость в такой расплывчатой норме? Это касается и такого понятия, как «считается подписанным». Какова процедура его оформления и обнародования, не ясно. И вообще, зачем такая архиважная конституционная норма «припрятана» в конституционном законе?

На мой взгляд, не совсем правильно сформулирован подпункт 1) пункта 3 этой же статьи. Указанное там словосочетание «гражданские права и свободы» никак не стыкуются с гражданским законодательством, о котором можно судить исходя из содержания нормы. Слово «свобода» больше относится к правам человека и гражданина, поэтому кажется лишней в данной норме. Это, во-первых. Во-вторых, необходимо уточнить смысл словосочетания «гражданские права», так как оно имеет отношение и к правовому статусу личности, и к основной отрасли права - гражданскому. Если авторы Конституции имели в виду права человека и гражданина, то почему остались без внимания другие виды прав? В-третьих, непонятен смысл использования слова «обязательств». По-моему, там должно быть использовано слово «обязанности». Результат замены слов соответствовал бы нормам Гражданского кодекса Республики Казахстан, например, статьи 7, где говорится об основаниях возникновения «гражданских прав и обязанностей». Где, кстати, можно найти понятия «физических лиц (граждан) и юридических лиц», о которых говорится в указанной проблемной конституционной норме. Данная норма вызывает ещё ряд вопросов. Например, что делает понятие права человека и гражданина между понятиями гражданского права? Куда отнести слово «обязательств»: к гражданским правам или к лицам (о гражданских обязательствах ничего не слышал и не встречал, как и об обязательствах физических и юридических лиц)? Данная норма Конституции имеет еще одну, специфичную для Республики Казахстан проблему. Если дословно перевести ее текст на государственном языке (азаматтардың құқықтары мен бостандықтарына) на русский, то мы получим словосочетание, используемое в конституционном и международном праве, как «права и свободы граждан», что также не имеет никакого отношения к гражданскому законодательству. Так что при следующей конституционной реформе для правильного закрепления одной и той же нормы необходимо сделать двойную замену.

В пункте 1 статьи 62 закреплено, что Парламент принимает законодательные акты в форме законов Республики Казахстан, постановлений Парламента, постановлений Сената и Мажилиса. А согласно подпункту 2) статьи 1 Закона Республики Казахстан «О нормативных правовых актах» «законодательный акт - конституционный закон, указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу конституционного закона, кодекс, закон, указ Президента Республики Казахстан, имеющий силу закона, постановление Парламента Республики Казахстан, постановления Сената и Мажилиса. Между двумя нормативными правовыми актами имеются невидимые на первый взгляд противоречия, для устранения которых следовало бы внести изменение в указанную норму Закона, где вместо определения дан перечень основных нормативных правовых актов Республики Казахстан либо уточнить её.

В статьях 62 и 93, кроме указанных видов нормативных правовых актов, говорится о специальном законе. Но ни в Конституции, ни в Законе «О нормативных правовых актах» такого понятия нет.

Норму вторую пункта 1 статьи 68 считаю сомнительной, тем более аналогичная норма имеется в пункте 2 статьи 70. Право члена Правительства, закрепленное в пункте 2 этой же статьи, следует исключить, так как, на мой взгляд, читать лекции на постоянной основе во время основной работы нельзя. Если министр читает курс лекций в каком-либо вузе, то ему на самом деле в министерстве делать нечего, в прямом и переносном смысле слова.

Слово «вновь», использованное во второй норме пункта 1 статьи 70, кажется лишним, как и в других нормах Конституции, сязанных с формированием государственных органов.

Видимо, путаница с разделением государственной власти не позволила авторам Конституции в разделе VI дать определение Конституционному Совету как государственному органу. Его конституционный статус почему-то начинается с определения его состава, что логически является неверным. Таким же считаю и требование Президента Республики Казахстан, указанное в пункте 3 статьи 73. По природе и статусу Конституционного Совета не должно быть пункта 4 данной статьи. Конституция всегда выше, чем Президент и иные высшие органы государства. С точки зрения логики, теории права и юридической техники словосочетание «и не подлежат применению» пункта 2 статьи 74 является лишним. Особого смысла оно не несет, и его можно исключить.

По моему мнению, не соответствует уровню и силе Конституции и поэтому должна быть исключена из подпункта 7) пункта 3 статьи 77 норма о том, что «священнослужители не обязаны свидетельствовать против доверившихся им на исповеди». Во-первых, Республика Казахстан - не католическое государство, где в основном развит институт исповеди. Во-вторых, есть процессуальное законодательство, куда можно было перенести данную «конституционную» норму.

Логика и правовая практика показывает, что невозможно избирать искомое количество из предложенного такого же количества, поэтому следует внести измения в пункт 1 статьи 82 Конституции. На место юридической фикции должна прийти работающая норма, следовательно, целесообразной считаю изменить и норму, и механизм формирования Верховного Суда Республики Казахстан. Следовало бы закрепить «институт дачи согласия» Парламентом Президенту Республики Казахстан на назначение судей Верховного Суда. Это соответствовало бы и общемировой практике.

Нераскрытое и нереализуемое в нынешних условиях право органов прокуратуры, закрепленное в статье 83, следует институциализировать (очередное несоответствие Конституции). Без него данный орган не может выполнить свое конституционное право и обеспечить законность в республике, что приводит её эффективность ближе к нулю.

На мой взгляд, является некорректным название раздела VIII - местное государственное управление и самоуправление. Может быть, авторы не хотели повторять одно слово, но мне кажется, от этого пострадал самостоятельный вид социального управления. Ведь самоуправление существует везде, даже есть группа самоуправляемых организаций, типа ассоциаций, союзов, лиг и т.д. Тем более после 2007 года с предоставлением органам местного государственного управления (это тема отдельного исследования) некоторых функций органа местного самоуправления термин «самоуправление» вообще стал размытым. Раз нормами этого раздела регулируются общественные отношения, связанные с общественным управлением на местах, то будет правильным дополнить вышеуказанное наименование словом «местное». Тогда наименование будет соответствовать статье 89, общей логике и мировой практике.

Не будет лишним, на мой взгляд, в данной работе отметить проблему нереализуемости «законного» симбиоза двух видов социального управления: государственного и местного самоуправления, что обязательно приведет к принятию отдельных законов, ибо особого энтузиазма по старому/ новому закону в обществе не видно.

Еще одной проблемой, требующей своего решения, является путаница с понятием «города/ов республиканского значения». В самой Конституции данное понятие использовано пять раз. Причем один раз в варианте «город республиканского значения» (пункт 4 статьи 51), что соответствует действительности. Так, согласно пункту 1 статьи Закона Республики Казахстан от 1 июля 1998 г. № 258 «Об особом статусе города Алматы», город Алматы является городом республиканского значения. Других городов такого статуса нет, и не предвидится в скором будущем. Желание - вещь хорошая, но в данном случае оно внесло в законодательство большую путаницу. Например, только в Конституции понятие «города республиканского значения» встречается четыре раза (два раза в пункте 4, потом в пункте 5 статьи 87; в пункте 1 статьи 91). Таким образом, даже ей не хватает единообразия. В свою очередь, такой подход к данному понятию привел к путанице во всем законодательстве Республики Казахстан. Такая же ошибка повторена в Законе Республики Казахстан «О местном государственном управлении и местном самоуправлении», где 90 раз использован вариант в единственном числе, 2 раза - во множественном, и 3 раза - просто Алматы.

Касательно государственного управления необходимо отметить также неотработанность конституционного механизма или несоблюдения норм Основного закона, как назначение акимов областей, города республиканского значения и столицы.

Считаю целесообразным исключение статей 92-98 из Конституции, так так они сейчас никакой правовой и смысловой нагрузки не несут. Они выполнили свои миссии в прошлом веке. Закрепленные в предыдущей норме неизменность унитарности и территориальной целостности государства, формы правления Республики Казахстан были бы логическим и значимым завершением норм и самой Конституции.

Конституция характеризуется также отсутствием единообразия в применении понятий и терминов. Наряду с официальными наименованиями государственных органов и должностей использованы их усеченные или вольные формы, что представляется некорректным. Например, такие как «государственные символы Республики», «отрешение Президента», «докладывает Президенту», «Президент поручает», «возражение Главы государства», «Сенат и Мажилис», «избираются Сенатом», «распоряжения Премьер-Министра» и т.д. Может быть, использование таких форм в некоторых странах оправданны, но в условиях транзита и билингвизма они не совсем корректны.

Еще одной несуразицей конституционной реформы 2007 года является то, что заявленный переход от президентской модели правления к президентско-парламентской остался за её бортом. Президентско-парламентского правления в Конституции нет в помине.

Конституция, конечно, вещь нужная и хорошая. Она сильна не только уровнем ее соответствия существующим общественным отношениям, разработанности, реализуемости, устойчивости и уровнем защиты и т.д., но и культурой. Известный российский ученый С.А. Авакьян пишет, что именно она «не имеет каких-либо четких установочных положений». А в области культуры, и не только общей, как известно, в Республике Казахстан наблюдается провал.

Кроме культуры, задачи уполномоченных субъектов по приведению в соответствие Основного закона нормам логики и теории права не могут реализоваться в полной мере, без участия науки. Поэтому конституционная реформа должна опереться не на сиюминутные политические идеи, комбинации и игры, а на глубокие научные изыскания в первую очередь юридической науки, а не других общественных наук, типа т.н. «политологии», которой мы чересчур увлеклись на уровне словоблудия. Теория должна предшествовать практике, а не практике подстраивать теорию. В иных случаях будет продолжаться ставшая традиционной общегосударственная игра, «участники которой давно поняли дефектность идеи, но, поскольку она отражена в Конституции, скрывают это и делают вид, что реализуют ее». Слово «идея» в высказывании авторитетного ученого можно заменить на нормы, механизмы, системы и т.д., но при этом смысл цитаты не изменится. К сожалению, это так. Такая практика пагубна и может иметь тяжкие последствия.

Общественные науки тем хороши, что каждый исследователь имеет свой взгляд на них, что невозможно сделать с точными науками. Такой же собственный взгляд нужен и самому исследователю. Ибо известно, что наука не терпит единообразия и шаблонов, тем более спущенных сверху заданий или «просьб».

Конституция должна соответствовать сегодняшним реалиям, а не остаться правовой догмой и памятником ее разработчикам. Обеспечение ее адекватности ко времени и к месту - это уже искусство. Тут нужно творчество, а оно не терпит административной и иной суеты.

Литература

1. Авакьян С.А. Десять конституционно-правовых «заповедей» законотворчества. Вестник МГУ. Серия 11. Право. 2010. № 1. С. 6-28.

2. Авакьян С.А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения. Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8. С. 3-12.

3. Арбузкин А.М. Народовластие в свете современных конституций. Вестник МГУ. Серия 11. Право. 2010. № 1. С. 29-40.

4. Государственное управление: основы теории и практики. Под ред. Козбаненко В.А. В 2-х т. М.: Статут, 2002. T. 2. С. 330.

5. Иванов Р.Л. Проблемы законодательной техники в российской конституции и юридическая практика. Вестник Омского университета. 1999. Вып. 2. С. 152-155 (www.omsu.omskreg.ru) (2.7.2010).

6. Керимов Д.А. Законодательная техника. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 1997. С. 5-21.

7. Конституция Республики Казахстан. Алматы: Жеті Жарғы, 2007.

8. Кожевников О.А. «Дефектное» правотворчество государственных органов - первый шаг к нарушению конституционных прав граждан. Право и политика. 2007. № 12. С. 113-116.

9. Мекебаев С. Сделал дело - кобыле легче. Время. 2010. 5 августа.

10. Нормография: теория и методология нормотворчества. Учебно-методическое пособие. Под ред. Ю.Г. Арзамасова. М.: Академический проект Трикста, 2007. С. 11-23.

11. Троицкая А.А. Пределы пересмотра конституции: формальный и содержательный аспекты. Вестник МГУ. Серия 11. Право. 2010. № 1. С. 58-67.

12. Туник С. Цена побед. Мегаполис. 2010. 10 мая.

13. Ушаков А.А. О законографии, ее содержании и задачах. Правоведение. 1975. № 4. С. 20-25 (www.lawportal.ru) (2.7.2010).

14. Чигидин Б.В. К вопросу о понятии юридической техники. www.pvlast.ru. (15.7.2010).

15. www.kazinform.kz (12.8.2010).

16. www.diputados.gob.mx (12.8.2010).