#Все о теннисе
Оценка конкурентных преимуществ Международного центра арбитража в рамках ТС и ЕЭП /Е. Нестерова/
Zakon.kz
Е. Нестерова, к.ю.н., доцент КОУ, ведущий научный сотрудник Института законодательства РК
Прежде всего мне хочется выразить слова благодарности организаторам «круглого стола» за приглашение для участия в обсуждении столь актуального вопроса, связанного с организацией эффективного механизма разрешения экономических споров и созданием арбитражного центра, который бы пользовался равным авторитетом и доверием среди предпринимателей из разных стран. В своем выступлении я попытаюсь проанализировать заявленные в рассматриваемой концепции конкурентные преимущества предполагаемого Арбитражного центра с позиций казахстанской правовой действительности.
Оценка конкурентных преимуществ Международного центра арбитража в рамках ТС и ЕЭП
Е. Нестерова, к.ю.н., доцент КОУ, ведущий
научный сотрудник Института законодательства РК
Прежде всего мне хочется выразить слова благодарности организаторам «круглого стола» за приглашение для участия в обсуждении столь актуального вопроса, связанного с организацией эффективного механизма разрешения экономических споров и созданием арбитражного центра, который бы пользовался равным авторитетом и доверием среди предпринимателей из разных стран. В своем выступлении я попытаюсь проанализировать заявленные в рассматриваемой концепции конкурентные преимущества предполагаемого Арбитражного центра с позиций казахстанской правовой действительности.
И первое, с чего, на мой взгляд, следует начать, - это обзор тех арбитражных институтов, функционирующих в настоящее время, с которыми в будущем должен будет успешно конкурировать Новый арбитражный центр Таможенного союза. Я предлагаю условно разделить такие арбитражи на три группы:
- во-первых, это всемирно известные и авторитетные международные и зарубежные институциональные арбитражи, такие как ICC (Международный арбитражный суд Международной торговой палаты в Париже, функционирующий с 1923 г.); LCIA (Лондонский международный арбитражный суд, созданный в 1892 г.); Стокгольмский арбитраж (Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма, существующий с 1917 г. и пользующийся определенной популярностью среди российских, украинских и казахстанских корпораций) и др.;
- во-вторых, это внутренние (прежде всего казахстанские) институциональные третейские суды, которых на сегодняшний момент учреждено достаточно большое количество, и отдельные из которых приобрели уже широкую известность в казахстанском бизнес-сообществе;
- в-третьих, это институциональные арбитражные центры, которые ориентированы на рассмотрение споров между субъектами, осуществляющими внешнеэкономическую деятельность на территории постсоветского пространства и находящимися в разных государствах Содружества. В частности, имеется в виду Международный центр по урегулированию споров при Экономическом суде Содружества Независимых Государств, образованный в 2008 г. Причем последний арбитражный центр, на мой взгляд, очень близок по своему существу к тому третейскому суду, перспективы создания которого обсуждаются сегодня.
Насколько это следует из предложенной концепции, можно предположить, что в компетенцию Арбитражного центра в рамках Таможенного союза будут входить как споры, вытекающие из внешнеэкономических отношений, так и внутренние споры по правоотношениям, не осложненным иностранным элементом, то есть в том числе и споры между сугубо казахстанскими предпринимателями. В этой связи возникает достаточно очевидный вопрос о том, какие предпосылки смогут стимулировать отечественных и зарубежных предпринимателей к соглашению о передаче споров в предполагаемый арбитражный центр? Иными словами, каковы преимущества этого Арбитражного центра, которые позволят предпочесть именно его названным выше организациям.
Я полагаю, что при равных условиях работы нового Арбитражного центра с указанными выше образованиями (я имею в виду прежде всего равную компетенцию и равный порядок исполнения вынесенных решений) - таковых преимуществ не будет. Объясню - почему. Предположим, речь идет о сделке между двумя казахстанскими предпринимателями, которые рассматривают возможность включения в нее условия о рассмотрении потенциальных споров. Остановившись на таком альтернативном способе урегулирования своих конфликтов, как третейский суд, они, судя по всему, будут руководствоваться четырьмя основными факторами при выборе конкретного третейского суда (его репутация, место нахождения, стоимость услуг и состав арбитров). Вряд ли при таких обстоятельствах они предпочтут Арбитражный центр при Таможенном союзе, если только последний не будет находиться в Казахстане, его прейскурант не будет сопоставим со стоимостью услуг отечественных третейских судов, а список его арбитров не будет включать в себя достаточно солидное количество экспертов по казахстанскому праву, обладающих соответствующей репутацией.
К слову, относительно последнего обстоятельства обращает на себя внимание список арбитров Международного центра по урегулированию споров при Экономическом суде СНГ, в котором, например, Россия представлена 22-мя арбитрами, Беларусь - 14-тью, а Казахстан всего - 4-мя. Поэтому казахстанский резидент будет испытывать серьезные сомнения относительно включения во внешнеэкономический контракт с российским или белорусским предпринимателем арбитражной оговорки об этом центре.
Для такого рода споров между субъектами внешнеэкономической деятельности представляется наиболее предпочтительным выбор арбитражного центра, учрежденного в третьем государстве, отличном от юрисдикций сторон сделки. В этом случае, на мой взгляд, обеспечивается максимальный уровень независимости и беспристрастности как самого институционального арбитража, так и сформированного на его базе конкретного трибунала. То есть вероятнее всего, выбор будет падать на первую группу зарубежных институциональных арбитражей. Кстати, эти арбитражи (ICC, LCIA и Стокгольмский арбитраж) упомянуты в Концепции в том аспекте, что создание Нового арбитража в рамках Таможенного союза позволит вернуть национальных предпринимателей на территорию Таможенного союза для разрешения предпринимательских споров. Данная цель, являясь в общем, безусловно, позитивной, едва ли будет достигнута применительно к разрешению споров между предпринимателями из стран Таможенного союза, с одной стороны, и резидентами других государств - с другой. Последние вероятнее всего будут заинтересованы в нейтральном арбитражном центре.
Что же касается внутренних споров между субъектами, осуществляющими внешнеэкономическую деятельность на территории Таможенного союза, то здесь настораживает предложенный в концепции механизм назначения арбитров для рассмотрения каждого конкретного спора. Во-первых, закреплен вариант назначения арбитров Управляющим советом и Генеральным секретарем Арбитражного центра, а не выбора арбитров сторонами спора. Хотя отдельным специалистам такой способ формирования трибуналов представляется более предпочтительным в силу своей быстроты, но, вместе с тем, выбор арбитров сторонами на паритетных началах видится более демократичным. Во-вторых, как следует из концепции, в состав арбитров, состоящий из трех человек, будут входить:
- один арбитр из так называемого внутреннего списка, то есть эксперт из Казахстана, России или Белоруссии;
- второй арбитр из международного списка и
- председатель из списка председателей.
При таком подходе участие в арбитражных разбирательствах будет, как представляется, трудоемким, длительным и дорогостоящим, поскольку арбитрам, не являющимся экспертами в праве, применимом к рассматриваемому спору, будут необходимы соответствующие экспертные заключения, услуги переводчиков и т.д.
Таким образом, изложенные обстоятельства не дают достаточных оснований для вывода о будущей востребованности обсуждаемого Арбитражного центра.
Полагаю, что разработчики концепции учитывали это, в связи с чем предложили наделить Арбитражный центр особыми свойствами, которые будут присущи только ему, что как следствие обеспечит центру конкурентоспособность. Это:
- во-первых, широкая компетенция Арбитражного центра (споры с недвижимостью, корпоративные споры, финансовые споры и др.);
- во-вторых, упрощенная процедура признания и приведения в исполнение решений центра, которая, кстати, по существу в концепции не раскрыта;
- и в-третьих, возможность принудительного исполнения обеспечительных мер, применяемых Арбитражным центром.
Я не буду подробно останавливаться на анализе ст. 417 ГПК, устанавливающей исключительную компетенцию государственных судов по делам, связанным с правом на недвижимое имущество, находящееся в Республике Казахстан. Или, скажем, на вопросах компетенции специализированного финансового суда.
Отмечу лишь, что создание адресных преимуществ для частного Арбитражного центра, даже если они создаются на основе международного договора между тремя государствами, а потом уже поправок в национальное законодательство вряд ли будет являться обоснованным и может в какой-то степени обладать даже дискриминационными признаками.
Так, с позиций международного права, сразу напрашивается вопрос о причинах установления более высоких стандартов приведения в исполнение решений этого центра по сравнению с теми, которые установлены в Нью-Йоркской конвенции для иностранных арбитражных решений? С позиций же казахстанского права создание подобного рода конкурентных преимуществ для Арбитражного центра при Таможенном союзе поставит под удар локальные институциональные третейские суды, которые окажутся менее предпочтительными в результате подобных преобразований. И вместо дальнейшего их поступательного развития наступит обратный эффект.
В этой связи я полагаю, что таким способом, который предложен в концепции, не следует обеспечивать конкурентные преимущества для вновь создаваемого Арбитражного центра.
И, наконец, в заключение мне бы хотелось сказать несколько слов о территориальной сфере действия предполагаемого арбитража. С одной стороны, территория Таможенного союза и все возникающие в его рамках коммерческие споры выглядят довольно привлекательно. Однако, с другой стороны, если учесть географию внешнеэкономической деятельности казахстанских предпринимателей, то становится очевидным, что избран недостаточный масштаб. И здесь снова следует упомянуть Международный центр по урегулированию споров при Экономическом суде СНГ. Не является ли его развитие и укрепление, в том числе и со стороны Казахстана, более перспективным, нежели создание столь громоздкой, описанной в концепции новой структуры? Или, например, не будет ли более эффективным учреждение подобного третейского суда на базе суда Евразийского экономического сообщества?
Таким образом, проект концепции создания Международного третейского суда, представленный российской стороной на заседании Совета Евразийской экономической комиссии 16 мая 2013 года, ставит больше вопросов, нежели предлагает обоснованных решений, направленных на создание арбитражного центра, который бы пользовался авторитетом в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства. Состоявшееся сегодня обсуждение это четко демонстрирует и позволяет резюмировать, что избранный разработчиками концепции формат создания Арбитражного центра при Таможенном союзе вряд ли будет обладать конкурентными преимуществами для казахстанских предпринимателей.
