К 90летию Юрия Григорьевича Басина.
Гражданское право и корпоративные отношения

 

В середине мая НИИ частного права КОУ, Германское общество по международному сотрудничеству (GIZ), юридическая фирма «Зангер», Казахстанский международный Аарбитраж при участии юридической фирмы «Эквитас» в рамках ежегодных цивилистических чтений провели Международную научно-практическую конференцию на тему «Гражданское право и корпоративные отношения», посвященную 90-летию видного казахстанского ученого-цивилиста Юрия Григорьевича Басина.

В настоящее время одним из важнейших направлений совершенствования отечественного законодательства является развитие корпоративного законодательства. Об этом свидетельствует Концепция развития корпоративного законодательства Республики Казахстан, подготовленная Министерством юстиции еще в 2011 году. Целями данной концепции явились установление баланса интересов всех участников корпоративных отношений, обеспечение гибкости корпоративного законодательства, обеспечение возможности выбора адекватной модели регулирования. В этой связи вопросы, обсуждаемые на конференции, охватили все проблемные аспекты правового регулирования деятельности корпораций в Республике Казахстан.

Данная конференция была посвящена 90-летию видного казахстанского ученого Ю.Г. Басина. Имя Юрия Григорьевича Басина, доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Республики Казахстан, одного из организаторов казахстанской юридической науки и образования, основоположника отечественной цивилистической школы известно не только в Казахстане, с которым связана большая часть его жизни, но и далеко за его пределами. Его научные работы, посвященные вопросам корпоративного права, представляют собой огромный вклад в развитие отечественной цивилистической науки.

В конференции приняли участие ученые, юристы-практики, представители госорганов, а также преподаватели вузов из Германии, России, Грузии, Украины, Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Кыргызстана, Азербайджана, Эстонии, Молдовы и Казахстана.

В номере опубликованы выступления ведущих казахстанских и зарубежных юристов.

 

О выдающемся ученом, юристе и педагоге

 

К. Ильясова, главный научный сотрудник НИИ частного права КОУ, профессор кафедры частноправовых дисциплин КОУ, доктор юридических наук, профессор

 

Настоящая Международная научно-практическая конференция в рамках ежегодных цивилистических чтений «Гражданское право и корпоративные отношения» посвящена 90-летию выдающегося казахстанского ученого-цивилиста Юрия Григорьевича Басина.

Многие были лично знакомы, вместе творили и работали с Юрием Григорьевичем Басиным, многие учились у него. Безусловно, многие очень хорошо знают биографию и научное творчество уважаемого Юрия Григорьевича.

Но мы хотели бы на Международной конференции, посвященной юбилею и памяти Юрия Григорьевича Басина, вспомнить еще раз основные этапы биографии этой выдающейся личности.

 

Юрий Григорьевич Басин родился 28 марта 1923 г. в г. Артемовске на Украине.

С 1941 по 1945 гг. воевал на фронтах Великой Отечественной войны. Был командиром стрелковой роты на Прибалтийском фронте, командиром роты противотанковых ружей и пулеметной роты на Ленинградском фронте.

На фронте он был трижды ранен. Демобилизовался в 1946 г. в звании капитана.

Юрий Григорьевич награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени и свыше 15 медалями, в том числе за военную отвагу и мужество.

В период войны в армии была вся его семья: отец - рядовой нестроевой службы, участник гражданской войны Григорий Ефимович Басин; мать - ст. лейтенант медицинской службы, начальник аптеки военного госпиталя Анна Ефимовна Басина; брат - фронтовик-пехотинец, ст. лейтенант Виль Григорьевич Басин.

Вся послевоенная жизнь Юрия Григорьевича была связана с Казахстаном.

В юриспруденцию Юрий Григорьевич пришел не сразу. После армии сначала работал бухгалтером и заочно учился в Алма-Атинском государственном юридическом институте (1947-1949 гг.), который окончил в 1949 г. с отличием.

Юридической сфере и была посвящена вся его последующая многогранная деятельность как педагога, ученого, разработчика законопроектов, юриста-практика.

В 1954 г. в Москве в Институте государства и права АН СССР он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Договор подряда на капитальное строительство». Научным руководителем диссертации был д.ю.н., проф. Г.М. Степаненко, а официальными оппонентами: д.ю.н., проф. И.Л. Брауде и д.ю.н., проф. Б.С. Антимонов.

Через 11 лет, в 1965 г. в возрасте 42 лет Юрий Григорьевич в Ленинградском государственном университете защищает докторскую диссертацию по теме: «Проблемы советского жилищного права». Официальными оппонентами по диссертации выступили известные цивилисты: д.ю.н., проф. С.Н. Братусь; д.ю.н., проф. В.А. Рясенцев; д.ю.н., проф. О.А. Красавчиков. Ведущая организация: Харьковский государственный юридический институт.

Юрий Григорьевич почти 55 лет занимался преподавательской деятельностью. В 1966 г. ему было присвоено ученое звание профессора.

После окончания вуза Юрий Григорьевич в 1949 г. работал и.о. завуча Алма-Атинского филиала Всесоюзного юридического заочного института (1949-50 гг.); преподавал в АЮШ Минюста КазССР (1950-1952 гг.); АГЮИ (1952-55 гг.). 40 лет своей жизни Юрий Григорьевич посвятил преподавательской деятельности в КазГУ (1955-1995 гг.). Заведовал кафедрой гражданского права более тридцати лет - в 1969-1990 гг. Десять лет работал деканом юрфака (1975-1985 гг.).

В 1994-1997 гг. он - проф. кафедры гражданского права вновь созданного государственного специализированного юридического вуза - Казахского государственного юридического института (затем университета), в который он пришел по приглашению министра юстиции Н.А. Шайкенова.

Более чем за полувековой период преподавательской работы Ю.Г. Басин подготовил тысячи юристов. Мало кто из современных юристов - научных работников, работников государственных органов не являлся бы учеником Юрия Григорьевича Басина.

 

В 1992 г. Ю.Г. Басин вместе с другими учеными - его учениками и коллегами (Грешников П.Я., Диденко А.Г., Матюхин А.А., Сулейменов М.К., Худяков А.И.) организовал первое в Республике негосударственное высшее учебное заведение - высшую школу права «Эдiлет». За десятилетний период своего развития Академия юриспруденции - ВШП «Эдiлет» превратилась в один из самых лучших юридических вузов Казахстана. И немалую роль в этом сыграли авторитет, знания и способности Ю.Г. Басина. Кстати, этот вуз закончила внучка Юрия Григорьевича.

Наряду с педагогической деятельностью Басин Юрий Григорьевич активно занимался подготовкой научно-педагогических кадров. Юрий Григорьевич и в этом счастливый человек. Ему удалось подготовить целую плеяду талантливых учеников, которые в настоящее время представляют цивилистическую школу в Казахстане и принимают самое активное участие в развитии национального законодательства. Он был научным консультантом по докторским диссертациям: М.К. Сулейменова, А.Г. Диденко, И.У. Жанайдарова и научным руководителем 22 кандидатов юридических наук.

На научную стезю Ю.Г. Басин вступил в начале 50-х годов прошлого века. Юрий Григорьевич автор около 300 научных, научно-популярных и методических работ по гражданскому праву, семейному праву, жилищному праву, международному коммерческому арбитражу, проблемам правовой реформы и различным аспектам действующего законодательства РК, в том числе, более 30 книг, учебников и монографий; ряд его работ издан за рубежом.

Его первые публикации назывались «Гражданско-правовые методы борьбы за удешевление строительства», «Гражданско-правовая ответственность за нарушение договора на производство строительных работ», «Обеспечение жилой площадью при сносе дома в связи с отводом участка под строительство», «Выселение с предоставлением другой жилой площади», «Жилищные права и обязанности граждан», «Правовые вопросы проектирования в строительстве».

Как справедливо отмечает его ученик А.Г. Диденко в недавно опубликованном очерке «О научном творчестве Юрия Григорьевича Басина», Ю. Басин сразу оказался среди тогдашней правовой элиты, среди прославленных имен: А. Венедиктов, Е. Флейшиц, С. Братусь, И. Новицкий, Л. Лунц, М. Ваксберг и многих других носителей высочайшей правовой культуры и эрудиции, а также их учеников, с которыми впоследствии он сам взошел на вершины юриспруденции.

С момента образования научная деятельность Ю.Г. Басина связана и с Научно-исследовательским институтом частного права КазГЮУ, возглавляемым М.К. Сулейменовым.

 

Сфера научных интересов Юрия Григорьевича была необычайно широка. На следующий год будет 10 лет, как ушел из жизни Юрий Григорьевич. Однако, его научное наследие широко востребовано в настоящее время и будет таковым еще многие десятилетия.

В современный период актуальны его многочисленные научные труды по вопросам общей теории гражданского права, о субъектах и объектах гражданского права, о вещных правах, включая право недропользования и право землепользования, о сделках, об отдельных видах обязательств, о защите гражданских прав и арбитраже, и многие другие.

В настоящее время коллективом авторов во главе М.К. Сулейменовым подготовлен учебник по гражданскому праву, в который включили раздел о сделках, подготовленный Ю.Г. Басиным, который был только актуализирован с учетом действующего законодательства.

Важным направлением творческих усилий Ю. Басина была разработка общих проблем гражданско-правовой ответственности, вопросы защиты гражданских прав и гражданско-правовой ответственности, а также их соотношения. Этим вопросам он посвятил не один десяток научных трудов.

Так, Басин Ю.Г. писал, что «защита прав не может сводиться к ответственности, тем более - отождествляться с ней». Вместе с тем, вопреки наиболее распространенной концепции, Ю.Г. Басин не допускает резкого разделения мер защиты и мер ответственности и их противопоставления друг другу. Он делает вывод, что ответственность всегда является мерой защиты гражданских прав, что понятие защиты права более широкое, нежели понятие ответственности, и поглощает последнее.

По вопросу о том, является ли применение мер государственного принуждения обязательным атрибутом ответственности, Ю.Г. Басин отстаивает свою точку зрения. В трудах ряда цивилистов и представителей общей теории права применение мер государственного принуждения признается конститутивным признаком ответственности. В отличие от этой теории, Ю.Г. Басин определяет ответственность исходя из содержания правовых последствий правонарушения (возложение новых (дополнительных) обязанностей или лишение прав) независимо от того, носят они принудительный или добровольный характер.

Одним из первых в отечественной цивилистике Ю.Г. Басин отстаивал необходимость установления безвиновной (объективной) ответственности за нарушение обязательств, связанных с хозяйственной (предпринимательской) деятельностью. Большое внимание уделяется им защите прав и интересов государства, общества и граждан, которые могут быть нарушены при осуществлении предпринимательской деятельности, в частности, при ограничении конкуренции, согласованных действиях аффилиированных лиц и т.д.

В последние годы своей жизни Ю.Г. Басиным разрабатывается теория ценных бумаг, определения их правовой природы. Им предложены пути совершенствования законодательства о рынке ценных бумаг. Его идея о праве собственности на бездокументарные ценные бумаги определила целое направление исследований в этой области.

Особое внимание он уделил вопросу об участии государства в гражданских правоотношениях. Ю.Г. Басин отмечает неизбежный двойственный характер правосубъектности государства как публичной власти, определяющей «правила игры», и как одного из «игроков». При этом четко проводится мысль о недопустимости смешения этих двух функций. Вступление государства в гражданские (суть равноправные) отношения (отношения собственности, договорные отношения и т.д.) не должно подвергаться влиянию государства как суверена власти.

Так, всем известна полемика между Ю.Г. Басиным, М.К. Сулейменовым, с одной стороны, и академиком Зимановым С.З. - с другой, о роли государства в контрактах на недропользование. Позиция Юрия Григорьевича и Майдана Кунтуаровича по вопросу о роли и месте государства в контрактах на недропользование, поддержанная и другими участниками этой научной полемики, позволило выработать рекомендации относительно стабильности положений контрактов на недропользование, что сыграло свою положительную роль в укреплении инвестиционного климата в нашей стране, а также минимизировать риски возникновения споров между недропользователями и компетентными органами государства.

После распада Советского Союза Ю.Г. Басин посвятил свои силы становлению правовой системы независимого Казахстана. В одном из своих интервью он оценивает этот период своей профессиональной деятельности как самый значительный. Юрий Григорьевич стал одним из разработчиков Конституции Республики Казахстан 1995 года. Под его руководством и с его непосредственным участием были подготовлены все основные законодательные акты, положенные в основу экономической и социальных реформ казахстанского государства и общества. При его активном участии были разработаны и приняты Гражданский кодекс Казахстана, законы о защите и поддержке предпринимательства, иностранных инвестициях, приватизации, жилищных отношениях, законодательство о земле, о недрах и недропользовании, банкротстве, индивидуальном предпринимательстве, а также десятки других важнейших рыночных законов. В целом при его непосредственном участии было разработано более 50 законодательных актов, причем относящихся к наиболее важным, основополагающим.

Он был научным консультантом Парламента РК и Правительства РК, членом многих научно-консультационных советов: Конституционного суда РК, Верховного Суда Республики Казахстан и других государственных органов.

В 2000-2002 гг. он был членом экспертного совета по юридическим наукам ВАК Казахстана.

За большие заслуги перед Республикой Казахстан, значительный вклад в становление и развитие казахстанского законодательства, разработку и реализацию конституционной реформы Указом Президента РК от 27 августа 1999 г. Юрий Григорьевич Басин награжден орденом «Құрмет». Отмечен многими почетными грамотами и другими знаками отличия. Басин - заслуженный деятель науки Казахской ССР (1984 г.).

Совершенно естественно, что не все его научные теории бесспорны. Так, по мнению некоторых казахстанских ученых, которое разделяю и я, спорна его позиция об оспоримом характере всех недействительных сделок и исключении из состава последних сделок ничтожных, которая отстаивалась Ю.Г. Басиным при комментировании статей ГК РК о сделках. Что-то ушло в безвозвратное прошлое вместе с исчезнувшими общественными отношениями, характерными для советского периода. Пройдут годы, и только время покажет, какие научные идеи Ю.Г. Басина войдут в классику юридической науки, но уже сейчас можно не сомневаться, что еще очень долго его труды будут актуальными для развития науки гражданского права и совершенствования гражданского законодательства.

Юрий Григорьевич Басин, несомненно, вошел в историю Казахстана как один из самых ярких ученых, основатель казахстанской цивилистики, активный участник создания правовой системы Республики Казахстан.

В заключение хотелось бы отметить, что творческая биография Юрия Григорьевича Басина и вся его жизнь это пример служения Науке гражданского права, Законности и Справедливости прежде всего во благо Человека!

Для нынешнего и будущих поколений юристов Юрий Григорьевич Басин пример высочайшего профессионализма, справедливости, высочайшего ораторского искусства, простоты в общении, благородства, чуткости и щедрости в человеческих отношениях. Вся жизнь Юрия Григорьевича - это пример прекрасного семьянина, мужа, отца, деда и прадеда! Мы желаем всем его потомкам больших достижений и всего наилучшего!

Спасибо за внимание и благодарю всех участников конференции, в особенности прибывших из ближнего и дальнего зарубежья, за участие в конференции, посвященной юбилею и памяти выдающегося ученого цивилиста, Юрия Григорьевича Басина!

 

 

Гражданское право и корпоративные отношения: проблемы теории и практики

 

М. Сулейменов

Вопросы корпоративных правоотношений и корпоративного права превратились к настоящему времени в одну из самых сложных и в то же время в одну из наименее разработанных и наиболее спорных проблем гражданского права. Сложность проблемы заключается еще и в том, что в исследованиях корпоративных отношений перекрещиваются интересы самых различных отраслей права, прежде всего гражданского, административного и трудового. Более того, поползновения на включение в свой состав корпоративного права имеют представители так называемого хозяйственного или предпринимательского права. Некоторые авторы, например, объявляют корпоративное право ядром предпринимательского права /1/.

Более того, корпоративное право ближе всех других институтов права находится к другим, кроме правовых, видам социальных норм (в частности, к праву организаций).

 

Понятие корпоративных отношений

В определении содержания и объема корпоративных отношений в литературе наблюдается значительный разнобой. Существуют десятки определений корпоративных отношений и корпоративного права.

Вместе с тем все многообразие определений можно, на мой взгляд, свести к трем группам:

1) внутренние отношения в корпоративной организации;

2) не только внутренние отношения, но и внешние отношения, связанные с деятельностью корпорации как юридического лица;

3) отношения, направленные на достижение общих целей, то есть отношения в корпоративных организациях и отношения общей собственности и др.

Рассмотрим эти группы.

1) Корпоративные отношения - отношения внутри корпоративной организации

Это наиболее распространенное определение, и связано оно с делением юридических лиц на корпорации и учреждения, широко распространенные в странах общего права.

Такое деление все более получает распространение и в континентальном праве, в том числе в праве стран СНГ.

Ю.Г. Басин еще в 1999 г. писал: «В зависимости от характера прав учредителя на имущество образованных им юридических лиц (ст. 36 ГК) последние могут быть разделены на учреждаемые и самоучреждающиеся (за рубежом можно встретить деление на учреждения и корпорации). К первому виду относятся юридические лица, собственником имущества которых остается учредитель.

Последний сохраняет свои качества субъекта права и может, будучи собственником имущества, управлять юридическим лицом средствами внешнего управления (административные приказы).

При создании же самоучреждающегося юридического лица его учредители входят в его состав, становятся его участниками. Они могут управлять деятельностью юридического лица лишь средствами внутреннего управления (решения общего собрания, правления, наблюдательного совета и т.п.)» /2/.

Это деление в странах СНГ, и прежде всего в России, уже получает законодательное закрепление.

В проекте Закона РФ о внесении изменений в ГК РФ, а также в проекте Основ гражданского законодательства государств - членов ЕврАзЭс предусмотрено следующее положение: «Юридические лица, учредители (участники) которых обладают правом на участие в управлении их деятельностью (право членства), являются корпоративными организациями (корпорациями). К ним относятся хозяйственные товарищества и общества, производственные и потребительские кооперативы, общественные организации граждан, ассоциации и союзы.

Юридические лица, учредители которых не становятся их участниками и не приобретают в них прав членства, являются унитарными организациями.

К ним относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, фонды, учреждения, а также религиозные организации».

Само же понятие «корпоративные отношения» получило уже законодательное закрепление в ГК РФ.

Федеральным законом РФ от 18 декабря 2012 г. (вступил в силу с 1 марта 2013 г.) внесено изменение в п. 1 ст. 2 ГК РФ. Добавлено, что гражданское законодательство регулирует «отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения)».

Корпоративные отношения применяются к отношениям во всех корпоративных организациях, хотя некоторые отождествляют корпоративные отношения и акционерные отношения /3/.

Между тем их надо рассматривать как род и вид.

2) Корпоративные отношения в узком и широком смыслах

Встречаются в литературе точки зрения, выводящие корпоративные отношения за рамки корпорации. Например, И.С. Шиткина выделяет корпоративные отношения в узком смысле как внутренние отношения в корпорации, и в широком смысле как отношения, возникающие в связи с предпринимательской деятельностью корпорации как юридического лица /4/.

Такие же взгляды высказываются другими авторами, занимающимися в основном проблемами корпоративного права /5/.

Ф.С. Карагусов вполне обоснованно относит корпоративные отношения к гражданско-правовым. Далее он тоже, в общем, правильно пишет, что функционирование корпораций обуславливается также и нормами публичного права, которые регулируют государственную регистрацию АО и акций, ограничивают договорную свободу корпораций и их акционеров по вопросам регистрации и прекращения деятельности и т.п.

Однако затем он неожиданно делает вывод, что корпоративные отношения вовлекают в свою орбиту не только АО, их органы, должностных лиц, но и такие субъекты, как: а) государственные органы, регистрирующие корпорации, допускающие к обращению их ценные бумаги и т.п.; б) другие юридические лица, участвующие в процессе реорганизации корпораций; в) потенциальные инвесторы; г) профессиональные участники рынка ценных бумаг /6/.

На основе чего Ф.С. Карагусов делает такой вывод, непонятно.

Если говорить о государственных органах, то с таким же успехом можно объявить субъектом, например, отношений по сделкам с недвижимостью органы регистрации, так как без их действий совершение сделки невозможно. То же можно сказать об органах лицензирования, квотирования и т.п. Гражданско-правовые отношения часто возникают, изменяются и прекращаются при непременном участии государственных органов. Но это никаким образом не смешивает отношения с этими органами и гражданско-правовые отношения.

Что касается других юридических лиц и потенциальных инвесторов, то эти отношения никак не могут быть корпоративными, иначе корпоративные отношения становятся безбрежными и теряют всякий смысл. А что если потенциальный инвестор нацелится купить унитарную организацию, он становится субъектом унитарных отношений?

3) Корпоративные отношения - это отношения коллективной (совместной, общей) деятельности

Автор этой концепции В.А. Белов определяет корпоративное право как совокупность правовых норм, регламентирующих общественные отношения, направленные на организацию и осуществление деятельности по совместному достижению общих целей - союзной или корпоративной деятельности (корпоративные отношения) /7/.

В соответствии с этим им выделяются следующие виды корпоративных отношений:

1) отношения, при которых гражданско-правовые последствия действий их участников падают на всякого и каждого такого участника. Правовой формой распределения таких последствий является конструкция общего субъективного права - права коллективной принадлежности или права коллективного использования. Выделяются следующие виды субъективных прав: право общей собственности, права требования с множественностью соучастников, совместное исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, право имущественной общности (имущественные комплексы, крестьянско-фермерские хозяйства, концессия, супружеская, жилищная, товарищеская и наследственная общность). Такие отношения В.А. Белов называет отношениями участия в общей деятельности;

2) участники отношений создают искусственный субъект, принимающий на себя гражданско-правовые последствия их действий. Правовой формой распределения таких последствий является конструкция юридического лица. Выделяются следующие виды или организационно-правовые формы, в которых создаются юридические лица, принимающие на себя правовые последствия действий, направленных на достижение общей (коллективной) цели: торговые (хозяйственные) товарищества (полные и коммандитные), ООО и АО, кооперативы и некоммерческие организации, корпоративные объединения. Эти отношения В.А. Белов называет отношениями участия в чужой деятельности /8/.

В.А. Белов сам же предсказывает, что «можно сколь угодно долго и едко иронизировать над объединением под вывеской корпоративных столь (на первый взгляд) разнообразных разнородных общественных отношений» /9/. И он прав.

Таких случаев общей, совместной деятельности можно привести сколько угодно. Например, я могу выпить бутылку водки один за три дня. Это будет индивидуальная деятельность. Но могу объединиться с двумя товарищами, заключить устный договор о совместной деятельности, и распивать бутылку на троих каждый день. Это будет общая, совместная деятельность, направленная на достижение общей цели.

Я, конечно, утрирую ситуацию, но описанные мной отношения вполне попадают под понятие корпоративных отношений в интерпретации В.А. Белова. И что общего между этими отношениями и отношениями в корпорации - юридическом лице?

Сам В.А. Белов признает, что практикующему юристу подобное «мегакорпоративное право» ни к чему, главное, вычленить из них корпоративное право в собственном или узком смысле этого слова /10/. В.А. Белов такие отношения вычленяет, называя их «корпорационными» /11/, и в основном их и исследует.

Концептуальный порок концепции В.А. Белова проявляется хотя бы в том, что по его концепции отношения в «one man company» не могут быть отнесены к корпоративным, хотя они таковыми являются. Не будучи в состоянии как-то разрешить это противоречие, он в одном месте книги исключает эти отношения из числа корпоративных /12/, а в другом (правда, совместно с Р.С. Бевзенко) - вроде как бы допускает такую возможность /13/.

Несомненно, есть много общего в отношениях между участниками простого товарищества и между участниками хозяйственного товарищества как юридического лица. Много общего и между договором о совместной деятельности и учредительным договором /14/. Однако между ними есть принципиальные отличия, которые заключаются прежде всего в том, что одно из них является юридическим лицом. И отношения внутри юридического лица принципиально отличаются от отношений между участниками простого товарищества.

Можно, конечно, объединить эти отношения под общим названием, но какой смысл? Все равно придется выделять и исследовать отдельно корпоративные отношения внутри корпорации (которые сам В.А. Белов выделяет как корпорационные отношения).

 

Правовая природа корпоративных отношений

Таким образом, корпоративные отношения - это часть внутренних отношений юридического лица, являющегося корпоративной организацией, и связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими.

Правовая природа корпоративных отношений вызывает споры. Иногда пытаются отнести их к административным отношениям /15/ или предпринимательским /16/.

Что касается отнесения корпоративных отношений к предпринимательским, то это простое сотрясение воздуха. Это не ответ на вопрос.

Все равно после этого встает вопрос о правовой природе этих отношений. Какие они - горизонтальные или вертикальные? Гражданско-правовые или административно-правовые?

Это вообще характерно для хозяйственников: как только возникает что-то непонятное, оно объявляется хозяйственным или предпринимательским, и все - вопрос закрыт.

На мой взгляд, этот вопрос решается очень просто, на основе метода правового регулирования. Если между участниками существуют горизонтальные отношения, основанные на равенстве участников, то это гражданско-правовые отношения. Если между участниками существуют вертикальные отношения, основанные на методе власти - подчинения, то это административные правоотношения.

Отношения между учредителями (участниками) - однозначно гражданско-правовые. Отношения по управлению корпоративными организациями, на первый взгляд, относятся к административным, но это не так. Отношения между органами юридического лица и учредителями (участниками) трудно отнести к отношениям, основанным на власти - подчинении /17/.

Корпоративные отношения - это гражданско-правовые отношения.

Далее вопрос заключается в том, какого рода эти отношения.

Высказаны различные точки зрения на правовую природу корпоративных отношений:

1) имущественные (Е.А. Суханов, А.Ю. Бушев, О.Ю. Скворцов, В.В. Долинская, Т.В. Кашанина, Д.В. Мурзин);

2) личные неимущественные (С.Н. Братусь, Е.Н. Гендзехадзе);

3) не личные, но неимущественные (Д.В. Ломакин, В.А.Рахмилович, А.М. Эрделевский);

4) организационные (О.А. Красавчиков, И.Н. Шабунова, П.В. Степанов, А.В. Майфат);

5) самостоятельный вид правовых отношений (Д.В. Ломакин);

6) конгломерат отношений имущественных и неимущественных (В.А. Рахмилович, В.С. Ем, Н.В. Козлова) /18/.

Я не буду детально анализировать все эти точки зрения, просто выскажу свою. При этом я исхожу из моих прежних утверждений, а именно: предметом гражданского права являются имущественные, личные и организационные отношения частного характера, основанные на началах юридического равенства /19/.

Поэтому корпоративные отношения нельзя рассматривать как нечто единое и единоличное. Они могут быть и имущественными, и неимущественными, и организационными. Проблема их разграничения остается, но эта проблема не главная и не решающая.

Единственно, что я могу сказать в рамках этой работы, что отношения между участниками - это необязательство. Я уже писал применительно к договору о совместной деятельности, что между его участниками возникают отношения не обязательственные, а вещные относительные правоотношения общей собственности /20/. В соответствии с этой концепцией в Гражданском кодексе Республики Казахстан договор о совместной деятельности был помещен не в раздел об отдельных видах обязательств, как в России, а в раздел о вещных правах, вслед за главой об общей собственности.

Договор о совместной деятельности и учредительный договор имеют много общего. Это многосторонние договоры, направленные на достижение общей цели. В первом случае - это создание или эксплуатация объекта общей собственности, во втором - создание и эксплуатация юридического лица, основанного на членстве (корпорация).

Корпоративные отношения - это не обязательства, а относительные отношения (имущественные, неимущественные, организационные).

Гражданские правоотношения могут возникать только между субъектами гражданского права, в качестве которых выступают граждане и юридические лица. Поэтому к гражданским правоотношениям могут быть отнесены отношения между учредителями (участниками) - гражданами и юридическими лицами, а также отношения учредителей с органами управления, которые выступают от имени корпорации - юридического лица.

Корпоративные отношения основаны на равенстве их участников и являются гражданско-правовыми.

 

Структура корпоративных правоотношений

Одним из самых спорных вопросов корпоративных отношений является их сложная структура или многоступенчатость. С момента создания корпорации или с момента вступления в корпорацию у акционера (участника) появляется право членства (участия). Из этого права вытекают права на участие в управлении, на получение дивидендов или части ликвидационного имущества и т.п. Но для того, чтобы возникло, например, непосредственное право на получение конкретных дивидендов, необходим еще один юридический факт, а именно, решение общего собрания корпорации о распределении дивидендов. А что же тогда возникает, какие права и обязанности - из юридического факта приобретения членства (права участия)?

По этому вопросу высказаны десятки точек зрения, зачастую пересекающихся, но в большей части взаимоисключающих друг друга. Опуская различные нюансы и оттенки, можно, на мой взгляд, сгруппировать их в четыре группы:

1) концепции двух самостоятельных правоотношений. Например, основное (право участия (членства) правоотношение и зависимое (производное) правоотношение (право на получение дивидендов) /21/, генеральное и индивидуальные правоотношения /22/, общерегулятивные корпоративные правоотношения и конкретные корпоративные правоотношения /23/;

2) концепции одного правоотношения, в соответствии с которыми корпоративные права возникают с момента приобретения права участия (членства), а дополнительные юридические факты есть условия реализации уже возникших корпоративных прав /24/;

3) концепции единого сложного правоотношения. С помощью дополнительных юридических фактов происходит перевод прав на получение дивидендов и ликвидационного имущества из потенциального (покоящегося) состояния в реальное (действенное), а также конкретизация права на дивиденды, его содержательное наполнение. При этом можно говорить о хотя и многогранном, но едином членском правоотношении (имеющем сложную структуру, комплексном, носящим длящийся характер, относительном) /25/;

4) концепции корпоративной правосубъектности. Например, В.А. Белов утверждает, что право участия (членства) - это не правоотношение, а корпоративная правосубъектность /26/. Корпоративным правоотношением является правоотношение, возникающее после решения общего собрания о выплате дивидендов;

5) я оставляю в стороне другие многочисленные взгляды на корпоративные отношения, высказанные в литературе. Например, взгляд на корпоративные отношения как на секундарное право /27/.

Одним из возражений против применения секундарных прав в условной сделке выдвигается то обстоятельство, что секундарные права всегда существуют вне гражданского правоотношения (правоотношения с участием лица, наделенного такими правами), и только их фактическая реализация создает соответствующие отношения сторон) /28/.

Это возражение высказано применительно к различиям между условной сделкой и секундарными правами, но, думается, оно вполне применимо и к корпоративным правоотношениям.

В общем-то, несмотря на существующие, иногда очень острые, разногласия между сторонниками различных концепций, между ними есть немало общего. Это общее вытекает из того очевидного факта, что реально существует два корпоративных права: право участия (членства) и право на получение дивидендов или части ликвидационного имущества. Различия заключаются в том, какое значение придается каждому из этих правоотношений. Одни называют право участия (членства) основным, а право на получение дивидендов или дополнительным, или реализацией первого, или конкретизацией прав на дивиденды, возникших в первом правоотношении. Другие признают только второе правоотношение, отказывая праву участия (членства) в этом и признавая за ним лишь право корпоративной правосубъектности.

Поскольку первые три концепции в чем-то схожи, и на их основе я хочу предложить свое понимание структуры корпоративных отношений, сейчас я хочу проанализировать концепцию В.А. Белова.

 

О теории корпоративной правосубъектности

Доказывая свою теорию корпоративной правосубъектности, В.А. Белов походя разгромил всех своих оппонентов. Например, сторонников теории сложного правоотношения он охарактеризовал словами из басни И.А. Крылова: «Ударили в смычки - дерут! - а толку нет!» /29/.

Характеризуя теорию Д.В. Ломакина, он пишет: «Антинаучный (описательный, акынский) характер такого подхода не нуждается в доказывании» /30/.

Лично меня задело в этом высказывании слово «акынский» как синоним антинаучного и описательного. Акыны в казахской степи пользовались огромным уважением и непререкаемым авторитетом. Конечно, встречались среди них и болтуны, и такие акыны, которые весь свой талант обращали на высмеивание и оскорбления соперников (как мы видим, такие встречаются и в научной среде). Но многие из них были достаточно образованны и слагали замечательные, с философски глубоким содержанием песни и баллады, подхватываемые народом. Особенно ценились сказители - жырау, которые хранили в памяти огромное количество исторических сказаний в песенной форме, которые они пели долгими вечерами в казахских аулах. В этих песнях - сказаниях сконцентрировалась тысячелетняя мудрость казахского народа. Не совсем понятно, для чего надо было, причем походя, без особой необходимости, задевать национальные ценности кочевников-номадов.

Меня восхищает юношеский максимализм (такой обычно демонстрировали мои самые отвязные аспиранты) профессора В.А. Белова, с которым он обрушивается на своих оппонентов, например, на создателей права промышленного, торгового, энергетического, банковского и т.п.

Самые приличные слова, которые он при этом употребляет, это: «содержательная нелепость и логическая бесконечность», «глумление над читателем, издателем, бумагой и наукой», «издевательство», «апофигей», «ни собственно изучением, не тем паче научным исследованием здесь, что называется, и не «пахнет» и т.д., и т.п. /31/.

Я оставлю в стороне данную В.А. Беловым критику определений корпоративного права (во многом справедливую). Было бы хорошо, если бы он на этом остановился.

В.А. Белов не учитывает того простого факта, что все эти «права» (и торговое, и энергетическое, и банковское, и профсоюзное) реально существуют, ибо в отношении каждого из них создана разветвленная система законодательства. Можно, конечно, спорить о том, чем они являются: комплексными отраслями права или комплексными отраслями законодательства. Но этот спор должен вестись в рамках научной дискуссии, а не базарного охаивания оппонентов с передергиванием фактов.

Я вынужден огорчить профессора В.А Белова: несмотря на весь его апломб и гипертрофированное самомнение, нет никаких перспектив возникновения беловского права (совокупности правовых норм, регулирующих общественные отношения с участием В.А. Белова) и беловских правоотношений (общественных отношений, урегулированных нормами беловского права) /32/. Не такая уж значительная фигура проф. В.А. Белов, чтобы в отношении него принимать правовые нормы.

С этой точки зрения даже до путинского права еще далеко. А вот о назарбаевском праве в рамках государственного права РК и назарбаевских правоотношениях теоретически говорить можно, ибо в отношении лично Президента РК Н.А. Назарбаева внесены поправки в Конституцию Республики Казахстан, в соответствии с которыми ограничения по избранию Президентом РК не более двух раз не распространяется на Первого Президента РК (п. 5 ст. 42 Конституции РК), принят ряд Конституционных законов РК: Конституционный закон РК от 20 июля 2000 г. № 83-II «О Первом Президенте Республики Казахстан», Конституционный Закон РК от 14 июня 2010 № 289-IV, которым Первый Президент РК объявлен Лидером рации и т.п.

Я, конечно, гипертрофирую, и совершенно сознательно. К сожалению, проф. В.А. Белов не учитывает того простого и вполне очевидного факта, что право (если его понимать как совокупность норм) создается людьми, выступающими от имени государства. И если законодатель решит принять закон или ряд законов в отношении какой-то сферы экономики или сферы деятельности, эти законы или остаются в рамках частного или публичного права, или объединяют публичные и частные нормы. В последнем случае возникает комплексный нормативный акт как комплексный институт или комплексная отрасль законодательства. Поскольку законодательство есть источник или внешняя форма права, можно говорить и о формировании комплексных отраслей права или институтов комплексных отраслей права.

Разумеется, это спорные проблемы, но, как и все спорные проблемы, их надо решать в рамках взвешенной научной дискуссии без навешивания ярлыков и непрофессионального ерничанья.

Однако вернемся к корпоративной правосубъектности. По В.А. Белову, помимо общей правосубъектности, к которой мы все привыкли, существует еще специальная правосубъектность, к которой он относит право участия (членства).

Это оригинальная теория и оригинальная попытка решить проблему бессодержательного правоотношения. Однако она ставит гораздо больше новых вопросов, чем дает ответов на поставленную проблему.

Я не буду подробно говорить о теоретических аспектах, хотя мы как-то привыкли к тому, что на основе юридического факта возникает правоотношение, а не специальная правоспособность.

Я хочу поговорить о практических последствиях применения этой теории. Дело в том, что право участия (членства) - не единственный правовой феномен, из которого не возникает конкретных прав и обязанностей. В гражданском праве таких случаев немало.

Один из таких случаев был приведен Ю.Г. Басиным еще в 1963 г. в его монографии «Вопросы советского жилищного права» /33/.

Анализируя права нанимателя в договоре найма жилого помещения в домах государственного жилищного фонда, Ю.Г. Басин разделил обязанности домоуправления по оказанию услуг нанимателям на три группы.

К первой он отнес действия, совершаемые постоянно или по первому требованию жильца - снабжение газом, водой, текущая уборка и т.д.

Вторая группа - действия, выполняемые в предустановленные сроки или в определенные время, зависящее от существа действий: отопление, подготовка к зиме, ремонт помещений в соответствии с описью, где обозначено время исполнения ремонтных работ, и пр.

Третья группа - действия, совершаемые при наступлении обстоятельств, вызывающих их необходимость - исправлений аварий, устранение неожиданных повреждений помещений и оборудования.

Характерной чертой правомочий, относящихся к первой группе, является их непрерывная постоянная действенность, им отвечают обязанности, также непрерывно находящиеся в активном состоянии. Не совершение обязанным лицом должного действия в любой момент существования правоотношения дает основание предъявить требование об исполнении и добиваться осуществления такого требования всеми средствами, которыми обеспечивается реализация правомочий в социалистическом обществе.

Иной характер носят правомочия, относящиеся ко второй группе. До наступления срока или иного определенного обстоятельства правообладающий субъект не может требовать, и обязанное лицо не должно совершать обусловленных действий. И вообще поведение должника для управомоченного юридически безразлично. До наступления срока наниматель, например, не вправе претендовать на отопление квартиры, производство ремонта и т.п. Таким образом, право как обеспеченная возможность требовать определенного поведения не проявляет этого своего качества. Но достаточно наступления срока, как правомочие превращается в активный фактор, воздействующий на обязанного субъекта правоотношения.

Третья группа правомочий также характеризуется тем, что должник не обязан совершить что-либо до наступления срока или определенного обстоятельства, но в отличие от правомочий второй группы правомочия, охватываемые третьей группой, до наступления преобразующего факта, определены лишь общим образом; в этой части нельзя сказать заранее, какие конкретные действия совершит обязанный субъект правоотношения. Например, в обязательственных связях между нанимателем и жилищным органом последний должен немедленно устранять дефекты помещения или домового оборудования, вызванные аварийными случаями.

Значит, со дня появления жилищного обязательства стороны связаны правами и обязанностями по устранению дефектов. Но эти права и обязанности еще не наполнены определенным содержанием. Точный характер подлежащих совершению действий выясняется лишь при наступлении обусловленного обстоятельства /34/.

Здесь мы тоже имеем классический пример «отложенного правоотношения»: правоотношение возникло из договора найма жилого помещения, но если одни права и обязанности возникают сразу, то другие - через определенное или неопределенное время.

Ю.Г. Басин приводит еще ряд аналогичных случаев: срочный договор страхования от несчастных случаев. До наступления такого случая нельзя сказать ничего определенного об основной обязанности страховщика - выплате возмещения - ибо она целиком зависит от характера несчастного случая (если таковой вообще будет иметь место) /35/.

Как отмечает Ю.Г. Басин, правильное решение этого вопроса имеет значение, далеко выходящее за пределы жилищного правоотношения, ибо известно множество обязательств, содержание которых отличается отмеченными особенностями, например, срочный заем, купля-продажа с оплатой в рассрочку или вперед, многие разновидности поставки, сделки, заключенные под отлагательным условием, и т.п. Если признать, что в подобных обязательствах права и обязанности отсутствуют до наступления сроков исполнения (обусловленных обстоятельств), то нужно сделать вывод, что до этого времени нет и правоотношений, поскольку они не могут существовать без прав и обязанностей, без своего содержания /36/.

Подобных случаев на самом деле немало в гражданском праве. И один из самых известных и самых спорных - это условные сделки, а конкретнее - сделки под отлагательным условием.

В соответствии с п. 1 ст. 150 ГК «сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит».

Из этого определения совершенно четко вытекает, что права и обязанности возникают не с момента совершения сделки, а с момента наступления оговоренного в сделке условия. А что же тогда существует в промежутке между совершением сделки и наступлением условия? Еще одно правоотношение или опять «специальная правоспособность»?

Данная проблема возникала еще в русской дореволюционной литературе. Так, Д.И. Мейер считал, что правоотношения изменяются лишь с наступлением условия, а потому до его наступления сделки нет /37/.

Другие ученые, напротив, утверждали, что условная сделка как волевой акт существует и считается действительной с момента ее совершения, а в зависимость от наступления условия поставлены лишь ее правовые последствия /38/.

В современной литературе этот вопрос также является спорным. Одни считают, что из сделки, совершенной под отлагательным условием, никаких прав и обязанностей не возникает, требуется сложный юридический состав (содержание сделки и наступление тех обстоятельств, которыми права и обязанности по сделке обусловлены) /39/.

По мнению других, неполный юридический состав имеется уже при совершении сделки, поэтому нельзя сказать, что никакого обязательственного отношения нет /40/.

Сделка не получает полного юридического эффекта, потому что последствия сделки пребывают in suspensio, в ожидании возможного наступления предусмотренного события. Однако началом действия условной сделки является все же момент ее совершения /41/.

В литературе этот период между совершением сделки и наступлением условия называют «нерешительным состоянием».

По мнению В.Б. Исакова, в момент совершения условной сделки возникает предварительное организационное отношение, содержанием которого является обязанность сторон не препятствовать и не содействовать наступлению условия /42/.

С.А. Громов считает это правоотношение организационно-предпосылочным примерно с таким же содержанием /43/.

Л.В. Кузнецова, проанализировав все аспекты сделки с отлагательным условием, приходит к выводу, что правоотношение возникает при совершении сделки, а наступление отлагательного условия определяет не момент возникновения, как это установлено нормативными актами, а момент допустимого осуществления соответствующих прав и обязанностей /44/.

Не правда ли, знакомая картина?

Последняя точка зрения есть не что иное, как разновидность концепций одного правоотношения, которые я обозначил выше под номером 2.

В современной германской докторине признается, что вещный договор может включать в себя отлагательные условия. Приобретатель в период между совершением сделки и наступлением отлагательного условия имеет ограниченное вещное право - «право ожидания», не названное в законе, но признаваемое германской докториной. Оно определяется как разновидность секундарного права и одновременно как ограниченное вещное право, оно может быть передано как в порядке универсального правопреемства, так и в порядке сингулярного правопреемства. Для английской доктрины также характерен вывод о том, что право ожидания, существующее до наступления отлагательного условия, суть ограниченное вещное право по праву справедливости /45/.

Исследователи условной сделки также пытаются найти сходные с условной сделкой юридические феномены. Л.В. Кузнецова называет в качестве таковых многочисленную по своему составу категорию преимущественных прав (преимущественное право покупки, аренды, найма, наследования и т.п.). Другим подобным феноменом, по ее мнению, является право участника общества с ограниченной ответственностью или акционера в АО принимать участие в распределении прибыли /46/.

Таким образом, мы установили наличие многочисленных ситуаций в гражданском праве, когда возникают так называемые «отложенные правоотношения». Если согласиться с теорией В.А. Белова, придется ко всем этим ситуациям применять понятие специальной правоспособности. Не слишком ли многовато расплодится специальных правоспособностей? Лично для меня практическая бессмысленность этого очевидна.

 

Применение концепции Ю.Г. Басина о потенциальном и действенном состоянии субъективных гражданских прав к проблеме структуры корпоративных правоотношений

Из изложенного вытекает, что таких случаев «отложенного правоотношения» или «нерешительного состояния» в гражданском праве довольно много.

Все они одинаковы с правовой точки зрения, и поэтому выводы, скажем, по условной сделке или преимущественному праву вполне применимы к корпоративным отношениям.

Для анализа структуры корпоративных отношений мы воспользуемся теми выводами, к которым пришел Ю.Г. Басин при исследовании жилищных правоотношений.

Анализируя характер субъективных прав в предложенных им трех группах правоотношений по договору жилищного найма, он отмечает, что в первой группе права и обязанности возникают с момента заключения договора. Здесь состояние субъективных прав действенное.

Во второй группе правоотношений состояние субъективных прав потенциально-определенное. До наступления срока наниматель не имеет права требовать ремонта. Но такой срок обязательно наступит.

По мнению Ю.Г. Басина, правоотношение возникает в момент заключения договора, либо наступления иного правопорождающего юридического факта. В этот же момент появляется также право и корреспондирующая с ним обязанность. Срок исполнения (или другое обстоятельство, означающее переход к возможности требовать исполнения) не входит в юридический состав, необходимый для образования правоотношения. Однако до наступления срока (обстоятельства) права и обязанности еще не приведены в активное состояние и существуют в своем потенциальном качестве, как пружина, сжатая для будущего действия.

Но уже в этот период мы можем точно сказать, в чем заключается и право и отвечающая ему обязанность, нам определенно известно содержание обязательства: какой именно ремонт будет произведен, какая сумма долга выплачена, какое имущество передано и т.п., поэтому состояние правомочия и обязанности может быть охарактеризовано как потенциально - определенное /47/.

Далее Ю.Г. Басин анализирует высказывание А.Г. Певзнера, который, рассматривая сделки, заключенные под отлагательным условием, отмечает, что до наступления условия правоотношение вообще не включает прав и обязанностей /48/. Ю.Г. Басин пишет, что с этим мнением нельзя согласиться не только потому, что оно подводит нас к возможности существования бессодержательных правоотношений, но и потому, что, признав его правильным для условных сделок, мы должны были бы применить его ко всем срочным договорам, где срок имеет отлагательное значение, ибо разница между условием и сроком состоит в степени определенности наступления, а не в характере воздействия на содержание правоотношения /49/.

Представление же о том, что в срочных сделках права и обязанности наступают лишь при наступлении срока, очевидно неприемлемо.

То, что право в рассматриваемом здесь состоянии остается правом, и отношения сторон уже приняли форму правоотношения, подтверждается возможностью применения к нарушителям правомочий средств государственной, в том числе судебной, защиты. Если у кредитора в этот период развития обязательства появится обоснованное сомнение в том, что обязательство будет исполнено, он может обратиться в суд за защитой права. Суд не обяжет должника немедленно совершить соответствующие действия, но подтвердит правомочия истца и примет нужные меры с тем, чтобы обеспечить исполнение при наступлении срока. Гражданскому процессуальному праву хорошо известно разграничение между исками о присуждении и исками о признании; последние представляют собой обычный способ защиты права в его потенциальном состоянии.

Необычно значение некоторых юридических фактов применительно к рассматриваемым случаям развития обязательства. Такие факты, как наступление срока исполнения или обусловленного обстоятельства, не порождают, не прекращают и не изменяют правоотношений, их значение заключается в преобразовании состояния субъективного права и соответствующей ему обязанности, в переводе их из потенциально определенного в действенное состояние /50/.

Что касается третьей группы жилищных правоотношений, то здесь состояние субъективных прав потенциально-неопределенное. Точное содержание прав и обязанностей станет известно лишь с наступлением обстоятельств, относящихся к этой группе (аварии например).

И при рассматриваемых условиях правоотношение (права и обязанности) существует до наступления преобразующего обстоятельства. Однако право (правомочие) и обязанность находятся в потенциально-неопределенном состоянии. Значение срока или другого факта, выводящего право из такого состояния, заключается не только в изменении его качества, но и в конкретизации, уточнении содержания правоотношения /51/.

И, наконец, конечный вывод, к которому приходит Ю.Г. Басин: «Следовательно, рассматривая характер прав и обязанностей участников правоотношений, мы должны различать три возможных для них состояния: потенциально-неопределенное, потенциально-определенное и действенное. Оценивая значение юридических фактов, мы также должны среди их свойств учитывать способность изменять состояние прав (обязанностей), либо одновременно и изменять и конкретизировать их» /52/.

Я не буду детально анализировать концепцию Ю.Г. Басина. Я специально привел ее так подробно, чтобы реанимировать ее, приспособив к современным реалиям, и чтобы показать теоретическую глубину исследований Ю.Г. Басина. Из вполне обыденных и приземленных вещей (обязанности домоуправления по ремонту) он создал красивую и стройную теорию по проблеме, вокруг которой ныне идут острые дискуссии. Причем, на мой взгляд, именно его концепция наиболее точно и четко решает возникшую в науке проблему.

Ю.Г. Басин вычленил потенциальное и действенное состояние субъективных гражданских прав. Он также установил, что юридические факты могут не только порождать, прекращать и изменять правоотношения, но и преобразовывать состояние субъективных прав и переводить их из потенциально-определенного в действенное состояние.

Если применить концепцию Ю.Г. Басина к корпоративным правоотношениям, то ситуация выглядит так: на основе юридического факта (приобретение статуса участника (члена) корпоративной организации) возникает корпоративное правоотношение участия (членства) в корпоративной организации, в котором субъективное право требовать дивидендов находится в потенциальном состоянии. С наступлением второго юридического факта (решение общего собрания о распределении дивидендов), который преобразует потенциальное субъективное право в действенное, возникает второе корпоративное правоотношение по получению дивидендов, содержанием которого является право участника (члена) на получение дивидендов и обязанность корпоративной организации выплатить эти дивиденды /53/.

 

Корпоративные отношения как часть внутриорганизационных отношений

Как мы установили, корпоративные отношения - это гражданско-правовые внутриорганизационные отношения. Однако можно ли отождествлять внутриорганизационные (внутрифирменные) и корпоративные отношения, как это нередко делается в литературе /54/.

Корпоративные отношения составляют только часть внутриорганизационных отношений. Что же представляет собой остальная часть внутриорганизационных отношений?

Отличные от корпоративных отношения возникают в унитарных организациях, где нет членства. Во внутренних отношениях унитарного юридического лица нет субъектов гражданского права, они не могут быть гражданско-правовыми.

То же самое можно сказать о внутренних отношениях (кроме корпоративных) в самой корпоративной организации.

Какова правовая природа этих отношений?

Во-первых, в числе внутренних отношений необходимо выделить трудовые правоотношения. Эти отношения возникают между организацией как юридическим лицом и работником по трудовому договору и регулируются трудовым правом.

Во-вторых, остальные отношения представляют собой отношения по некорпоративному управлению. Это отношения органов юридического лица со структурными подразделениями юридического лица, в том числе находящимися вне места расположения юридического лица - филиалами и представительствами.

Есть три варианта решения определения правовой природы этих отношений.

Первый. Признать их предпринимательскими. На самом деле это не решение проблемы, а ее замазывание. Обозвать отношения предпринимательскими и на этом остановиться, значит, ничего не сказать. Надо исходить из того, что предпринимательское право (в широком понимании) - это вторичная структура, комплексная отрасль. Образно говоря, это наклейка, нашлепка на основные отрасли права. И пока мы не узнаем, какая основная отрасль права скрывается под той или иной частью этой нашлепки, правовая природа отношений не будет выявлена.

А так можно придумать все, что угодно, что «хозяйственники» и делают. Например, назовут внутренние отношения внутрихозяйственными обязательствами /55/, и начнут расписывать товарно-денежные отношения между цехами. В советское время все это можно было обосновать такими понятиями как хозрасчет, цеховой хозрасчет, бригадный подряд, план цеха, план бригады, план станка, встречные обязательства и т.п. Сейчас вся эта идеологическая шелуха слетела, и что осталось? А ничего не осталось, один пшик.

Какие-то товарные, тем более правовые отношения между цехами, - это полный бред. Все отношения между цехами или определены технологическим процессом, или идут через администрацию предприятия.

В.С. Белых пишет, что внутрифирменные отношения неоднородны, и перечисляет хаотический набор этих отношений, включая почему-то правовую работу на предприятии /56/. А как быть с экономической работой? Или инженерной?

Таких примеров можно привести много.

Второй. В силу того, что эти отношения связаны с управлением, объявить их административно-правовыми. Такой подход был распространен в советской цивилистической литературе /57/.

В общем, основания для этого есть. В отличие от гражданского, административное право может регулировать не только отношения с участием граждан и юридических лиц, но и внутриорганизационные отношения, в частности, внутри государственного органа /58/.

Сомнения в правильности этой позиции вызывает тот факт, что административное право регулирует отношения по государственному управлению и речь идет о внутренних отношениях в государственном органе, так что распространять это регулирование на внутренние отношения в юридическом лице не совсем логично.

И, наконец, третий. Предлагается вывести эти отношения из сферы правового регулирования.

Это идея высказывалась в свое время ведущими советскими цивилистами. Так, О.С. Иоффе не признавал правовой характер внутрипроизводственных отношений /59/.

С.Н. Братусь считал, что проблема внутризаводского хозрасчета - это скорее организационно-техническая, чем юридическая проблема /60/.

Представляется, что локальные нормативные акты (приказы директора, решения органов управления, не связанные с корпоративным управлением, и т.п.) не входят в число нормативных правовых актов.

Этот вывод легко доказывается, если мы обратимся к литературе по общей теории права. К сожалению, цивилисты это делают не очень часто, что является порой причиной яростных, но бессмысленных споров.

Это напрямую касается и спора об определении правовой природы внутренних отношений в юридическом лице.

Еще в советское время среди социальных норм выделялись, наряду с правом, моралью и т.п., нормы общественных и корпоративных организаций как неправовые социальные нормы /61/.

В наше время такой подход отстаивается теоретиками права.

Например, В.М. Сырых к корпоративным неправовым нормам относит только нормы общественных организаций, политических партий, закрепленные их уставами. Но из корпоративных норм он исключает положения, содержащиеся в уставах предприятий, коммерческих и иных хозяйственных организаций. По его мнению, «уставы предприятий, коммерческих и иных организаций представляют собой разновидность нормативно-правовых актов, порождающих конкретные юридические права и обязанности и защищаемых от нарушений органами государства» /62/.

Я не понимаю, какую разницу видит В.М. Сырых между общественной организацией и коммерческой организацией (например, АО или ТОО) и почему приведенная цитата неприменима к общественной организации?

Однако большинство теоретиков права применяют понятие «корпоративные нормы» ко всем организациям, не только к общественным.

Например, А.Б. Венгеров выделяет следующие социальные нормативные регуляторы: правовой, моральный, групповой (корпоративный - нормы организаций и объединений), юридико-технический, нормативно-технический, обычай, иные /63/.

Р.А. Ромашов, П.А. Оль и В.М. Реуф выделяют следующие виды социальных норм: правовые, моральные, религиозные, нормы обычаев, традиций, семейные нормы, корпоративные (нормы организаций и объединений), эстетические нормы, правила этикета, корректности, приличия, обрядов и ритуалов /64/.

В.В. Лазарев и С.В. Липень под корпоративными нормами (нормами организаций) понимают правила поведения, издаваемые организациями или сложившиеся в организации и распространяющиеся на их членов /65/.

С.Г. Дробязко и В.С. Козлов пишут, что корпоративные нормы - это нормы, регулирующие отношения между членами политических партий, других общественных объединений, а также между членами кооперативных и иных организаций, преследующих коммерческие цели /66/.

Как пишет В.Д. Попков, значительную группу социальных норм составляют корпоративные нормы, установления, принятые в общественных организациях, трудовых коллективах, учебных заведениях, предпринимательских союзах и т.д. (например, устав МГУ им М.В. Ломоносова) /67/.

Таким образом, несмотря на различия во взглядах, почти все теоретики права выделяют среди социальных норм «корпоративные нормы», которые регулируют отношения внутри юридического лица и которые не являются правовыми нормами. Отличие их от правовых норм в том, что они регулируют отношения внутри организации, создаются самой организацией и не являются нормами, создаваемыми или санкционируемыми государством.

Следует иметь в виду, что в теории права понятие «корпоративные нормы» понимается несколько иначе, чем в цивилистике, и включает в себя нормы, регулирующие внутренние отношения не только в корпорациях, но и во всех юридических лицах.

Это то, что я называю: «нормы, регулирующие внутренние отношения в юридических лицах».

Если из этих норм вычленить правовые нормы (корпоративные и трудовые), то в остатке мы будем иметь социальные нормы, не входящие в систему правовых норм, а представляющие собой самостоятельный вид социальных норм.

Таким образом, внутренние отношения в юридическом лице можно разделить на три вида:

1) корпоративные отношения (регулируются гражданским правом);

2) трудовые отношения (регулируются трудовым правом);

3) отношения, связанные с некорпоративным управлением или внутриуправленческие отношения (регулируются нормативной неправовой системой локального нормотворчества).

 

Природа внутриорганизационных (локальных) нормативных актов

Я попытался выше доказать, что внутриорганизационные отношения, не относящиеся к корпоративным и трудовым, регулируются нормативными актами, но это акты не правовые, а нормы организаций как один из видов социальных норм.

Однако вопрос следует ставить шире: являются ли нормативными правовыми актами акты, принимаемые органами организаций? То есть речь идет о внутриорганизационных нормативных актах. Этот вопрос касается всех отношений: и корпоративных, и трудовых, и прочих.

Вопрос о локальных нормативных актах всегда был и является спорным. Началась эта проблема в трудовом праве, так как именно в сфере трудовых отношений чаще всего принимаются внутренние акты. Подавляющее большинство специалистов в сфере трудового права относили локальные нормативные акты к источникам права /68/.

Положение в трудовом праве России осложнялось еще в связи с тем, что ст. 8 Трудового кодекса РФ прямо указала на локальные нормативные акты как акты, содержащие нормы права. Поэтому российские ученые, как правило, признавали локальные акты нормативными правовыми актами /69/.

Тем не менее и в науке трудового права России ощущаются некоторые колебания относительно правовой природы (с точки зрения позитивного права) локальных нормативных актов. Например, М.В. Лушникова и А.М. Лушников пишут, что «локальные нормативные акты - акты автономного (частного) нормотворчества, которые принимаются в пределах, установленных государством. Эти акты являются источниками частного трудового права. В данном случае можно говорить о совпадении естественно-правового и позитивного подходов к определению природы локальных источников. Законодатель, по сути, не наделил работодателя правом издавать локальные акты, только закрепил в ТК РФ место этого источника в системе источников права. Отсюда можно сделать вывод о том, что права работодателя издавать локальные нормативные акты является «позитивным естественным» правом, т.е. естественное право получило позитивное закрепление».

То есть вроде как бы право, но не совсем обычное право. Естественное право, которое с точки зрения позитивного права вообще не право.

В Казахстане проблема так остро не стоит, так как в Трудовом кодексе РК нет прямого отнесения локальных актов к трудовому праву. В Трудовом кодексе эти акты названы скромно: «Акты работодателя» (ст. 11 Трудового кодекса РК от 25 мая 2007 г.). Тем не менее наши ученые в области трудового права продолжают относить локальные акты к нормативным правовым актам /70/.

Среди исследователей корпоративного права также наблюдается различный подход к определению природы внутренних норм.

Большинство считает их правовыми нормами. Т.В. Кашанина разработала даже целую теорию корпоративного права как внутреннего права организации. Она обосновывает правовую природу корпоративных норм /71/.

Аналогичные взгляды высказывают и другие авторы /72/.

И.В. Козлова считает, что любые акты, принимаемые органами юридических лиц, нельзя признать ни нормативными, ни даже индивидуальными актами. Они являются или односторонними сделками (при принятии единоличным органом), или многосторонними гражданско-правовыми корпоративными сделками (при принятии коллегиальными органами) /73/.

Однако управленческие решения необходимо разделять на индивидуальные акты и акты, устанавливающие правила поведения (локальные нормативные акты органов управления).

Положения о сделке теоретически применимо только к индивидуальным актам, однако и это в литературе оспаривается. Предлагается выделить управленческое решение как отдельное основание (юридический факт) возникновения гражданских прав и обязанностей /74/.

В Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации предлагается в разделе о юридических актах выделить два самостоятельных подраздела: сделки и решения собраний /75/.

Некоторые авторы все-таки признают, что локальные нормативные акты не носят правового характера.

Например, Н.Н. Пахомова по этому поводу пишет: «Локальные корпоративные акты не могут быть отнесены к нормативным правовым актам в контексте ст. 3 ГК РФ, так как не имеют свойств последних, не достигли степени их обобщенности. Но локальным корпоративным актам присуща иная нормативность. Эта нормативность отражает социально- обязательный аспект взаимодействия между субъектами в конкретном корпоративном объединении и обеспечивается корпоративными санкциями» /76/.

И.С. Шиткина вроде бы признает локальные нормы (внутренние документы, по ее определению) источниками корпоративного права /77/, но в то же время, давая определение внутренних документов корпорации, она называет их актами, но тщательно избегает термина «правовые акты» /78/.

Д.В. Ломакин, после многочисленных оговорок, все же приходит к выводу, что «вряд ли оправданно признавать за уставами организаций, не говоря уже о других учредительных и внутренних документах, свойства нормативных правовых актов, пусть и локального характера» /79/.

Таким образом, большинство исследователей признают локальные акты правовыми актами. Те же, кто отрицает за ними принадлежность к нормативным правовым актам, обычно на этом останавливаются. Но если это не правовые акты, а просто нормативные акты, то какова же их природа?

Мне кажется, что основное непонимание природы внутренних актов заключается в том, что понятие нормативности отождествляется с понятием правовой. То есть если нормативный акт, то он правовой.

Но я уже писал выше, что нормативность присуща не только праву, но и религии, морали, обычаям и т.д. В том числе среди социальных норм выделяются и нормы организаций (внутриорганизационные нормы).

Внутриорганизационные (внутрифирменные, внутренние) акты - это нормативные (за исключением индивидуальных актов) акты, но не правовые. Они регулируют деятельность внутри организации, являются обязательными для всех участников юридического лица, будь то корпорация или учреждение. Но в каждой организации они свои, и их действие не выходит за пределы организации. Это социальные нормы, но не правовые нормы.

Это регулирование относится ко всем видам внутриорганизационных отношений: и к корпоративным, и к трудовым, и к иным отношениям.

С этой точки зрения корпоративные правоотношения, несомненно, регулируются гражданским правом, трудовые правоотношения регулируются трудовым правом. В то же время есть корпоративные и трудовые отношения, которые регулируются не правовыми нормами, а социальными внутриорганизационными нормами.

Например, нормы ГК, законов об АО и ТОО, которые посвящены порядку принятия и содержанию устава АО или ТОО (ст. ст. 58, 87 ГК, ст. 17 Закона о ТОО, ст. 9 Закона об АО) - это правовые нормы, являющиеся обязательными для всех АО и ТОО по всей стране. Но конкретный устав отдельного АО и ТОО - это не правовая норма, это локальный (внутриорганизационный) акт, касающийся только конкретной организации, и являющийся обязательным только для нее.

 

Корпоративное право в системе права

По этому вопросу существует много разных точек зрения, зависящих от взглядов авторов на понятие корпоративных отношений. Частично я уже освещал эту проблему при исследовании корпоративных отношений. Пожалуй, этим я и ограничусь.

Поскольку я рассматриваю корпоративные правоотношения как гражданско-правовые отношения, то корпоративное право, естественно, следует рассматривать как институт гражданского права. Часто говорят о подотрасли гражданского права. Возможно, со временем так и будет.

Но главный вопрос заключается в том, где, в какой части гражданского права расположен этот институт или подотрасль гражданского права?

Наиболее распространенной точкой зрения является включение корпоративного права в институт или подотрасль юридических лиц /80/.

Однако институт юридических лиц посвящен регулированию отношений юридических лиц в гражданском обороте, то есть вне юридического лица. Корпоративные отношения - это внутриорганизационные отношения, и они не очень согласуются с отношениями, регулируемыми институтом юридических лиц.

К тому же корпоративные отношения связаны только с частью юридических лиц - корпорациями.

Поэтому целесообразнее рассматривать корпоративное право как самостоятельный институт гражданского права, регулирующий внутриорганизационные гражданско-правовые отношения корпоративных организаций.

 

Выводы

Таким образом, корпоративные правоотношения можно определить как внутриорганизационные (часть их) гражданско-правовые отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими, между 1) учредителями (участниками) корпоративной организации и 2) между корпоративной организацией и ее учредителями (участниками).

Корпоративное право можно определить как институт гражданского права, регулирующий корпоративные отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими.

 

 

Литература

1. Кашанина Т.В. Корпоративное право. Учебник. М.: Высш. шк., 2006. С. 50.

2. Басин Ю.Г. Юридические лица по гражданскому законодательству Республики Казахстан. Учеб. пособие. Изд. 2-е. Алматы: ВШП Адилет, 2000. С. 26.

3. Макарова О.А. Корпоративное право. Учебник. М., 2005; Карагусов Ф.С. Основы корпоративного права и корпоративное законодательство Республики Казахстан. Изд. второе. Алматы: Изд-во Бастау, 2011. С. 27-29, 65.

4. Корпоративное право. Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 18-19. Интересно, что впоследствии И.С. Шиткина изменила свою точку зрения. В новом учебнике (Корпоративное право: учебный курс. Учебник. Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: КНОРУС, 2011. С. 22) она пишет, что внешние правоотношения «собственно корпоративными, конечно, не являются».

5. Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. Монография. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 81; Гущин В.В. Порошкина Ю.А., Сердюк Е.Б. Корпоративное право. Учебник для юр. вузов. М.: Эксмо, 2006. С. 72-73; Макарова О.А. Корпоративное право. Учебник. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 10.

6. Карагусов Ф.С. Основы корпоративного права и корпоративное законодательство Республики Казахстан. Изд. второе. Алматы: Изд. Бастау, 2011. С. 68-69.

7. Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики. Под. общ. ред. В.А. Белова. М.: Изд. Юрайт, 2012. С. 51.

8. Там же. С. 51-62.

9. Там же. С. 62.

10. Там же. С. 72.

11. Там же. С. 52.

12. Там же. С. 58.

13. Там же. С. 91.

14. Раздел «Правовая природа корпоративных отношений» настоящей работы.

15. В частности, утверждается, что отношения между корпорацией и ее членами строятся в соответствии с моделью власти - подчинения (см., например: Петражицкий Л.И. Акции. Биржевая игра и теория экономических кризисов. Т. 1. Спб., 1911. С. 26; Каминка А.И. Очерки торгового права. М., 2002. С. 395-396; Предпринимательское право. Учебник. Под. ред. Е.П. Губина, П.Г. Лахно. М., 2003. С. 50-51).

16. Кашанина Т.В. Корпоративное право. Учебник. М., 2006. С. 50-63; Корпоративное право. Учебный курс. Учебник. Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: КНОРУС, 2011. С. 101.

17. Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных отношениях. М.: Статут, 2008. С. 99-102.

18. Обзор литературы см., например: Поваров Ю.С. Правовое положение акционера: учебное пособие. Самара: Изд. Самарский ун-т, 2009. С. 3-15.

19. Сулейменов М.К. Предмет, метод и система гражданского права: проблемы теории и практики. В сб.: Предмет, метод и система гражданского права:Материалы межд.научно-практической конференции в рамках ежегод. цивилистических чтений, посвящ. году «Германия в Казахстане». 2010, 13-14 мая 2010. Отв. ред. М.К. Сулейменов. Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, ГТЦ, 2010. С. 29; его же. Право как система: монография. Алматы: Юрид. фирма «Зангер». 2011. С.111.

20. Правоотношения производственных объединений и предприятий в сфере хозяйственного оборота. Алматы: Наука, 1985. С. 63-73. В собрании сочинений в 9 томах, Т. 5. С. 98-106; Правовое положение межхозяйственных предприятий. Алма-Ата: Наука, 1987. С. 80-86. В собрании сочинений в 9 томах. Т. 1. С. 386-390.

21. Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. С. 87-92.

22. Мозолин В.П. Современная доктрина и гражданское законодательство. М.: Юстиц информ, 2008. С. 128.

23. Кононов В.С. Корпоративные правоотношения: понятие, признаки, сущность. Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 9. Под. ред. О. Шилохвоста. М.: Норма, 2005. С. 92-102.

24. Цепов Г.В. Акционерные общества: теория и практика. Учеб. пособие. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 104-105; Степанов П.В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 1999. С. 10, 20-22.

25. Поваров Ю.С. Правовое положение акционера. Самара: Изд-во Самарский университет, 2009. С. 13-15.

26. Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики. Под. общ. ред. В.А. Белова. М.: Изд. Юрайт, 2009. С. 213.

27. Бабаев А.Б. Проблема секундарных прав в российской цивилистике: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 20-21.

28. Кузнецова Л.В. Сделки, совершенные под условием. Сделки: проблемы теории и практики. Сб. статей. Рук авт. колл. и отв. ред. М. А. Рожкова. М.: Статут, 2008. С.235.

29. Корпоративное право. Под. Общ. ред. В.А. Белова. С. 198.

30. Там же. С. 176.

31. Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики. Под. общ. ред. В. А. Белова. М.: Изд-во Юрайт, 2012. С. 35-38.

32. Там же. С. 36-37.

33. Басин Ю.Г. Вопросы советского жилищного права. Алма-Ата: КазГУ им С.М. Кирова, 1963; см. также: Басин Ю.Г. Избранные труды по гражданскому праву. Предисловие Сулейменов М.К., Ихсанов Е.У. Составитель М.К. Сулейменов. Алматы: АЮ-ВШП «Адилет», НИИ частного права КазГЮУ, 2003. С. 528-570.

34. Басин Ю.Г. Избранные произведения по гражданскому праву. С. 549-553.

35. Там же. С. 552-553.

36. Там же. С. 551.

37. Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2 ч., ч. 1. М.: Статут, 1997. С. 192.

38. Гамбаров Ю.С. Гражданское право: Общ. часть. М.: Зерцало, 2003. С. 780-781; Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С.155; Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права. М.: Зерцало, 2003. С. 154; Нерсесов Н.О. Понятие добровольного представительства в гражданском праве. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М.: Статут, 1998.

39. Гражданское право. Учебник: В 2-х т. Т. 1. Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 136; Советское гражданское право. В 2 ч. Т. 1. Отв. ред. В.А. Рясенцев. М.: Юрид. Лит., 1986. С. 221; Телюкина М.В. Условные сделки. Теоретические и практические аспекты. Юридический мир. 2002. № 4. С. 51.

40. Новицкий И.Б. Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. 1. М.: Статут, 2006. С. 229.

41. Бердникова Е.В. Условные сделки как институт современного гражданского права. Студенты в правовой науке: Сб. науч. трудов. Вып. 5. Под ред. Ю.Н. Старилова. Воронеж: Изд. Воронеж гос. ун-та. 2006. С. 30.

42. Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Науч. ред. С.С. Алексеев. Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 1980. С. 105-110.

43. Громов С.А. Спорные вопросы учения об условных сделках. Сделки: проблемы теории и практики: Сб. статей. Рук. авт. колл. и отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2008. С. 294-295.

44. Кузнецова Л.В. Сделки, совершенные под условием. Сделки: проблемы теории и практики: Сб. статей. Рук. авт. колл. и отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут. С. 232.

45. Останина Е.А. Понятие отлагательных и отменительных условий сделки de lege ferenda. Сделки: проблемы теории и практики: Сб. статей. Рук авт. кол. и отв. Ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2008. С. 247-248.

46. Кузнецова Л.В. Указ. соч., С. 228-231.

47. Басин Ю.Г. Избранные произведения по гражданскому праву. С. 551.

48. Певзнер А.Г. Понятие гражданского правоотношения и некоторые вопросы теории субъективных гражданских прав. Ученые записки ВЮЗИ. Вып. V. Вопросы гражданского права. 1958. С. 13-14.

49. Гурвич М.А. Право на иск. Изд. АН СССР, 1949. С. 160.

50. Басин Ю.Г. Указ. соч. С. 551- 552.

51. Там же. С. 553.

52. Там же.

53. В литературе аналогичную точку зрения высказал Ю.С. Поваров (см.: Поваров Ю.С. Правовое положение акционера. Учеб. пособие. Самара: Самар. университет, 2009. С. 13), причем с прямой ссылкой на Ю.Г. Басина, однако Ю.С. Поваров говорит только об одном корпоративном правоотношении участия (членства) в корпоративной организации.

54. Мороз С.П. Предпринимательское (хозяйственное) право. Учебник. Алматы: Изд-во Бастау, 2009. С. 15.

55. Танчук И.А., Ефимочкин В.П., Абова Т.Е. Хозяйственные обязательства. М.: Юрид. лит. 1970.

56. Белых В.С. Правовое регулирование предпринимательской деятельности в России. С. 49-50.

57. Новицкий И.Б. Роль советского гражданского права в осуществлении хозрасчета и режима экономии. М.: 1995. С. 148; Собчак А.А. Внутрипроизводственный хозрасчет в промышленности. Правовые вопросы. М.: Юрид. лит., 1972. С. 25-28; Жамбаева Е.М. Структурные подразделения государственных предприятий и учреждений как субъекты административного права. Дисс … канд. юрид. наук. Свердловск, 1984. С. 7.

58. Административное право: учебный курс. Под ред. Р.А. Подопригоры. Алматы: Налоговый эксперт, 2010. С. 59-61.

59. Иоффе О.С. Правовые проблемы народного хозяйства СССР. В сб.: Государство и право развитого социализма в СССР. Л.: Изд. ЛГУ, 1977. С. 166-171.

60. Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М.: Юриздат, 1947. Примечание к с. 291; см. также: Яковлева В.Ф., Собчак А.А. Правовая природа отношений с участием производственных единиц. Советское государство и право. 1975. № 5. С. 90-91 (в более поздней работе А.А. Собчак говорил все же о признании внутренних подразделений предприятия лишь субъектами организационных, административно- правовых отношений (см.: Собчак А.А. Правовые проблемы хозрасчета. Л.: Изд. ЛГУ, 1980. С. 73); Красавчиков О.А. Сущность юридического лица. Советское государство и право. 1976. № 1. С. 53.

61. Общая теория советского права. Под ред. С.Н. Братуся и И.С. Самощенко. М.: Юрид. лит., 1966. С. 113-120 (автор главы - О.Е. Лейст).

62. Сырых В.М. Теория государства и права. Учебник для вузов. 3-е изд. М.: ЗАО Юстицинформ, 2007. С. 99, 101.

63. Венгеров А.Б. Теория государства и права. Учебник для юрид. вузов. 3-е изд. М.: Юриспруденция, 1999. С. 303.

64. Теория государства и права. Учебник. Под ред. Р.А. Ромашова, В.П. Сальникова. Изд. 2-е. В 3-х т. Т. 2. СПб.: Фонд Университет, 2010. С. 10.

65. Лазарев В. В., Липень С.В. Теория государства и права. Учебник для вузов. 2-е изд. М.: Спарк , 2000. С. 178.

66. Дробязко С.Г., Козлов В.С. Общая теория права. Учеб. пособие для вузов. М.: Амалфея, 2005. С. 168.

67. Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах. Под ред. М.Н. Марченко. Том 2. Теория права. М.: Изд. Зерцало, 1998. С. 70.

68. Кондратьев Р.И. Локальные нормы трудового права и материальное стимулирование. Львов, 1973; Антонова Л.И. Локальное правовое регулирование. Л, 1985; Участие трудовых коллективов в управлении производством. Под ред. А.Д. Зайкина. М., 1980; Смолярчук В.И. Источники советского трудового права. М., 1978; Трудовое право и научно-технический прогресс. Под ред. С.А. Иванова. М., 1974.

69. Рогалева Г. А. Локальное регулирование условий труда и система источников трудового права. М., 2003; Хныкин Г.В. Локальные нормативные акты трудового права. Иваново, 2004; Трудовое право России. Под ред. С.П. Маврина, Е.Б. Хохлова. М., 2002; Лушникова М.В., Лушников А.М. Очерки теории трудового права. СПб: Изд.: Р.Асланова Юрид. центрПресс, 2006.

70. Уваров В.Н. Трудовое право Республики Казахстан. Учебник. 2-е изд. Алматы: Раритет, 2008. С. 66; Трудовой кодекс Республики Казахстан. Постатейный комментарий. Алматы: ТОО МЦФЭР - Казахстан, 2007. С. 70-71.

71. Кашанина Т.В. Корпоративное право. Учебник. М.: Высш. шк., 2006. С. 66-92; 197-218. ее же. Структура права: монография. М.: Проспект, 2013. С. 460-518.

72. Долинская В.В. Акционерное общество: основные положения и тенденции. Монография. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 167-170; Макарова О.А. Корпоративное право. Учебник. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 33-36; Гущин В.В., Порошкина Ю.О., Сердюк Е.Б. Корпоративное право: учебник для юридических вузов. М.: Эксмо, 2006. С. 100-108; Лаптев В.В. Акционерное право. М.: Инфра-М; Контракт, 1999. С. 17.

73. Козлова Н.В. Гражданско-правовой статус органов юридического лица. Хозяйство и право. 2004. № 8. С. 53, 55-56.

74. Габов А.В. Сделки с заинтересованностью. Практика акционерных обществ. М.: 2004. С. 158; Ломакин Д.В. Общее собрание акционеров. Законодательство. 2005. № 3. С. 29; Корпоративное право: учебный курс. Учебник. Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: КНОРУС, 2011. С. 78-79.

75. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М.: Статут, 2009. С. 35-38.

76. Пахомова Н.Н. Основы теории корпоративных отношений. Екатеринбург, 2004. С. 168.

77. Корпоративное право. Отв. ред. И.С. Шиткина. С. 80.

78. Там же. С. 82-83.

79. Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. С. 139.

80. Гражданское право. Учебник. В 4-х т. Т. 1. Общая часть. Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 61; Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. С. 130.

 

 

Лицо, как точка соприкосновения корпоративных отношений в гражданском праве:
речь в защиту прозрачности  и правовой надежности

Рольф Книпер, профессор Бременского университета, доктор права (Германия)

 

Поворотным пунктом и исходным пунктом всех рыночных экономических отношений, другими словами, отношений гражданского права, являются лица и их отношения друг c другом. Это очевидно для права договоров и деликта, но также касается владения и собственности: только на первом плане здесь речь идет об отношениях лиц к вещам или к правам, в то время как в реальности речь идет о том, как лицо может с действенностью в отношении других лиц осуществить права и обязанности по отношению к какому-то имущественному объекту. В принципе нет потребности и необходимости в понятии корпоративных отношений, потому что за этим скрывается ни что иное, как право объединений лиц.

Лицо - это категория права. Также и физическое лицо не идентично с человеком. Только лишь право определяет, воспринимается ли и как воспринимается человек, как лицо. Это проявляется, например, в юридических дебатах о начале и окончании жизни, об ограниченном правовом статусе эмбриона, как „nasciturus“ в наследственном праве или в том факте, что в различные времена и в различных обществах некоторым людям отказывается в свойстве быть субъектом права, как, например, женщинам или монахам, или рабам, или так называемым врагам народа. Очевидно, что такого рода дискриминация противоречит фундаментальным требованиям правового государства, но на практике она все еще, к сожалению, не полностью искоренена в мире.

Также и для физических лиц речь поэтому идет не о естественности человека. Из этой теоретической констатации непосредственно следуют два практических результата: во-первых, структурно не рекомендуется при (под)разделении предприятий проводить различие между индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами. Во-вторых, не рекомендуется и даже противоречит системе, когда для физических лиц и для юридических лиц обосновываются различные виды подсудности, то есть, доступ к судам общей юрисдикции для физических лиц, и доступ к арбитражным судам для юридических лиц.

Однако для юридического лица, для корпорации, необходимость признания посредством права, как конститутивный момент для его существования, больше бросается в глаза, чем для физического лица. Юридическое лицо не имеет «естественного» рождения и «естественной» смерти, к которым можно было бы привязать право, но оно должно быть «искусственно» создано, а также прекращено. Естественное, не существующее вне права юридическое лицо, не существует.

Само собой разумеется, и не исключено, что большое количество людей создают группы спонтанно к какому-то событию, или возможно даже с намерением их длительного существования, как, например банда разбойников. Такие группы существуют de facto. Но как только они хотят реализовать права и обязанности как группа, например, такие как заключение договора, или если какая-то группа сама хочет выступать как носитель имущественных прав, и отдельные ее члены не несут коллективной ответственности, но возможные кредиторы хотят указать на это имущество группы, тогда необходимо признание права. Только лишь воля членов создать какую-либо корпорацию («общество»), может быть для этого недостаточна. Это было бы слишком ненадежно для устойчивого делового оборота, и в частности, для защиты возможных кредиторов, и потому было бы непрочно (этим я хочу сказать, что правила, которые не соответствуют реальности общества, не имеют реальных шансов, чтобы быть признанными).

Для того чтобы какая-то группа была признана в правовом обороте как единство и могла бы как таковая выступать в отношениях с другими, необходим государственный, правовой акт. Этот акт является конститутивным для существования юридического лица. Заповедь правовой надежности и прозрачности рыночных отношений было бы невозможно исполнить, если бы, например, в правовом обороте могли выступать не конституированные (прим.: «учрежденные», «организованные») на основе права группы, и они, например, могли бы заключать договоры, а действующие лица могли бы спрятаться за этой «группой». До тех пор, пока не существует юридическое лицо, действующие члены группы должны самостоятельно нести ответственность, вытекающую из правовых отношений. Спонтанные ограничения их ответственности имуществом группы должны были бы безмерно увеличить транзакционные расходы.

Установление критериев, которые являются решающими для возникновения и прекращения существования лиц, находится в компетенции национальных правопорядков. Эти критерии могут быть очень различными от государства к государству. В сфере международных отношений поэтому ведется спор о том, право какого государства должно учитываться для того, чтобы определить статус лица. Относительно физических лиц точкой отсчета может быть, например, гражданство или место жительства, а относительно юридического лица - либо место его учреждения, либо фактическое место расположения его органа управления («администрации»). Различные подходы в этой области объясняются не «логикой», а политическим намерением защитить различные материальные интересы или поступиться ими. По этому поводу здесь следует высказаться. В нашем случае является важным, прежде всего, установить, что международное частное право не может отказаться от того, чтобы приписать лицу принадлежность к какому-то государству, правопорядок которого определяет, существует ли какое-то лицо de facto и de jure. Без такого упорядочивания лицо не могло бы существовать. Особенности субъектов международного права я не принимаю во внимание.

Само собой разумеется, что национальные законодатели имеют широкое правополитическое усмотрение для того, чтобы законодательно установить конститутивные элементы корпораций, хотя при этом необходимо учитывать и границы усмотрения. Эти границы могут, например, вытекать из обязательных к применению международных конвенций или из национального конституционного строя. Например, государство действует с нарушением международного права, если оно отказывает в статусе лица женщинам или какому-либо этническому меньшинству, так как равенство полов и равенство рас гарантируется позитивным международным правом.

Другой пример вытекает из принципов организации государства, которые регулярно формулируются в конституциях. Если в конституциях государство понимается как единство, которое представлено своими органами, то является нарушением конституции, когда отдельные органы, как например, какое-либо министерство, действует как самостоятельное юридическое лицо и заключает договоры, предъявляет права собственности или выступает в суде от своего лица, а не как представитель государства. Однозначно и убедительно этот принцип зафиксирован в турецкой Конституции. Эта Конституция определяет, что управление составляет «интегральное единство и публичное правовое лицо», и что обособленные от него «публичные корпоративные единства» должны создаваться на основе специального закона, чтобы быть признанными, как самостоятельные образования (ст. 123 Конституции Турции).

Создание других ограничений для политической свободы на усмотрение национального законодателя, любых критериев для учреждения корпораций является следствием меньше - формальных правовых оценок, и больше - взглядов и практического опыта. Ведь в течение экономической истории выявилось, что

- прозрачность и корректность правовых рамочных условий рыночных отношений,

- возможность ограничения ответственности имуществом юридического лица и, тем самым, наступающей защиты участников при условии, что юридическое лицо действительно имеет имущество и структурировано,

- гарантированная государством защита доверия в титул собственности, в существование общества и в полномочия на представительство его органов,

- гарантированная государством реализация прав из договоров,

- ликвидация особых личных привилегий для особых корпораций (прим.:«обществ»), как, например, для религиозных объединений или для государства в рыночных отношениях, относятся к существенным предпосылкам для положительного и устойчивого экономического и социального развития обществ. Конечно, национальный законодатель формально свободен для того, чтобы создавать законы и правила, которые приводят к отсутствию прозрачности, не защищают доверие, либо свободен не допускать ограничения ответственности или иначе - допускать их так, что кредиторы беззащитны, или свободен сохранять персональные привилегии. Другими словами: к таким же бесспорным, как и сомнительным привилегиям правительств и парламентов относится - создавать плохие законы и издавать их. Но такого рода «правопорядку» вряд ли удастся возглавить положительное экономическое и социальное развитие и сохранить его. В известных мне правопорядках создание и существование какого-либо юридического лица привязано к внесению в реестр, ведение которого осуществляет иногда исполнительная власть, иногда судебная власть, иногда самостоятельная организация, наделенная публичными полномочиями. Чтобы выразить это биологически: внесение в реестр соответствует рождению юридического лица, а удаление из реестра соответствует его смерти.

Если задуматься над этим, то нужно было бы считать, что правопорядки уделяют большое внимание ведению реестра. Но это не так. Фактически качество и цели реестра в различных правопорядках очень различны.

Если исходить из того, что прозрачность и правовая надежность, защита доверия и возможность ограничения ответственности имуществом юридического лица при одновременной защите кредиторов являются решающими предпосылками легкости и подвижности правового оборота, так как они в большой степени способствуют тому, чтобы уменьшить риски при ведении переговоров по договорам, сократить время и расходы для нахождения информации, снизить расходы на трансакции и сделать менее обязательными дорогостоящие гарантии, то реестры могут сыграть очень важную и положительную роль. Если вести реестры профессионально, независимо и тщательно, то они могут надежно предоставлять сведения:

- о составе и идентичности участников общества,

- о составе его капитала,

- об идентичности лиц, имеющих право на представительство.

Если гарантируется качество реестров, и если они доступны для всех, то право на публичный доступ (прим.: «доступ общественности») к их содержанию может связываться с предположением правильности реестра: то что стоит в реестре, считается действительным; то, что в нем не стоит, считается не существующим. Тем самым достигается прозрачность, отношения по представительству становятся общеизвестными, предоставляется обязывающая информация об идентичности несущих ответственность участников обществ, устанавливается минимальная сумма уставного капитала.

Потенциальный деловой партнер не должен бояться и не должен предпринимать дорогостоящих исследований, чтобы узнать, ведет ли он переговоры с одним из участников, или с имеющим права на представительство управляющим; он не должен заказывать правовую экспертизу, и он не должен страховаться от необозримых рисков. Все это уменьшает транзакционные расходы. Его доверие - защищено.

В Германии высокое качество реестров обеспечивается тем, что не только тот, кто ведет реестр, имеет субстанциональную компетенцию на проверки, но и тем, что идентичность заявителей, аутентичность документов, реальность долевых отношений проверяется нотариусами. Поэтому в немецком праве защищается доверие в содержательную правильность реестров. В английском праве, где о реестре, который ведет Company House, на веб-сайте явно подчеркивается, что правильность внесений в реестр не гарантируется, такая защита доверия существовать не может.

Систему нотариального удостоверения часто критикуют, как тяжеловесную и дорогостоящую. В качестве ее недостатка указывается, что она удлиняет время регистрации юридических лиц и вызывает расходы. Это правда, также, как и правда то, что расходы на учреждение общества снижают те транзакционные расходы, которые возникают во время его деятельности, в частности, снижают расходы на правовые консультации. Понятно, что адвокатские бюро, которые зарабатывают свои деньги на правовых консультациях, оппонируют против высокого качества реестра и против нотариального удостоверения.

Приведем пример из сферы ответственности: в последние годы во многих странах можно наблюдать подвижки (досл. «движение»), чтобы уменьшить минимальный уставной капитал фирм. Это без сомнения облегчает создание таких обществ. Но это, однако, еще не все. Если в корпорациях систематически низкий капитал, то такое важное явление, как ограничение ответственности имуществом, теряет практическое значение. С одной стороны, увеличиваются попытки различными способами прорвать юридическую самостоятельность юридических лиц, например, объявляя общество alter ego (прим.:«ипостась») стоящих за ним участников, или посредством доктрины „piercingofthecorporateveil“, вторгаясь решительными мерами в имущество участников. Одновременно участники все больше вынуждены уменьшать риски кредиторов, принимая на себя поручительства и другие виды обеспечения, если кредиторы сомневаются в платежеспособности общества. Все эти инструменты ставят под вопрос ограничение ответственности имуществом юридических лиц. Эта ответственность еще в недавнее время была названа американским судьей Н.М. Бутлером «самым крупным отдельным открытием нового времени», которое больше, чем «сила пара и электричество способствовало динамике развития капитализма».

Тесно связан с вышеизложенным и второй круг проблем права корпораций. Снова речь идет о создании прозрачности и правовой надежности и защите доверия. Этим целям служит четко определенный и ограниченный круг возможных юридических лиц. Законодатель и здесь имеет много свободы для создания любого количества типов юридических лиц. Проф. Ладо Чантурия доказательно установил, что большинство постсоветских законодателей воспользовались этой свободой также великодушно, как и многообразием, вызвавшим путаницу. Он по праву придерживается мнения, что речь при этом идет о типичном симптоме еще не консолидированного перехода.

Однако опыт учит, что закон, предоставляющий в распоряжение небольшой круг типов обществ, из которых потенциальные учредители могут выбрать соответствующие их потребностям, служит легкости рыночных отношений. Этой свободе выбора соответствует далеко идущая привязка к предписанному законом образцу отдельного типа, от которого можно отклониться в уставе общества лишь в ограниченном объеме. Во всех правопорядках в этом смысле существует практическая необходимость - предоставить в распоряжение типы товариществ, коммерческих и некоммерческих юридических лиц, а для организации и исполнения публичных задач государства - юридических лиц публичного права. В ограниченном объеме могут иметь место смешанные формы, и в зависимости от размера (обществ) могут быть предусмотрены особенности. Однако в большинстве развитых правовых систем существует практический numerus clausus (прим.: «ограниченное число») юридических лиц. Созданные на этой основе корпорации юридически структурированы, являются как таковые правоспособными и дееспособными от своего имени, распоряжаются имуществом и внесены в реестр.

Единства, как jointventures (совместные предприятия) или holdings (холдинги), определения которых являются экономическими или социологическими, не относятся к этому кругу структурированных лиц. Они становятся таковыми только тогда, когда их члены принимают решение придать им организационную структуру, которая будет признана посредством внесения в реестр. В этом отношении я наблюдаю с большим скепсисом, как в Германии часть представителей науки и судебной практики хотят придать объединению в простое товарищество из ГК ФРГ (§§705 и сл. BGB) правоспособность, хотя это противоречит букве закона, и тем самым без особой нужды нарушают традиционную и зарекомендовавшую себя систему конституирования правоспособности посредством внесения в реестр.

Также я придерживаюсь мнения, что так называемые государственные предприятия и фискальные предприятия больше относятся к категории диффузных производственно-экономических единств, а не к кругу юридических лиц. В частности, их ограниченная способность, держать собственное имущество как собственность, противоречит развившейся на практике необходимости обширной правоспособности.

Как третий круг проблем, имеющий существенное значение для прозрачности и правовой надежности, я хотел бы назвать принципы, действующие не во всех правовых системах. Согласно этим принципам правоспособность юридических лиц является обширной и неограниченной, точно также, как и представительские полномочия их органов в отношениях вовне, что означает в отношениях с партнерами по договору. Смысл и цель этих принципов проста и понятна: участники общества могут установить внутри отношений общества, что юридическое лицо должно действовать только в ограниченной деловой сфере, и могут обязать свое органы - осуществлять только определенные правовые сделки. Например, они могут определить, что согласно своим целям юридическое лицо не должно иметь компетенции осуществлять сделки с недвижимыми вещами; или они могут определить, что органы и другие представители в соответствии с уставом, не могут совершать правовые сделки свыше определенной суммы. Эти ограничения действуют безоговорочно и обязывают органы и само лицо.

Деловые партнеры могут не знать об этих ограничениях. Если бы эти ограничения действовали и в отношении них, то они должны были бы проводить - часто дорогостоящие и требующие много времени - исследования, входят ли запланированные ими сделки в эти ограничения и являются ли эти сделки поэтому недействительными. Чтобы избежать такой нагрузки и чтобы облегчить деловые отношения на основе доверия, современные правовые системы предписывают, что правоспособность юридического лица точно так же, как и полномочие его органов действовать в качестве представителя, действуют во внешних отношениях неограниченно и не могут быть ограничены. Не действуют оценки ultra vires (прим.: «за пределами правомочий»).

Таким образом, представитель, который превышает рамки своей компетенции и подписывает какой-то договор на более высокую сумму, чем он имеет право, нарушает возможно свои обязанности по отношению к юридическому лицу и обязан возместить ему ущерб. Это не затрагивает при этом действительность договора с добросовестным деловым партнером.

Представляется, что ст. ст. 35 и 37 Гражданского кодекса Республики Казахстан отклоняются от этих современных принципов. По моему мнению, следует подумать об изменении. Если нет, то судебная практика должна ясно установить, что перечисленные там ограничения действуют только во внутренних отношениях организации, и не затрагивают внешних отношений.

 

(Перевод А.В. Котоянц, к.ф.н.,
координатор проекта GIZ в РК)

 

Корпоративное право и корпоративные отношения
(понятия для теории и практики)

 

 

Ладо Чантурия, профессор, доктор права, Тбилисский государственный университет (Грузия), Университет Киль (Германия)

 

Что такое корпоративное право?

Корпоративное право представляет собой «право частноправовых объединений лиц - корпораций, образуемых на основе сделок для достижения определенных совместных целей». Данное общепризнанное в праве Германии определение корпоративного права /1/ применяется и в грузинском праве. Понятие корпораций в праве Германии и Грузии применяется в широком смысле для обозначения различных частноправовых объединений лиц, как физических, так и юридических, которым право предоставляет возможность участия в правоотношениях в качестве субъектов права. Эти объединения лиц - корпораций - могут существовать в различных организационно-правовых формах, в зависимости от того, для достижения каких целей они созданы, и какие предпосылки их деятельности предусмотрены в конкретной стране.

Все развитые правовые системы стран мира предоставляют право участия в гражданском обороте не только отдельным физическим лицам, но также и их объединениям. Большинство этих объединений признаются юридическими лицами и участвуют в отношениях как самостоятельные субъекты права /2/. Многие объединения, хотя не признаются юридическими лицами, также имеют право участвовать в правоотношениях от своего имени (открывать банковский счет, заключать договоры и т.д.) /3/. Таким образом, для участия в гражданском обороте совершенно не обязательно наличие статуса юридического лица. Это следует особо подчеркнуть, поскольку в государствах постсоветского пространства происходит т.н. инфляция понятия юридического лица: юридическими лицами признаются и такие объединения лиц, для которых нет необходимости в таком признании, например, товарищества собственников жилья или казачьи общества /4/. Такой небрежный подход к понятию юридического лица лишь усложняет правовое регулирование и создает дополнительные проблемы, которые можно было легко предотвратить.

Корпоративное право является частью частного права, и оно регулирует исключительно частноправовые объединения лиц, порядок их образования, управления и деятельности. Государственно-правовые образования, так называемые образования публичного права, корпоративным правом не регулируются, например, политические партии, хотя по своей природе они являются корпоративными образованиями. Корпоративным правом не регулируется правовое положение государственных университетов, научно-исследовательских институтов и других государственных учреждений по той причине, что они не являются частноправовыми, гражданско-правовыми объединениями лиц (правовое положение этих юридических лиц в Грузии регулируется законом о юридических лицах частного права и другими специальными законами, например, законом об образовании и науке).

Поскольку в основе корпораций лежит частноправовое объединение лиц, фонды, как форма объединения имущества, также не регулируются корпоративным правом, даже если эти фонды являются частноправовыми образованиями (на основе реформы ГК Грузии в 2006 году фонды, как отдельная организационно-правовая форма некоммерческих юридических лиц, были отменены. В настоящее время фонд может быть учрежден в правовой форме некоммерческих юридических лиц).

Формы корпораций могут быть предусмотрены как в гражданских кодексах (например, простое товарищество - §§705-740 ГГУ, ст. 930-940 ГК Грузии), так и в отдельных законах (например, закон об акционерных обществах или торговый кодекс и т.д.). Для правовой природы корпоративного права это не имеет никакого значения. Более важным представляется способ определения внутреннего правового регулирования корпораций - происходит это на основе закона или является прерогативой устава корпорации.

 

Предмет корпоративного права

Главным предметом регулирования корпоративного права являются частноправовые объединения лиц - корпораций, их создание, внутренняя организация, образование и деятельность органов управления и т.д.

Корпоративное право устанавливает организационно-правовые формы объединений и определяет рамочные условия их деятельности. С точки зрения правового регулирования важен вопрос о способах правового регулирования этих вопросов. В одном случае речь идет о детальной законодательной регламентации корпоративных отношений со стороны законодателя на основе преимущественно императивных норм (нормативный способ), а в другом случае - о расширении уставной автономии и предоставлении широкой возможности упорядочения многих организационных вопросов учредителям корпорации (модель саморегулирования - Self-Enforcing-Model) /5/. В мировой практике приняты оба способа правового регулирования корпоративных отношений.

В постсоветских государствах наблюдается тенденция предоставления преимущества модели саморегулирования. Поэтому законодательство о корпорациях не содержит подробных правил о важнейших вопросах организации и деятельности корпораций, передавая их на усмотрение учредителей этих корпорации. Однако в посткоммунистических обществах нет опыта ни учреждения, ни управления разного рода корпорациями, что нередко выражается в оставлении многих вопросов без надлежащего правового регулирования. Особенно это касается вопросов, связанных с созывом и проведением общих собраний, заслушивания отчета руководителей и т.д. Поэтому можно заключить, что во многих постсоветских государствах, хотя законодательство об акционерных обществах и ценных бумагах соответствует международным стандартам, детально урегулированное корпоративное право отсутствует.

С учетом особенностей переходного периода, что прежде всего выражается в отсутствии традиций корпоративных правоотношений, целесообразным представляется способ нормативного регулирования, при котором законодательно подробно урегулированы существенные вопросы функционирования корпораций, даже в форме диспозитивных норм.

 

Соотношение с другими отраслями права

Корпоративное право, как частное право, тесно связано с другими частями частного права. Например, положения Общей части ГК относительно сделок, субъектов, сроков, свободы договоров, определения правоспособности юридических лиц и т.д. полностью применяются в корпоративном праве. Кроме того, некоторые формы корпораций традиционно закреплены в гражданских кодексах, как например, простое товарищество или незарегистрированный союз. Положения обязательственного права также находят полное применение в корпоративном праве.

Хотя предмет предпринимательского права является спорным /6/, корпоративное право связано и с предпринимательским правом, поскольку для предпринимательской деятельности применяются, как правило, организационно-правовые формы корпораций, определенные корпоративным правом. Однако корпоративное право и предпринимательское право не являются идентичными понятиями.

Корпоративное право связано также с трудовым правом. Во-первых, корпорации являются работодателями для сотен тысяч рабочих и служащих, и в некоторых случаях их интересы могут быть учтены корпоративным правом, например, участие представителей рабочего коллектива в органах управления корпорацией. Во-вторых, следует разграничить сферу применения трудового права и корпоративного права. Например, порядок назначения и освобождения от должности руководителей корпораций определяется корпоративным правом, а порядок заключения трудового договора с сотрудниками корпорации - трудовым правом.

В некоторых случаях вырисовывается связь корпоративного права с семейным или наследственным правом, например, когда речь идет о согласии супругов при отчуждении долей или акций, a также при наследовании долей или акций по наследственному праву.

Заслуживает внимания вопрос соотношения корпоративного права и права рынка ценных бумаг, особенно в отношении акционерных обществ, где чрезвычайно важны роль и значение законодательства, регулирующего порядок эмиссии и обращения ценных бумаг, государственный или иной контроль в этой области и т.д.

Очевидно соотношение корпоративного права с такими отраслями публичного права как административное право. Подтверждением могут служить разного рода лицензии или меры государственного контроля, государственная регистрация и т.д. Хотя эти правовые институты сопровождают деятельность корпораций, они не превращают корпоративное право в публичное право. Оно остается частным правом.

 

Признаки корпораций

Для признания объединений лиц в качестве корпораций необходимо наличие трех признаков: во-первых, объединение нескольких лиц на основе договора; во-вторых, объединение для достижения общей правомерной цели; в-третьих, участники договора обязывают себя содействовать достижению этой цели, например, путем внесения уставного капитала и т.д.

Сам факт законодательного признания этих объединений в качестве возможной формы объединения лиц переносит их в область корпоративного права. Поэтому формы корпораций представляют собой центральный институт корпоративного права.

 

Формы корпораций

Формы объединений лиц многообразны. Также многообразны и формы объединения имущества. Если придать всем этим объединениям лиц или имущества статус субъекта права, то это может вызвать правовой хаос, что, к сожалению, происходит в некоторых постсоветских государствах. Поэтому законодатель вынужден сделать выбор и признать юридическим лицом, т.е. самостоятельным субъектом правовых отношений, те или иные формы объединений. Такой выбор определяется многими обстоятельствами: историческими, экономическими, политическими и т.д.

Очевидно, что статус юридического лица право связывает с определенными правовыми последствиями. Поэтому весьма важно, что считается юридическим лицом и какие критерии для него устанавливается. Следовательно, юридическое лицо не является универсальным понятием, данным раз и навсегда. В то же время законодательное признание той или иной организации юридическим лицом опирается на определенные предпосылки. То, что юридическое лицо является искусственным созданием законодателя и опирается преимущественно на целесообразность, явно видно и из того факта, что признанные юридическими лицами организованные образования по своему характеру отличаются друг от друга и не составляют логической системы. В одном случае юридическими лицами признаются объединения лиц (корпорации), в другом - имущество (фонд), в одной стране одни объединения считаются юридическими лицами (например, полное товарищество в России), а в другой - нет (например, открытые товарищества в Германии). Поэтому нужно тщательно подойти к вопросу, что может быть признано юридическим лицом и что - нет.

В основу классификации организационно-правовых форм корпораций могут быть положены различные критерии.

 

Статус корпораций

В гражданском обороте участвуют объединения лиц, которые хотя не являются юридическими лицами, но приобретают права и выполняют обязательства от своего имени и оперируют как самостоятельные субъекты права. Например, все хозяйственные товарищества, как открытые, так и коммандитные, в Германии не являются юридическими лицами, но правоспособность у них есть /7/. Помимо того, не являются юридическими лицами простые товарищества ГГУ и незарегистрированные союзы, которые также свободно участвуют в гражданском обороте. То обстоятельство, что они не имеют статус юридического лица, не препятствует полноценному участию в гражданском обороте. Все они представляют собой корпорации.

Несмотря на то, что гражданское право многих постсоветских государств признает простое товарищество в качестве формы объединения граждан, участие в гражданском обороте для них чрезмерно осложнено. Они не имеют право открывать банковский счет, заключать договоры и т.д. В этом вопросе необходимость реформы положений гражданского права очевидна. Этим объединениям следует придать большую свободу для участия в имущественных отношениях.

Другая часть корпораций признается юридическим лицом и участвует в гражданском обороте как самостоятельный субъект права. К ним прежде всего относятся хозяйственные общества, которые образуются на основе объединения капитала, как, например, акционерные общества или ООО.

Деление юридических лиц на виды имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение. С ним связано множество правовых последствий. Эти последствия являются не только гражданско-правовыми, но нередко публично-правовыми, налогово-правовыми и т.д. Классификация имеет значение также для того, чтобы дать людям или юридическим лицам возможность выбора, в частности решить, какая форма организации является для них самой выгодной и доступной, удобной и безопасной.

В отношении юридических лиц частного права гражданское право применяет принцип numerus clausus. Это означает, что в частном праве допустимы лишь те юридические лица, которые предусмотрены законом. Такое ограничение обусловлено тем, что частное право регулирует деятельность частных лиц, чья фантазия не должна выходить за рамки разумного. Если дать частным лицам право самим определять формы юридических лиц, то это может вызвать правовую нестабильность. Поэтому при определении форм юридических лиц частного права закон является достаточно строгим. В то же время гражданское право дает частным лицам свободу выбора различных форм. Такое ограничение видов юридического лица публичному праву незнакомо. Это объясняется тем обстоятельством, что государству приходится выполнять множество различных функций. Поэтому государство вынуждено использовать различные организационно-правовые формы юридических лиц.

 

Ответственность корпорации и членов корпорации

А.    Товарищества как господствующая форма

Хотя вышеназванная классификация корпораций немаловажна, решающим для развития и становления отдельных организационно-правовых форм корпораций является вопрос ответственности корпорации и её участников перед кредиторами. До возникновения акционерных обществ и ООО, и тем самым ограниченной ответственности, все участники (партнеры) различных объединений лично, всем своим имуществом, отвечали перед кредиторами общества. Эти формы сохранились до сегодняшнего дня. Так, партнеры американских Общих товариществ (General Partnership) или германских Открытых торговых товариществ (Die Offene Handelsgesellschaft) лично неограниченно отвечают перед кредиторами товарищества.

Следующим этапом в развитии этих товариществ было внедрение ограниченной ответственности для отдельных партнеров этих товариществ, как например, для коммандитистов, которые несут ответственность перед кредиторами общества только в пределах их гарантийного взноса.

Однако в развитии корпоративного права огромную роль сыграли новые организационно-правовые формы коммерческих юридических лиц, которые возникли в XIX веке. К ним, прежде всего, относятся: акционерные общества, общества с ограниченной ответственностью, кооперативы.

 

Некоммерческие объединения граждан

А.    Возникновение союзов и ассоциаций

Современное законодательство о союзах (ассоциациях) как некоммерческих юридических лицах сформировалось в конце XIX века. Тот факт, что правовое регулирование союзов было осуществлено после того, как сформировалось законодательство об акционерных обществах, обществах с ограниченной ответственностью и кооперативах, явно указывает на то, что экономические, торговые, коммерческие интересы были важнее, чем права граждан на объединения.

Свобода объединений граждан постепенно утверждалась во второй половине XIX века по мере принятия новых конституций. Оставался открытым только вопрос о гражданской правоспособности этих союзов /8/.

Опыт показал, что объединения, состоявшие из многих членов и не имеющие прав юридического лица, практически не могли участвовать в правовых отношениях. Это вызвало необходимость присвоения им статуса субъекта права.

Организационно-правовые формы некоммерческих объединений граждан не являются такими многообразными, как формы коммерческих юридических лиц. Однако для достижения намеченных целей их совершенно достаточно.

 

Краткий обзор организационно-правовых форм корпораций

А.    Организационно-правовые формы в корпоративном праве США

Единого федерального корпоративного права в США не существует. Поэтому правовое положение всех корпораций определяется законодательством отдельных штатов. Несмотря на это, организационно-правовые формы корпораций идентичны по всей стране.

I. Товарищество (Partnership)

1. Общее товарищество (General Partnership)

2. Это объединение двух или более лиц, которые как сособственники (co-owners), совместно осуществляют коммерческую деятельность и лично, как солидарные должники, несут ответственность перед кредиторами товарищества. Ответственность как товарищества, так и партнера не ограничена. Начиная с 1997 года товарищество имеет правоспособность /9/.

2. Коммандитное товарищество (Limited Partnership)

Коммандитное товарищество состоит из двух категорий товарищей (партнеров): общего партнера, который несет ответственность неограниченно, и коммандитиста, ответственность которого ограничена /10/.

3. Товарищество с ограниченной ответственностью - Limited Liability Partnership

Это особая форма общего товарищества для объединения адвокатов, аудитов и врачей. Она исключает ответственность партнеров по деликтам, что же касается договорной ответственности партнеров, которые участвовали в договорах, то она остается в силе, как это имеет место в общем товариществе /11/.

II. Компания с ограниченной ответственностью - Limited Liability Company

Это новая форма, которая нашла широкое внедрение начиная с 90-х годов прошлого столетия. Она объединяет в себе как элементы товариществ, так и хозяйственных обществ. В отличие от партнеров общего товарищества в данной форме партнеры отвечают перед кредиторами ограниченно. В отличие от коммандитного товарищества, в котором минимум один партнер должен отвечать неограниченно, здесь ответственность всех партнеров может быть ограниченной /12/. Компания с ограниченной ответственностью является юридическим лицом /13/. Она может быть учреждена и одним лицом /14/.

III. Совместное предприятие - Joint Venture

Особенность совместных предприятий заключается в том, что они создаются для достижения отдельных временно ограниченных целей. С достижением этих целей совместное предприятие упраздняется. На него распространяются нормы общего товарищества, поскольку оно представляет собой разновидность общего товарищества /15/.

Большую роль данная форма играет в международных проектах, особенно в развивающихся странах и для участия американского капитала в крупных проектах.

IV. Joint Stock Company

Данная форма, которая в постсоветских государствах именуется акционерным обществом, представляет собой промежуточную форму между товариществами и корпорациями. Капитал Joint Stock Company, как у корпорации, разделен на доли, которые выдаются в форме сертификатов. Минимальный уставный капитал для этой формы не предусмотрен, а партнеры отвечают неограниченно перед кредиторами. Хотя Joint Stock Company не является юридическим лицом, в отношениях они выступают как юридические лица /16/.

V. Бизнес корпорация - Business Corporation

Бизнес корпорация (или просто корпорация) - это самая распространенная и важная организационно-правовая форма корпораций в США. В принципе корпорация синоним акционерных обществ.

В праве США различают два вида корпораций - закрытые (close corporation) и публичные (public corporation) корпорации. Корпорации являются юридическими лицами и от своего имени участвуют в правоотношениях. Руководство корпорацией осуществляется советом директоров - бордом.

 

Б. Организационно-правовые формы в корпоративном праве Германии

В отличие от корпоративного права США правовое положение практически всех корпораций в Германии урегулировано на федеральном уровне федеральным законодательством.

I. Хозяйственные товарищества, которые не являются юридическими лицами

1. Простое товарищество (BGB-Gesellschaft),

2. Открытое торговое товарищество (Die Offene Handelsgesellschaft),

3. Коммандитное товарищество (Die Kommanditgesellschaft).

II. Хозяйственные общества, созданные на основе объединения капитала (Kapitalgesellschaften)

1. Акционерные общества (Die Aktiengesellschaft),

2. Акционерное общество коммандита (Die Kommanditgesellschaft auf Aktien),

3. Общество с ограниченной ответственностью (Die GmbH).

III.Некоммерческие корпорации (Nichtkapitalistische Körperschaften)

1. Зарегистрированный союз (Der rechtsfähige Verein)

2. Незарегистрированный союз (Der nichtrechtsfähige Verein)

3. Правоспособный фонд частного права (Die rechtsfähige Stiftung des Privatrechts)

4. Зарегистрированный кооператив (Die eingetragene Genossenschaft)

 

В. Организационно-правовые формы в корпоративном праве России

В ГК РФ и других законах («О некоммерческих организациях», «Об общественных объединениях», Жилищный кодекс) предусмотрены следующие виды организационно-правовых форм юридических лиц:

I. Коммерческие организации

1. Хозяйственное товарищество

• Полное товарищество

•   Товарищество на вере (коммандитное товарищество)

2. Хозяйственное общество

• Акционерное общество

• Открытое акционерное общество

• Закрытое акционерное общество

• Общество с ограниченной ответственностью

• Общество с дополнительной ответственностью

3. Производственный кооператив

4. Унитарное предприятие

• Основанное на праве хозяйственного ведения

• Основанное на праве оперативного управления (казенное предприятие)

II. Некоммерческие организации

1. Общественное объединение в том числе

• Общественная организация в том числе:

• Национально-культурная автономия

• Профессиональный союз

• Общественное движение

• Общественный фонд

• Общественное учреждение

• Орган общественной самодеятельности

• Политическая партия

2. Община коренных малочисленных народов Российской Федерации

3. Торгово-промышленная палата

4. Религиозное объединение

5. Некоммерческое партнёрство

6. Учреждение, в том числе органы государственной власти

7. Фонд

8. Автономная некоммерческая организация

9. Ассоциация и союз

10. Потребительский кооператив

11. Специализированные кооперативы: гаражно-строительные, жилищные, жилищно-строительные

12. Товарищество собственников жилья

13. Кредитный потребительский кооператив

14. Общество взаимного кредитования (кредитный потребительский кооператив граждан)

15. Государственная корпорация

16. Государственная компания

17. Казачьи общества

18. Частные учреждения

19. Объединения юридических лиц.

Территориальные отделения общественных организаций могут регистрироваться в качестве юридических лиц самостоятельно.

 

Г. Организационно-правовые формы в корпоративном праве Грузии

Корпоративное право Грузии закрепляет все организационно-правовые формы корпораций в двух законах: ГК и законе о предпринимателях.

1. Корпорации, которые не являются юридическими лицами

1. Простое товарищество

2. Незарегистрированный союз

I. Корпорации, которые являются юридическими лицами

1. Некоммерческое юридическое лицо

2. Общества солидарной ответственности

3. Коммандитные общества

4. Общества с ограниченной ответственностью

5. Акционерные общества

6. Кооперативы

 

Литература

1. Kübler/Assmann, Gesellschaftsrecht, 6. Aufl. Heidelberg, 2006, §1 I.

2. Armour/Hansmann/Kraakman, What is Corporate Law? In: The Anatomy of Corporate Law. A Comparative and Functional Approach. Second Edition, Oxford, 2009, p. 1 ff.

3. Kübler/Assmann, Gesellschaftsrecht, 6. Aufl. Heidelberg, 2006, §6 I, §7 I, §8 I.

4. См. Перечень некоммерческих юридических лиц в России.

5. Lado Chanturia, Chancen und Schatten des Self-Enforcing-Modells im postsowjetischen Aktienrecht, Wirtschaft und Recht in Osteuropa, 4/2009, C.H. Beck, München, S. 97-103.

6. Такое же положение в праве Германии: Schmidt, Karsten, Gesellschaftsrecht, 4. Aufl., 2002. §1 II. S. 16.

7. Kübler/Assmann, Gesellschaftsrecht, 6. Aufl. Heidelberg, 2006, § 7 I.

8. Vormbaum Thomas, Die Rechtsfähigkeit der Vereine im 19. Jahrhundert. Berlin, de Gruyter, 1976.

9. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 122 ff.

10. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 128 ff.

11. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 132 ff.

12. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 138 ff.

13. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 141 ff.

14. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 142.

15. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 149 ff.

16. Merkt/Göthel, US-amerikanisches Gesellschaftsrecht, 2. Aufl. 2006, Rn. 153 ff.

 

 

Место корпоративного права в системе права

 

Паул Варул, профессор гражданского права Тартуского университета, заведующий  институтом частного права, присяжный поверенный и партнёр Адвокатского бюро VARUL (Эстония)

 

1. Желая определить место какого-либо института права в системе права, следует прежде всего выяснить, о какой системе права идёт речь. Общеизвестны две основные системы права - это common law или англо-американская система и система континентальной Европы. Для англо-американской системы характерна её простота, можно даже сказать, что отсутствие системы, так как отрасли права и правовых институтов и не пытаются систематизировать на основе каких-то критериев, а право рассматривается как совокупность различных правовых сфер. Так и в системе common law имеется договорное право, семейное право, вещное право, право наследования, корпоративное право и т.д., но в ней не пользуются понятием гражданское право, и не различают публичное право и частное право. Здесь не возникло бы проблемы с определением места корпоративного права - достаточно, если определить его понятие и содержание.

2. Более сложное положение с системой права континентальной Европы. Для системы континентальной Европы характерно прежде всего её происхождение из Римского права, что значит, что в основополагающем принципе правовой системы заложена классификация правовых норм на две больших сферы - публичного права и частного права. Главная сфера частного права - гражданское право - является кодифицированной. Исходя из построения кодексов, можно, в свою очередь, различать институционную и пандектную структуру, первая присуща романской правовой семье, вторая - германской правовой семье. В дальнейшем рассмотрении исхожу из правовой системы именно континентальной Европы, чтобы найти ответ на вопрос, каково же здесь место и значение корпоративного права.

3. В случае правовой системы Континентальной Европы, где различается публичное право и частное право и где центральной частью частного права является гражданское право, следует прежде всего разрешить вопрос о том, какие сферы права, кроме гражданского права, входят в частное право, и чем вообще гражданское право отличается от частного права. По своей природе гражданское право и частное право и не отличаются - по принципу равенства сторон регулируются имущественные и личные неимущественные отношения. Можно сказать, что гражданское право является прежде всего закодифицированной в гражданский кодекс частью частного права, хотя обычно кодексу сопутствуют всё же дополнительно единичные законы, принадлежа к кодексу. В отдельных государствах может отличаться, что кодифицировано, а что нет. Так, классически частями кодекса являются вещное право, обязательственное право, семейное право и право наследования. Интеллектуальная собственность является частью частного права, которая в большинстве государств не входит в состав гражданского права, но возможно и другое решение. Частью частного права, которая, как правило, является некодифицированной, является международное частное право.

4. Самая сложная ситуация с торговым правом - является ли торговое право самостоятельной сферой частного права или нет, и входит ли торговое право целиком в частное право, или здесь имеется и публично-правовая часть? Торговое право сформировалось в средние века в итальянских портовых городах как право торговцев, с целью упростить взаимоотношения между торговцами, центральное место в торговом праве занимали и обычаи. В наше время можно различать государства, в которых исходят из т.н. принципа дуализма, и наряду с гражданским правом в качестве самостоятельной сферы права признаётся торговое право. Например, Франция, в которой имеется как гражданский кодекс, так и торговый кодекс. В то же время, например в Германии, наряду с гражданским кодексом хотя и имеется торговый кодекс, но торговое право рассматривается в качестве т.н. подотдела гражданского права.

5. Центральными частями торгового права являются нормы о торговцах, т.е. предпринимателях, будь они физическими лицами или юридическими лицами, и нормы о торговых сделках, т.е. о сделках между торговцами. Центральным вопросом при решении необходимости торгового права как самостоятельной сферы права является проблема того, нужно ли регулировать отдельно торговые сделки. Если исходить из развития Европы за последние двадцать лет, то можно утверждать, что такой необходимости нет. Так, например, сущность договора купли и продажи или договора найма не зависит от того, заключены ли они между хозяйственными обществами или между потребителями либо между потребителем и хозяйственными обществом. Хотя и важно придерживаться защиты прав потребителей в отношениях с профессионалами, но для этого достаточно, если добавить в законы дополнительные правила, защищающие потребителей. Из этих принципов исходили при разработке международными группами двух наиболее крупных модельных законов - это Принципы европейского договорного права (PECL) и общие рамки Договорного права (DCFR). Если торговые договоры отдельно не регулируются, то торговое право как самостоятельная отрасль права теряет своё значение.

6. Возвращаюсь теперь к корпоративному праву, предыдущее рассмотрение гражданского права и торгового права было необходимо, так как определение места корпоративного права в системе права в большой мере зависит от того, как определены понятия и связи гражданского права и торгового права. Для определения места корпоративного права в системе права следовало бы прежде всего определить его содержание. Отправным пунктом является понятие самой корпорации. Как известно, юридические лица в принципе разделяются на две большие группы: a) товарищества и общества, которые являются такими юридическими лицами, которые имеют членов, участников или акционеров, т.е. объединяющая лица организация и б) учреждения, в которых нет ни членов, ни участников, например, различные фонды. От товариществ и обществ, в свою очередь, следовало бы отличать общества, которые имеют т.н. корпоративную структуру (корпорации), и товарищества, у которых корпоративная структура отсутствует. Так, например, в США на этом основании и различают - corporations и partnerships, в Великобритании соответственно companies и partnerships. Основными примерами товариществ, в которых отсутствует корпоративная структура, являются полное товарищество и коммандитное товарищество. В некоторых государствах полные и коммандитные товарищества и юридическими лицами не являются, напр., в Германии, в некоторых государствах являются, в т.ч. в Великобритании, а также в Эстонии. Корпорациями или имеющими корпоративную структуру обществами являются, например: общество с ограниченной ответственностью, акционерное общество, коммерческий кооператив, а также некоммерческое объединение (основывается на членском составе). Конкретные виды зависят, конечно, от законодателя каждого государства.

7. Таким образом, можно сказать, что корпорации - это как коммерческие общества - например, общество с ограниченной ответственностью, акционерное общество, так и некоммерческие объединения. Корпоративное право - это совокупность тех правовых норм, которые регулируют образование корпораций, их деятельность, в т.ч. управление и прекращение деятельности, а также устанавливают права и обязанности участников или членов. В государствах, в которых наряду с гражданским правом признаётся отдельно торговое право в качестве части частного права, корпоративное право распределяется между гражданским правом и торговым правом - торговое право охватывает коммерческие общества, гражданское право некоммерческие объединения. В государствах, где существует унитарная система, корпоративное право представляет собой один из институтов гражданского права - одну часть норм, относящихся к юридическим лицам, т.е. правовые нормы, относящиеся к корпорациям.

8. Пример Эстонии. В Эстонии существует гражданский кодекс, общая часть которого содержит общие нормы о юридических лицах. Вдобавок к этому имеются коммерческий кодекс, в котором установлены нормы относительно коммерческих товариществ и коммерческих обществ. И закон о некоммерческих объединениях, и закон о коммерческом кооперативе. Коммерческий кодекс, закон о некоммерческих объединениях и закон о коммерческом кооперативе являются некодифицированной частью гражданского права. Корпорациями, таким образом, в качестве коммерческого общества являются общество с ограниченной ответственностью, акционерное общество и коммерческий кооператив, но вдобавок и некоммерческое объединение. Корпоративное право в Эстонии означает правовые нормы, относящиеся к являющимся корпорациями юридическим лицам и являются таким образом составной частью одного из институтов гражданского права - права юридических лиц. То, что в Эстонии, типично характерно для государств Центральной Европы с унитарной системой.

9. Ещё некоторые замечания о системе права. Система права, которая основывается на различении публичного и частного права, является принципиальным подразделением правовых норм. В действительной жизни нормы частного права и нормы публичного права переплетаются, когда речь идёт о регулировании какой-либо сферы, то во многих случаях следует применять как нормы частного права, так и нормы публичного права, будь это спорт, сельское хозяйство, транспорт, недвижимое имущество, предпринимательство в общем и т.д. Хотя в соответствующих областях и применяются нормы различных отраслей права, в т.ч. нормы как частного права, так и публичного права, также могут быть и законы, в которых содержатся нормы как частного, так и публичного права, но это не даёт основания сделать вывод, что система права могла бы быть построена на принципах сфер, это означало бы отказ от базового принципа системы и это не было бы, по-видимому, оправданным. Разницу следует проводить - система права как принципиальное подразделение правовых норм и регулирование разных сфер с использованием различных норм права. Посмотрите, например, домашние страницы адвокатских бюро относительно того, в каких сферах они предлагают услуги - энергетика, транспорт, экологическое право, банковское дело и финансы, недвижимое имущество, налоги, несостоятельность и т.д. В данном случае здесь нет никакого дела до правовой системы. Следует просто держать отдельно две разных вещи - система права и применение права в разных сферах. Называть ли эти сферы одновременно комплексными отраслями - это больше вопрос договорённости или терминологии. Корпоративное право как право, касающееся учреждения, деятельности, управления и прекращения соответствующих юридических лиц, является гражданским правом. Точнее - составной частью института юридических лиц. В деятельности корпораций, хотя и следует применять публичное право - начиная с выдачи определённых лицензий на деятельность, их деятельность должна отвечать, например, санитарным и противопожарным правилам, они обязаны платить налоги и т.д. В то же время сами эти нормы публичного права не входят в содержание корпоративного права.

 

(Продолжение в следующих номерах)