#Все о теннисе
Судебной системе Казахстана был преподнесен суровый урок /Шипп Денис Алексеевич/
Zakon.kz
Судебной системе Казахстана был преподнесен суровый урок
Шипп
Денис Алексеевич
- председатель специализированного финансового суда г. Алматы, член Союза судей
РК, потомственный юрист.
Работал переводчиком английского языка в Северо-Казахстанском областном агропромышленном комитете, в системе таможенных органов, в органах налоговой и финансовой полиции, где прошел путь от инспектора налоговой милиции налоговой инспекции до начальника следственного управления Департамента финансовой полиции по СКО, был судьей Петропавловского городского суда. С 2006 года - судья специализированного финансового суда г. Алматы, с февраля 2011 года - председатель.
Родился 27 февраля 1968 года в семье служащих в г. Петропавловске СКО.
Окончил среднюю музыкальную школу по классу фортепиано, юридический факультет Омского государственного университета, Самарский государственный аэрокосмический университет им. академика Королева. В совершенстве владеет английским языком, изучает казахский.
Мечтает стать судьей Верховного Суда.
В судьях ценит профессионализм и пунктуальность. Управленческое кредо - доверяй, но проверяй.
Старается не делать того, что вызывает внутренний дискомфорт, сомнения, опасения, чувство вины, тем более если это противозаконно.
Любит животных, в детстве его всегда окружало много домашних питомцев: кошки, собаки, попугаи, черепахи, рыбки, грызуны...
В школьные годы очень любил выезжать с друзьями на велосипедах за город без взрослых.
Супруга Ольга Николаевна из семьи железнодорожников, сама также работала в этой сфере. Сейчас занимается домашним хозяйством и воспитанием сына-второклассника.
Беседу ведет Торгын НУРСЕИТОВА, фото Владимира АЛЯБЬЕВА
- Денис Алексеевич, председатель Северо-Казахстанской областной коллегии адвокатов Алексей Шипп не Ваш отец?
- Мой. Раньше он работал в милиции.
- А-а, так Вы имеете прямое отношение к этой известной фамилии Шипп, являетесь прямым потомком известных юристов? Расскажите, пожалуйста, более подробно о своих корнях.
- Дед по материнской линии был у нас судьей, затем многие годы возглавлял коллегию адвокатов области. Почти все братья деда также были юристами. Бабушка по материнской линии всю жизнь проработала в прокуратуре, в общей сложности у нее более полувека прокурорского стажа. По отцовской линии дед был начальником областного уголовного розыска. Я сам тоже окончил юридический факультет Омского государственного университета, правда, сначала окончил Самарский государственный аэрокосмический университет.
- Выслушались родителей, когда учились в школе?
- Конечно, как любой ребенок, как все дети. Иногда приходилось подчиняться их решениям, которые они принимали за нас, и это нормально, так должно быть.
- Кто из Ваших учителей сыграл особую роль в Вашем становлении как личности и профессионала?
- Трудно выделить кого-то одного. В нашей школе был очень сильный педагогический коллектив, это, наверное, благодаря тогдашнему директору Раисе Ивановне Полищук, сейчас она депутат Мажилиса, член Комитета по социально-культурному развитию. Но больше всех мне запомнился наш учитель математики Александр Петрович Рымшин. Он был участником войны, заслуженным учителем. Такие учителя сейчас встречаются редко.
- Как правильный образ жизни сделать столь привычным, чтобы всегда поступать правильно, даже не задумываясь? Как заставить работать в себе закон самоконтроля?
- Очень просто. Для этого все надо делать надлежащим образом с первого раза, чтобы потом не возвращаться к этому делу и не исправлять что-то.
- У Вас есть несбывшаяся мечта? Чего еще ждете от жизни?
- Как говорил Суворов, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. В профессиональной сфере, думаю, никого не удивлю, если скажу, что хотел бы стать судьей Верховного Суда.
- С какими людьми стараетесь не общаться?
- С конфликтными.
- В чем Вы особенно уязвимы?
- Особенности судейской профессии обязывают быть всегда в форме, так что демонстрировать собственные слабости и уязвимости для судей нехарактерно.
- Давайте поговорим об особенностях Вашей судейской работы. Специализированный финансовый суд в Алматы был первым не только в Казахстане, но и в странах СНГ. После его создания в 2006 году сюда более года не поступало ни одного иска, судьи сидели без работы, но зарплату получали и ездили по заграницам на всякие курсы. Как обстоят дела сейчас? Что показало время - нужен нам такой суд или не нужен? Как часто бизнесмены обращаются в ваш суд, доверяют ли вам? Если мне память не изменяет, Вы сами говорили как-то, что они стараются решить споры во внесудебном порядке, а если не получается, то идут в арбитраж, поскольку там, в отличие от государственных судов, гарантируется конфиденциальность информации. Утвердило ли создание «финансовой Фемиды» в глазах мировой общественности реноме Казахстана как открытого государства, защищающего интересы иностранных инвесторов и других юридических лиц?
- Сказать, что судьи в первый год сидели без работы, означало бы погрешить против истины, так как для судьи всегда имеется работа, хотя бы по самообразованию. В тот год много работы было сделано по пропаганде судебной системы республики, отдельных правовых институтов государства, проводились в различных областях семинары, разъясняющие положения законодательства о регулировании фондового рынка, месте финансового суда в системе отечественного правосудия. Был организован и проведен международный семинар с участием судей коммерческого суда Лондона и ассоциации барристеров Англии и Уэльса.
Судя по отзывам сторон, наш суд им нужен. Об этом говорят и знание судьями специфики законодательства о рынке ценных бумаг, и обстановка в суде, что позволяет нам более качественно и оперативно рассматривать гражданские споры.
В то же время следует признать, что сокращение фондового рынка республики вовсе не способствовало утверждению суда, так как, вы сами знаете, разразился общемировой финансовый кризис, и ожидаемого роста фондового рынка, естественно, не произошло.
- Какие дела относятся сейчас к юрисдикции финансового суда? Как известно, Региональный финансовый центр Алматы (РФЦА) недавно упразднен, его функции переданы Национальному банку. Отражается ли это обстоятельство на деятельности финансового суда, ведь он рассматривал те дела, в которых хотя бы одну из сторон представлял участник РФЦА?
- Подсудность финансового суда не изменилась, и вот почему. Дело в том, что упразднено было Агентство по регулированию деятельности регионального финансового центра - АРД, то есть государственный орган, а не Региональный финансовый центр Алматы (РФЦА). И то это было лишь организационное упразднение, так как его функции сохранились и были переданы соответствующему комитету Национального банка. Сам же РФЦА, как особый правовой режим для субъектов фондового рынка, как был, так и остался. Поэтому мы по-прежнему рассматриваем любые гражданские дела, где хотя бы одной из сторон является участник РФЦА.
Кроме того, с 2009 года к подсудности финансового суда отнесены дела о реструктуризации финансовых организаций и организаций, входящих в банковский конгломерат в качестве родительской организации и не являющихся финансовыми организациями в случаях, предусмотренных законами Республики Казахстан.
- Какое-то время в юридических кругах муссировался вопрос онеобходимости слияния экономических судов с финансовым. Как Вы смотрите на такую идею, имеет ли она перспективу?
- Действительно, года три-четыре назад судьи нашего суда выступили с инициативой создания на базе финансового суда единой апелляционной инстанции для всех экономических судов Казахстана.
Это была хорошая, здравая идея, предусматривавшая создание единой судебной практики по хозяйственным делам, которая бы формировалась в одном суде на уровне республики, а не как сейчас - отдельно в каждой области. Но эта идея оказалась слишком экзотичной для нашей страны, и не была принята.
В то же время следует отметить тенденцию ко все большей специализации судов. Благодаря именно этому у нас сначала образовались специализированные экономические суды, затем административные, ювенальные, межрайонные суды по уголовным делам. Именно в соответствии с этой тенденцией создавался финансовый суд, поэтому слияние экономического и финансового судов было бы шагом назад.
- Рабочие языки финансового суда - казахский, русский и английский. Были ли случаи обращения в ваш суд на английском языке и, соответственно, ведения судопроизводства на английском?
- До настоящего времени иски на английском языке не поступали, а если поступят, то наши судьи смогут рассматривать дело на английском, так как они должны владеть и владеют английским - таково было условие отбора судей при образовании финансового суда.
- Казахстанская общественность потрясена событиями вокруг судебной системы. В конце прошлого года уволили более семидесяти судей со ссылкой на сокращение. Сами судьи признали эти действия незаконными, и отголоски этих действий слышны до сих пор. Буквально через полгода после этого разразился громкий скандал вокруг шестерых судей Верховного Суда, заподозренных в коррупции. Как Вы полагаете, это результат застарелой болезни самой судебной системы или дискредитация судебной власти? Не являются ли эти уволенные судьи жертвами противостояний между фискальными, судебными и правоохранительными органами?
- В отношении сокращения штатов судей Центральный совет Союза судей высказал пожелание руководству Верховного Суда, чтобы подобные акции никогда больше не повторялись, они не прибавляют ни значимости судам, ни независимости судьям.
Однако какой-либо связи между этим сокращением штатов и недавним отстранением от должности шестерых судей Верховного Суда не имеется. В соответствии с позицией Верховного Суда вследствие проведенной судебной реформы по образованию в областных судах кассационных коллегий и передаче надзорных функций Верховному Суду нагрузка судей высшей судебной инстанции возросла в разы. Чрезмерная загруженность, аномальная для судей Верховного Суда, привела к невозможности должного контроля за их деятельностью. В этой связи, думаю, судебной системе Казахстана был преподнесен суровый урок, из которого мы обязательно сделаем соответствующие выводы, в том числе касающиеся организации работы судебных инстанций по пересмотру судебных актов. Возможно, изменения коснутся и системы подбора и расстановки судейских кадров, профессиональной подготовки судей.
- Не получится ли так, что теперь казахстанские судьи будут выносить решения с оглядкой на финансовую полицию? Есть такие опасения?
- Нет, таких опасений у наших судей не имеется. К слову, прежде чем стать судьей, я более семи лет отслужил в органах финансовой полиции. Службу там начал с момента ее образования в должности инспектора налоговой милиции налоговой инспекции, а уволился в звании майора финансовой полиции с должности начальника следственного управления областного департамента. Поэтому лично у меня тоже нет, и не может быть предубеждений к финансовой полиции, в среде которой осталось много хороших друзей.
- Наверное, многим судьям стало страшно жить после скандала с шестью судьями Верховного Суда. Какова была реакция на это судей вашего суда? Как они смотрят на перспективу быть подконтрольными теперь всегда?
- Не скрою, для нас это был шок. Вы понимаете, нас, судей, не так уж много в Казахстане, всего около двух с половиной тысяч, а судьи Верховного Суда являются, без преувеличения, элитой судейского корпуса. Полагаю, что депутаты Сената Парламента прекратили полномочия судей Верховного Суда под давлением серьезных и однозначных оснований, в противном случае действительно было бы страшно работать в такой агрессивной среде без надлежащих гарантий защищенности.
- По сообщениям СМИ, на заседании экспертной комиссии по мониторингу судебной практики Республиканского общественного Совета по борьбе с коррупцией при партии «НурОтан» судьи в отставке сделали ряд громких заявлений. Так, бывший заместитель председателя Верховного Суда ТагирСисинбаев призвал отстранить председателей судов от подбора кадров. По его словам, «подбор кадров идет необъективный, не по деловым качествам, не по компетентности, не по морально-нравственным критериям, а совсем другие критерии. Покупаются должности, проталкивают агашки»… Другой бывший судья Верховного Суда СансызбекРаимбаев считает, что председатели судов стали чуть ли не представителями высшей касты. Третий экс-судья, работающий сейчас в международной корпорации, ЖумагельдыЕлюбаев, заявил, что «50 процентов, если не больше, судей нынешних не способны отправлять правосудие, потому что кадровая политика, которая насаждалась в течение 15 лет, полностью исковеркала систему». А Вы как думаете?
- Я допускаю, что отдельные кадровые проблемы есть, но все эти проблемы решаемые. Если в контексте вашего вопроса говорить о себе, то по мне точно не скажешь, что меня проталкивали «агашки» или я покупал свою должность, поэтому с этой стороны я знаю о вопросе, как и вы, то есть понаслышке.
С другой стороны, хотел бы уточнить, что председатели районных судов лишены каких-либо возможностей в отборе судей и реально никак не участвуют в комплектовании кадрами возглавляемого ими суда. Не факт, что человек, проходящий сегодня стажировку в районном суде, завтра будет работать именно в этом суде. Эти вопросы решаются независимым органом - Высшим судебным советом. Говорить же о работе председателей областных судов я не могу ввиду отсутствия соответствующего опыта.
Новый председатель Верховного Суда Бектас Бекназаров поставил вопрос о том, что действующие председатели областных судов недопустимо мало уделяют времени и внимания такому неотъемлемому компоненту деятельности председателя, как работа судьи, они сами слишком мало рассматривают уголовных и гражданских дел, по которым бы выступали докладчиками. Чем меньше председателем суда рассматривается дел, чем меньше выполняется им судейской работы, тем больше он превращается в чиновника и тем меньше в нем остается от судьи. Такое положение дел не может никого устраивать: согласно статье 23 Конституционного закона «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» судьи всех судов республики обладают единым статусом и различаются между собой только полномочиями. Утверждение о том, что пятьдесят процентов судей не способны отправлять правосудие, думаю, является сильным преувеличением. Думаю, существующая судебная статистика свидетельствует об обратном.
- На последнем съезде судей Президент сказал, что судьи сами должны из своей среды выбирать председателя, но это указание не выполняется до сих пор. Почему?
- Порядок назначения на должность и освобождения от нее установлен действующим законодательством - Конституцией и вышеназванным Конституционным законом о судебной системе и статусе судей. Пока законодательный орган - Парламент - не внесет в конституционный закон соответствующие изменения, никакие изменения в назначении председателей не произойдут.
- Денис Алексеевич, судя по комментариям пользователей сайтаZakon.kz, народ недоволен деятельностью судов и очень хочет улучшения в судебной системе, серьезной чистки судейских кадров. Как Вы считаете, с чего надо начинать эту работу?
- Такова специфика судейской работы - это неблагодарный труд. К судье приходят две стороны и приносят свой конфликт, разрешить который самостоятельно они не в состоянии. При этом каждый считает, что прав именно он. Вынесенным судебным решением остается довольной, как правило, только одна сторона.
Другая сторона, будучи не в силах согласиться с поражением в споре, в лучшем случае использует процессуальный закон для обжалования судебного решения, в худшем - начинают измышляться различные инсинуации о том, что противники «купили» суд. Это происходит от недостаточного уважения к самому институту судебной власти, а также от неприятия мысли о том, что эта сторона действительно неправа в споре. Такой человек всегда считает, что он прав, и ему кажется, что это видит любой юрист, поэтому такому человеку для успокоения собственного самолюбия иное решение суда гораздо проще объяснить «продажностью» судей.
Вместе с тем не буду отрицать и имеющиеся в работе судов факты коррупции. Это проявление в той или иной мере свойственно каждому госоргану без исключения, так как везде работают живые люди. Но надо отдавать себе отчет, что таких негативных фактов у нас все же мало, и не они определяют общий характер деятельности судебной системы. Однако именно такие факты, к сожалению, оказываются в фокусе общественного внимания, рассматриваются в различных ракурсах, обсуждаются в различных средствах массовой информации, в результате чего у обывателя складывается впечатление, что суд и коррупция - это синонимы, как, например, сейчас у всех на слуху другая неразлучная пара слов - Фукусима и радиация.
Дело в том, что сторона, выигравшая судебный процесс, с удовлетворением получает исполнительный лист и добивается его исполнения. Сторона же, дело проигравшая, в лучшем случае ограничится молчанием, в худшем - забрасывает всевозможные органы жалобами непроцессуального характера, негативными комментариями в Интернете по поводу неправосудного, по ее мнению, судебного решения.
Тысячи других случаев, когда судья правильно рассмотрел дело, восстановил чьи-то нарушенные права, интереса для средств массовой информации не представляют, вследствие чего сведения об этом просто не доходят до читателей или телезрителей, если, конечно, такие дела лишены какой-то пикантности или скандального оттенка. В этой связи хочу сказать, что для создания позитивной, а главное - объективной картины работы судебной системы, со стороны судейского сообщества требуются активные последовательные и целенаправленные действия по полному освещению деятельности судов, поскольку так получается, что кроме судей никто, по сути, в этом не заинтересован.
- Кстати, на экстренном заседании Союза судей по поводу освобождения от должностей шестерых судей Верховного Суда говорилось о необходимости изменения подходов в деятельности судебной системы в корне, переосмысления использования статистических сведений по качеству отправления правосудия и оценки деятельности судов по рейтинговой системе. Хотелось бы услышать Ваши предложения на этот счет.
- Да, подобные предложения прозвучали с трибуны Верховного Суда. Наверное, сколько существует судебная статистика, столько и звучит критика в ее адрес. Со своей стороны я тоже считаю, что судебную статистику следует запретить, так как борьба за показатели входит в противоречие с поиском законного решения. Не может отмена или изменение судебного решения говорить о качестве работы судьи и суда в целом. А для чего же тогда существуют все инстанции по пересмотру судебных актов? С одной стороны, человеку свойственно ошибаться, и законодатель предусмотрел такую возможность, создавая апелляционную (1), кассационную (2) и надзорную (3) инстанции для пересмотра судебных решений, определений, постановлений.
С другой стороны, дело тут не только в выявлении ошибок. Любой спор несет в себе много различных обстоятельств, которые оцениваются каждым судьей исходя из собственного опыта - иного критерия у человека нет. А этот опыт у каждого человека сугубо индивидуален. И то, что один судья посчитал самым важным обстоятельством, повлиявшим на конечное решение, для другого судьи может оказаться лишь второстепенным факультативным признаком. Поэтому в целях достижения наилучшего решения даже желательно, чтобы спор рассматривали последовательно разные судьи. Но отмена судебного акта не должна рассматриваться как брак в работе судьи. Во всяком случае, при отмене вследствие неправильного применения материального закона или по оценочным обстоятельствам.
Иное дело - процессуальные основания, суть которых сводится к соблюдению базовых принципов равенства всех перед законом, правом на судебную защиту и прочее. Данные процедуры, как правило, не допускают двояких толкований, вследствие чего подлежат неукоснительному соблюдению судами.
Более того, одним из постулатов международных организаций судей является недопустимость преследования судей или оценки их работы по количеству отмененных решений.
Полагаю, более справедливым был бы учет жалоб на действия судей, особенно по тем, по которым имеются заключения об их обоснованности. А борьбу с судебными ошибками можно решить силами учебных центров, занимающихся профессиональной подготовкой и повышением квалификации судей.
- Денис Алексеевич, благодарю Вас за беседу.
