Альтернативное правосудие в ЕврАзЭС: анализ концепции

Hic terminus haeret /1/

Дм. Братусь, к.ю.н., ведущий научный сотрудник Института законодательства Министерства юстиции Республики Казахстан

Появлению нового авторитетного надгосударственного института, обеспечивающего эффективное разрешение споров, можно только радоваться. Поэтому планируемое создание Международного центра арбитража под эгидой Беларуси, Казахстана и России - отрадная перспектива. Есть ряд принципиальных и технических вопросов, решение которых, думается, будет способствовать большему взаимопониманию и скорейшему достижению намеченных целей. Принципиальное уточнение - одно. Не вполне понятно стремление разработчиков проекта ограничить институциональную основу арбитража рамками Таможенного союза (ТС). Не вполне понятно даже с учетом оговорки: «Международный договор должен быть открыт для подписания другими государствами» (абз. 3 части III Концепции /2/). Напомню: если в Таможенный союз на сегодняшний день входит только три государства, то участниками, например, Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), кроме Беларуси, Казахстана и России, являются также Кыргызстан и Таджикистан, а наблюдателями - Армения, Молдова и Украина. В качестве объективной потребности декларируется и доказывается необходимость Единого экономического пространства ЕврАзЭС. Тогда почему общее правовое пространство - законодательство и правоприменительная практика - моделируется ограниченно: Международный центр арбитража Таможенного союза, но не ЕврАзЭС? Почему? Конечно, представители уполномоченных государственных органов и специалисты, работающие в названных наднациональных структурах, лучше понимают динамику интеграционных процессов, инвестиционную привлекательность объединяющихся регионов, степень готовности отдельных государств постсоветского пространства к сотрудничеству.

Видимо, сомнения некоторых наших евразийских соседей в целесообразности экономического сближения оставляют открытой тему объединения национальных юридических систем. Видимо, срабатывает логика: лучше меньше, да лучше. Но разве не лучше создать арбитражную (третейскую) структуру (предварительно приспособив ее под действующие соглашения расширенного формата), в которой реально и потенциально смогут взаимодействовать все члены ЕврАзЭС - и участники ТС и не являющиеся таковыми? Разве при этом не появится новый стимул к усилению контактов как на политическом уровне, так и в сфере частных интересов?

Важно помнить: судиться или не судиться в конкретном арбитраже (если мы действительно говорим об арбитраже, а не о квазигосударственном суде) - решать участникам конкретного спора, а не публичным суверенам. Высокие договаривающиеся стороны лишь организуют необходимые формальные условия своим предпринимателям, но не могут заставить их обращаться в ту или иную международную инстанцию. Таков общеустановленный порядок, если, повторю, мы говорим о «лучших международных практиках» (абз. 4 части II Справки /3/) в сфере альтернативного правосудия. В этой связи решающая роль третейского суда в формировании единообразного правоприменения в рамках Таможенного союза, анонсируемая в программных документах, явно преувеличивается. Если к его услугам не станут обращаться, «решающая роль» себя не проявит. Если национальные законодатели будут принуждать своих резидентов обращаться в арбитраж, может возникнуть скрытый или явный протест, основанный на конституционно гарантированной недопустимости какого-либо ущемления права на судебную защиту (см., например, ст. 13 и ст. 39 Конституции РК). Взвешенный подход необходим и при решении технических вопросов. Оно (решение) должно быть предельно аккуратным, учитывать встречные интересы государств и накопленный деловой опыт.

Настораживает абсолютная непричастность спорящих сторон к процессу формирования состава арбитров: «состав арбитража для каждого конкретного спора будет формироваться Центром» (абз. 5 части II Справки). Стороны должны обладать правом, если не назначать, то хотя бы выдвигать арбитров, формулировать требования и критерии отбора кандидатов. В каждом авторитетном регламенте /4/ предусматривается возможность определенного (в той или иной степени) участия сторон в процедуре выбора арбитров. Подобный опыт не следует игнорировать. Он основан на «общепризнанных принципах международного коммерческого арбитража», стремление к которым провозглашается в абз. 3 части III Справки.

Все преимущества - расширенная арбитрабельность споров, упрощенная процедура исполнения принятых решений, специальный компетентный суд, назначенный в каждой стране для поддержки деятельности данного арбитража - останутся невостребованными декларациями, если участники не будут обращаться в этот арбитраж. В этой связи очень важны фактические гарантии независимости и объективности арбитров. Прежде всего закрепление за сторонами возможности выбора третейских судей, предоставление истцу и ответчику права выдвижения понравившихся им кандидатов для рассмотрения спора, авторитет арбитров, их международная известность, безупречная деловая репутация, полная финансовая и политическая самостоятельность, отсутствие родственных или корпоративных отношений со сторонами. Сокращенные процедуры принятия и исполнения решений, в целом особый статус Международного центра арбитража, с моей точки зрения, можно приветствовать. Практика покажет допустимость или поспешность подобных положений. Мне они представляются прогрессивными.

Противоречиво сформулирована компетенция арбитража. В Справке (абз. 1 части III) она охватывает очень широкую сферу общественных отношений (коммерческие и корпоративные споры, споры по поводу ценных бумаг, недвижимости, интеллектуальной собственности «и т.д.»), т.е. подразумевается рассмотрение и неимущественных споров. В приложении к Концепции прописана суженная подсудность, охватывающая только имущественные отношения - экономические и корпоративные споры, споры о защите деловой репутации. Она, однако, детально изложена в части корпоративных споров, поэтому возникает «чисто» визуальный эффект. Подобную коллизию необходимо предупредить в итоговых документах. Смешиваются понятия «предпринимательский», «экономический», «коммерческий» и «корпоративный» (спор).

Создание Арбитражного центра Таможенного союза «в соответствии с Законом Российской Федерации от 7 июля 1993 года № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» (абз. 1 части II Концепции) - это, мягко говоря, некая странность, нелепица. В России, в городе Москве, по внутреннему российскому законодательству создается Арбитражный центр, статус которого будет уточняться международным договором нескольких стран, de facto участвующих в его создании (часть III Концепции).

Некрасиво получается: Беларусь и Казахстан (и, естественно, Россия) примут на себя международные обязательства для обеспечения нормальной деятельности российской (созданной по внутреннему законодательству России) организации. Исходной правовой основой деятельности этой организации, повторю, станет федеральный закон, а особенности исполнения ее решений за пределами России будут регламентироваться наднациональным соглашением: «в международном договоре будет указано, что государства - члены Таможенного союза признают компетенцию Арбитражного центра» (извлечение из приложения к Концепции). Подобный подход не соответствует принципу равноправного партнерства. О какой «открытости для присоединения» можно при этом говорить?! Кто к такому прожекту присоединится добровольно?!

Очень сложной, чрезвычайно бюрократичной представляется структура управления Арбитражным центром - в ней представлены все мыслимые должности: попечительский совет (и его председатель), наблюдательный совет (и его председатель), генеральный директор, а также собственно президент, генеральный секретарь и управляющий совет (судя по всему, появится и фигура председателя управляющего совета) Арбитражного центра. Вспоминается одна интересная ироничная формула: «Коллективная ответственность — идеальная форма безответственности» /5/. Столь сложная структура, очевидно, связана с тем, что организация, при которой (подчеркиваю: «при которой») функционирует Арбитражный центр, учреждается в юридической форме фонда. «При которой» - странная формулировка, не правда ли? Арбитражный центр, фактически учрежденный тремя странами, является не самостоятельной структурой, а лишь внутренним структурным подразделением (сектором, отделом, департаментом) «при» фонде, зарегистрированном в городе Москве в соответствии с несколькими федеральными законами, в т.ч. согласно федеральным законам «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» и «О несостоятельности (банкротстве)». Об этом прямо сообщается в Концепции. Простите, что же мы все-таки создаем - общественный фонд или третейский суд? Неужели высокая политическая воля и суверенные права участников столь ограничены в своих юридических ресурсах, что не могут предложить лучшую организационно-правовую форму? Разве международным договором Арбитражный центр не может быть создан напрямую, без всяких «при»? Баланс интересов в процессе организации третейского суда должен соблюдаться. Конечно, в создании арбитражной структуры нежелательно непосредственное участие государств. С другой стороны, суверенное право Беларуси, Казахстана и России принимать стратегические решения ограничить невозможно. Исходная политическая инициатива по учреждению Международного арбитражного центра прослеживается в любом случае. Важно, повторю, обеспечить независимость арбитров и арбитража в целом, доступность и адекватность его регламента, предельную ясность и обоснованность его правовых позиций, единообразие третейской практики. Таковы основные принципиальное и технические замечания. Сама идея представляется оригинальной, соответствующей актуальным тенденциям государственного строительства Республики Казахстан. Предлагаю согласиться с созданием Международного арбитражного центра (это действительно прогрессивный проект), но не по тем правилам, которые откровенно навязываются Казахстану (и Беларуси), а в соответствии с новыми положениями, выработанными на основе принципа равноправного, взаимовыгодного сотрудничества. Иначе возникает такое впечатление, допускаю - ошибочное: российский бизнес на волне Таможенного союза пришел в Казахстан и готовит для себя надежную правовую почву. Полагаю, сейчас применяется ущербный методологический подход. Какого иного итога можно было ожидать, если Концепция и все, что с ней связано, готовится рядовыми исполнителями Министерства юстиции России? Говорят, есть вариант и от Минэкономразвития. Знакомы ли разработчики с законодательством Казахстана или Беларуси? (Полагаю, сие не столь важно. Авторитетнейший российский цивилист в частной беседе с нескрываемой иронией процитировал возмущенного участника одной научно-практической конференции: «Мы у себя в Москве не можем данные научные проблемы решить, а Вы тут в Екатеринбурге стараетесь...». Подозреваю, что рассматриваемый нами проект не столько пророссийский, сколько промосковский.) Недопустим тактический прием, которым (давайте говорить откровенно) нет-нет пользуется российская сторона: «Все необходимо еще вчера! Сроки «горят»! Исходим из того, что есть!». Рабочая группа должна, во-первых, включать представителей всех заинтересованных сторон, во-вторых, действовать не только оперативно, но спокойно («Спеши медленно» /6/) и конструктивно. Почему бы ей не поработать где-нибудь в Армении, Кыргызстане, Молдове, Таджикистане или Украине? Детали практического воплощения обсуждаемой идеи (повторю: замечательной, оригинальной, перспективной, актуальной) должны оттачиваться по мере развития проекта. Будущее покажет.

Литература

1. Пер. с лат.: «Эта цель неизменна».

2. Концепция создания третейского суда в рамках Таможенного союза. Решение Совета Евразийской экономической комиссии от 16.05.2013 г. № 32 «О проекте концепции создания третейского суда в рамках Таможенного союза» (г. Москва).

3. Справка по проекту формирования Международного центра арбитража Таможенного союза. Решение Совета Евразийской экономической комиссии от 16.05.2013 г. № 32 «О проекте концепции создания третейского суда в рамках Таможенного союза» (г. Москва).

4. Пункты 5.5, 7.1 и 7.2 Регламента Лондонского Международного Третейского Суда, ст. 13 Регламент Арбитражного Института Торговой Палаты Стокгольма, п. 3 и п. 4 ст. 8 Регламента Международной торговой палаты в Париже, ст. 11 Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже, ст. IV Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже.

5. Сарсенов У. Коллективная ответственность - идеальная форма безответственности. Юрист. 2010. № 11. С. 4-10.

6. С лат. «Festina lente».

Читайте также

На учениях ОДКБ ликвидирована условная вспышка особо опасной инфекции

18:38, 05 октября 2022

Главный гараж страны: считаем деньги, открываем тайны

12:27, 24 сентября 2022

Исповедь боевика: как начать жизнь с чистого листа

18:33, 09 сентября 2022