Нематериальные активы юридического лица и правовые аспекты недобросовестной конкуренции

О. Сушкова, ст. преподаватель кафедры предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Российской правовой академии Министерства юстиции РФ, к.ю.н.

Давно известная позиция, согласно которой система интеллектуальной собственности работает только на пользу развитым странам и зарубежным компаниям и может лишь помешать экономическому росту развивающихся или менее развитых стран, продолжает находить отклик в ряде стран и сообществ. В частности, интеллектуальная собственность способствует инновациям и создает благоприятную среду для прямых иностранных инвестиций и международной торговли товарами и услугами. Интеллектуальная собственность также играет важную роль в развитии экономики, предоставляя основу для передачи технологий и развития местной промышленности. Все вышеупомянутое необходимо для устойчивого экономического роста и производства сопутствующих благ в областях, затрагивающих общественные интересы, в том числе в здравоохранении, охране окружающей среды, сфере продовольственной безопасности. Роль интеллектуальной собственности в экономическом росте и развитии не до конца еще понята и оценена в некоторых отраслях и государствах, в особенности в развивающихся странах. Такая недооцененность - результат низкой осведомленности о значении инноваций и интеллектуальной собственности в среде бизнеса, науки и государственного управления.

В мире все усложняющихся технологий развитие нового продукта и даже прогресс в целом зависят от способности соединить вместе идеи, опыт и инновации из разных отраслей знания, разных организаций (и частных, и государственных) и разных стран. Для создания новых продуктов и услуг на изменчивом рынке многие компании приходят к пониманию важности обмена идеями и тесной работы с партнерами, учеными и даже конкурентами. Этот подход часто называют «открытые инновации».

В мире растет понимание того, что интеллектуальная собственность - это эффективный инструмент, способствующий открытому сотрудничеству компаний. Бизнес является первоисточником инноваций, и при соответствующих условиях работы он становится главным участником развития, выявления, коммерциализации и распространения технологий. «Соответствующие условия» включают не только охраняемые права интеллектуальной собственности и дополнительные институты, а также меры поощрения для исследований и разработок, в том числе налоговые льготы и прямые государственные инвестиции. Нужно понимать, что бизнес не участвует в исследованиях, развитии и коммерциализации в одиночку. Напротив, бизнес часто объединяется с государственными, учебными и другими некоммерческими исследовательскими организациями для увеличения ресурсов, а равно и доходов, что приносит пользу всем участникам сотрудничества. Вместе с тем вклад государства и учебных заведений в инновации зачастую ограничивается простыми исследованиями и презентациями, часто требуя значительных частных инвестиций, чтобы плоды таких исследований могли появиться на рынке. В целом самый эффективный способ быстро продвинуть результат государственного или научного исследования на рынок - это отчуждение или передача по лицензии патентов и ноу-хау в частный сектор, что создает стимул для необходимых частных инвестиций в совместное предприятие.

Рассматривая потенциальные механизмы, которые могли бы способствовать передаче технологий, правительства не должны прибегать к решениям, которые могут свести на нет сам смысл патентов, создав дополнительные сложности для правообладателей.

В связи с чем актуальным является вопрос о правовой регламентации нематериальных активов юридического лица, поскольку именно они смогут стать тем замещающим ресурсом, который сможет вполне эффективно использоваться взамен сырью и другим природным ресурсам.

Существующие в Российской Федерации нормативные правовые акты, которые раскрывают правовое содержание нематериальных активов юридического лица, позволяют увидеть только их экономическую, бухгалтерскую природу. При этом за рамками таких источников остается их юридическая характеристика /1/.

Представляется, что именно с точки зрения недобросовестной конкуренции и антимонопольного законодательства возможно рассмотреть нематериальные активы юридического лица в их непосредственной правовой природе.

Необходимо прежде всего отметить, что объекты интеллектуальной собственности обладают своей, только им присущей спецификой, которая не содержит триады правомочий в соответствии со ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) /2/, однако позволяет использовать их в гражданском обороте.

Действительно, такие объекты хозяйственной деятельности (в случае коммерциализации объектов интеллектуальной собственности) могут быть отнесены на баланс предприятия (в соответствии с упомянутым выше положением), передаваться по различным договорным конструкциям, таким как лицензионный договор, и в ряде случаев могут быть амортизированы.

Однако их неправомерное использование в хозяйственной практике затрудняет добросовестную деятельность правообладателя.

Поэтому между антимонопольным законодательством и законодательством об интеллектуальной собственности существуют известные трения. Статьи 8.2 и 40 ТРИПС /3/ позволяют государствам - членам ВТО принимать меры по контролю за деятельностью, ограничивающей конкуренцию на основе права интеллектуальной собственности. ВТО, ОЭСР /4/ и Конференция ООН по торговле и развитию (UNCTAD) /5/ создали рабочие группы для изучения подобной деятельности.

Антимонопольные органы за долгие годы определили три основных способа, при помощи которых интеллектуальная собственность может быть использована в нарушение конкуренции:

(i) злоупотребление правообладателя доминирующим положением, которое возникает из-за обладания интеллектуальной собственностью;

(ii) лицензиар может включать ограничительные лицензионные условия для своего лицензиата, которые обеспечивают ненадлежащую выгоду от интеллектуальной собственности (например, лицензирование патента на определенный процесс при условии, что незапатентованное сырье будет приобретаться у лицензиара, - так называемая лицензия с нагрузкой) и

(iii) если патентное ведомство зарегистрировало патент низкого качества (даже если регистрация оспорима в судебном порядке), и если закон не устанавливает на такой случай четких правил поведения, конкуренты патентообладателей получают возможность выбора: соблюдать патент, нарушить ли его или оспорить в судебном порядке.

В Российской Федерации данную сферу (недобросовестную конкуренцию) регулирует ФЗ «О защите конкуренции» /6/, который, только в малой степени позволяет субъектам предпринимательской деятельности полагаться на его нормативные положения. Данное обстоятельство связано с тем, что в разрез Стокгольмской конвенции об учреждении Всемирной организации интеллектуальной собственности (далее - ВОИС) /7/, в России, положения о недобросовестной конкуренции прямо не распространяются на объекты интеллектуальной собственности (ст. 1225 ГК РФ).

Надо отметить, что в связи с вступлением в силу 6 января 2012 г. Федерального закона от 06.12.2011 г. № 401-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (Закон № 401-ФЗ) и вступлением в силу 7 января 2012 г. Федерального закона от 06.12.2011 г. № 404-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (Закон № 404-ФЗ) и в целях единообразного применения территориальными органами Федеральной антимонопольной службы (ФАС России) положений указанных федеральных законов, составляющих «третий антимонопольный пакет», ФАС России дал необходимые разъяснения, которые, в том числе касались и вопросов как нематериальных активов юридического лица, так и сферы действия результатов интеллектуальной деятельности /8/.

Право на пресечение недобросовестной конкуренции является одним из элементов права промышленной собственности, а само указанное пресечение выступает по смыслу п. 2 ст. 1 Парижской конвенции по охране промышленной собственности /9/ в качестве объекта охраны промышленной собственности. Согласно п. viii ст. 2 Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности, права, относящиеся к защите против недобросовестной конкуренции, включены в качестве элемента в конвенционное понятие интеллектуальной собственности /10/.

Впервые вопрос о недобросовестной конкуренции был поставлен в XIX в. перед французской судебной практикой, которая, согласно мнению В.А. Шретера, «по справедливости признается творцом проблемы недобросовестной конкуренции» /11/.

Так, по мнению В.А. Дозорцева, недобросовестная конкуренция (несправедливая конкуренция) - это «сообщение потребителю (потенциальному потребителю) вопреки обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости данных (ложных или соответствующих действительности), способных вызвать у него неправильные представления, дискредитирующие конкурента, его деятельность и (или) товар (в том числе способных вызвать заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товара) либо вызвать смешение с конкурентом, его деятельностью и (или) товаром» /12/.

При этом закрепленная в ч. 2 ст. 34 Конституции РФ налагает запрет на осуществление экономической деятельности, направленной на недобросовестную конкуренцию, т.е. более широко подходит к сфере применимости действий, направленных на получение преимуществ, экстраполируя их на область воспроизводства, создания и распределения материальных и духовных благ в целом.

Однако, как указывалось выше, действия по недобросовестной конкуренции могут нарушать права правообладателей, субъектов хозяйствования.

В связи с чем можно согласиться с доводами О.А. Городова, который утверждает, что одной из характеристик недобросовестной конкуренции, вытекающей из легального определения последней, выступает направленность действий хозяйствующего субъекта на получение преимуществ при пользовании имуществом, продаже товаров, выполнении работ или оказании услуг. При этом хозяйствующий субъект должен быть зарегистрирован в качестве предпринимателя в установленном законом порядке, равно как и каждое лицо, входящее в одну группу. Только в этом случае схема конкурентных действий, направленных на получение преимуществ в значении, которое придает ей законодатель, укладывается в легальную модель предпринимательской деятельности.

Противоречие действия законодательству РФ, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости как одна из характеристик недобросовестной конкуренции включает, по существу, три состава требований, которым может противоречить действие хозяйствующего субъекта или группы лиц /13/.

Как было указано выше, в связи с вступлением в ВТО 22.08.2012 года, РФ не может отдаленно регулировать отношения по недобросовестной конкуренции. Она должна, в том числе, присматриваться к различного рода разъяснениям Европейского сообщества, Совета Европы, Еврокомиссии и других органом международного характера. Поскольку, существование в интеграционном пространстве улучшит не только взаимообмен между странами, но и снизит влияние недобросовестной конкуренции между субъектами хозяйственной деятельности.

Осуществление интеллектуальной собственности права - в первую очередь тех, которые касаются патентов, ноу-хау, товарных знаков и авторские права, - является жизненно важным элементом торговли в Европейском сообществе, как и везде в мире. Характер каждого такого права (иногда называемые права промышленной собственности) и процедуры защиты ее, в значительной степени, определяется законами отдельных государств-членов. Эти законы могут существенно отличаться друг от друга, хотя они могут иметь обязательные, императивные положения, которые имеются различных международных конвенциях, к которым государства-члены и/ или Европейского союза подписались.

Среди международных обязательств Европейского союза и его государств-членов (а также в США) является Соглашение Всемирной торговой организации по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (соглашение ТРИПС), которое требует от подписавших его, соответствовать различным положениям Парижской конвенции по охране промышленной собственности /14/ и Бернской конвенции о защите авторских прав /15/, а также согласовывать все действия, связанные с «национальным режимом» для граждан, других подписавших его стран. Подробные положения Соглашения ТРИПС включают также стандарты для предоставления охраны авторских прав, товарных знаков, промышленных образцов, патентов и топологии интегральных микросхем. Патенты, например, должны быть доступны для любого изобретения, которое является новым, имеет изобретательский уровень и способно промышленно применено. Срок охраны не может истечь до истечения двадцати лет, считая с даты подачи заявки. Статья 40 Соглашения ТРИПС указывает, что «некоторые виды лицензионных договоров или их условий, касающихся прав интеллектуальной собственности, которые ограничивают конкуренцию, могут оказывать неблагоприятное воздействие на торговлю и препятствовать передаче и распространению технологии» /16/. В связи с чем можно совершенно четко указать на тот факт, что данная статья при явно достижимом одобрении принципов конкурентного права, может быть реализована исходя из общих положений прав на результаты интеллектуальной деятельности: «Ничто в настоящем Соглашении не препятствует членам указать в своем законодательстве виды лицензионной практики (договоров) или условия, которые в отдельных случаях могут представлять собой злоупотребление правами интеллектуальной собственности, оказывающее неблагоприятное воздействие на конкуренцию на соответствующем рынке. Как указано выше, члены могут устанавливать, последовательно с другими положениями настоящего Соглашения, соответствующие меры, чтобы предотвратить или контролировать такую практику, которая может включать, например, исключительные условия (права), предотвращающие оспаривание действительности и принудительные лицензии, в свете соответствующих законов и правил этого государства-члена» /17/.

Несмотря на ускорение темпов глобализации, в том числе интеграции европейских стран, патентные системы продолжали иметь, в значительной степени, национальный характер. Это по-прежнему отражает ситуацию в Европе. Патенты по-прежнему предоставляются в отдельных государствах-членах. Поскольку Европейская патентная конвенция /18/ вступила в силу в 1978 году, поэтому заявитель мог бы получить ряд патентов от Европейского патентного бюро в Мюнхене, отражающих каждое государство-член, которые не являются членами государства, ратифицировавшего Конвенцию. Эти национальные патенты действительны только в тех странах, для которых они были выданы. Конвенция о патенте Сообщества (также известная как Люксембургская конвенция) /19/, которая обеспечивает возможности для получения грантов Сообщества, была подписана в 1975 году и изменена в 1989 году, но он еще не вступила в силу. Спор в рамках этого режима может быть решен в специализированном централизованном суде (например, патентный суд Федеративной Республики Германия (Мюнхен), суд по интеллектуальным правам (Российская Федерация, Москва) и т.д. Существует много поддержек этой идеи в европейском секторе бизнеса, потому что это позволит существенно сократить расходы, связанные с передачей патента (по лицензионному договору или договору о передаче). Тем не менее в настоящее время не удалось достичь соглашения о принятии четко выстроенной системы, поскольку открытым остается следующий блок вопросов: выбор языков, финансовые договоренности и судебный надзор. Предложения Директивы о патентовании компьютерно-реализованных изобретений», ставшей за последний год более известной как «директива о софтверных патентах» /20/, также в настоящее время не могут быть реализованы из-за существующих разногласий. Европейский парламент проголосовал в октябре 2005 года отказаться от этого предложения по директиве, поскольку многочисленные его члены выступают с критикой против реализации норм указанного акта ЕС, потому что это позволило бы расширить степени, в которой программное обеспечение может быть запатентовано.

В ЕС, как и в Соединенных Штатах, ноу-хау, многие из которых по своей правовой природе являются незапатентованной конфиденциальной и полезной технологией, которая не защищена в качестве таковой конкретной норой законодательства в области ИС. Однако национальное законодательство разных стран может предусмотреть различные меры правовой охраны для такого объекта интеллектуальной собственности, меру против несанкционированного использования или разглашения ценных ноу-хау. Что касается закона ЕС о конкуренции, то, правила, которые были предусмотрены по отношению к лицензированию патентов, были в основном применимы к ноу-хау, а также к лицензионным договорам по ним.

Торговые марки, также предоставляются на национальной основе государствами-членами. Однако достаточных усилий для достижения наиболее благоприятного режима в рамках Сообщества в отношении товарных знаков, нет, поскольку в настоящее время наблюдается перемещение интереса в сферу патентования. Директива Европейского парламента совета от 21 декабря 1988 года № 89/104 EC относительно сближения законодательств государств-членов, касающаяся применения товарных знаков (которая была изменена Директивой 92/10/ЕЕС от 19.12.1992, в дальнейшем была заменена на Директиву 2008/95/EC) /21/, чтобы приблизить законы государств-членов и для продвижения гармонизации законов о товарных знаках государств-членов. Национальные законы должны были (в соответствии с требованиями Директивы 2008/95/ЕС) приведены в соответствие. Кроме того, в результате принятого постановления Совета Европейского союза № 40/94 «О товарном знаке Европейского Союза» (с поправками, внесенными Решением Совета ЕС № 3288/94 от 22 декабря 1994 г.) Европейского союза была учреждена единая европейская система товарных знаков /22/.

В соответствии с применимыми правилами, товарный знак может быть передан по лицензионному договору не только для всех или части территории, к которой он относится. Хотя в настоящее время существует целый ряд важных международных конвенций по авторскому праву, в том числе Бернская конвенции об охране литературных и художественных произведений и Всемирная конвенция об авторском праве. Хотя эти конвенции служат содействию защиты авторского права на международном уровне, однако до сих пор не существует такой вещи, как получение международных грантов в области авторских прав. Национальное законодательство является основой для создания защиты от несанкционированного использования литературных и других авторских форм выражения. Тем не менее в странах Европейского сообщества, Совет Европы принял ряд директив, которые способствуют защиты авторских прав. Директива Европейского парламента и Совета № 2001/29. «О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе» от 22.05.2001 года» /23/, стремится к гармонизации различных аспектов авторского права, в частности, тех, которые связанные с инновациями в общении. Однако, несмотря на расширение нормативной правовой базы в отношении реализации объектов интеллектуальной собственности на территории всего Европейского союза, необходимо помнить, что государства-члены возлагают на авторов исключительное право разрешать или запрещать любые формы распределения их авторского материала для общественности. Директива Совета 93/98/EEC от 29 октября 1993 «О гармонизации срока охраны авторского права и некоторых смежных прав» /24/, как раз выработала механизмы по такой гармонизации объектов интеллектуальной собственности. Она устанавливает срок действия авторского права на литературные, художественные, кинематографические и аудиовизуальные произведения на 70 лет, а для смежных прав на 50 лет.

Другие директивы совета предоставляют правовую защиту компьютерным программам, базам данных, полупроводниковой продукции и на другие права интеллектуальной собственности. Другая Директива № 2004/48/ЕС о защите прав на результаты интеллектуальной собственности /25/ стремится «приблизить законодательные системы таким образом, чтобы обеспечить высокий, эквивалентный однородный уровень защиты внутреннего рынка». Она содержит рекомендации для государств-членов в отношении по применению ими принудительных мер и средств, которые будут справедливыми в отношении защиты и охраны результатов интеллектуальной деятельности.

Действительно, защита прав ИС на национальном уровне может создать существенные правовые и практические проблемы, когда странам предоставлено права создавать свой интегрированный общий рынок, как и в случае с государствами-членами ЕС. В частности, в первые годы существования сообщества существовали, в дополнение к внутренним противоречиям, нормы законодательства об интеллектуальной собственности, которые конкурировали между собой, создавая, в частности, своеобразную «монополию» на правила и положения по применению, а также по предотвращению использования прав интеллектуальной собственности в качестве «устройства» для разделения сообщества на свои национальные рынки. Если обладатель исключительных национальных прав интеллектуальной собственности мог бы использовать эти права для предотвращения ввоза или вывоза товара из одного государства-члена в другое, возможно было бы говорить об исключении «параллельного импорта» в рамках сообщества.

С другой стороны, защита прав на результаты интеллектуальной собственности со стороны положений национального законодательства государств-членов, необходимо признать. Однако это потенциальная проблема в разрезе конкуренции норм законодательства, которая в настоящее время эффективно решается Европейской комиссией и в специализированных европейских судах. На основании положений Договора о ЕС /26/, статус прав интеллектуальной собственности должен оцениваться не только с точки зрения положений закона о конкуренции, но и со ссылками на статьи 30, 34 и 36 Договора (в настоящее время нумерация статей изменена и им соответствуют статьи 28-30), которые направлены на гарантированную защиту и свободное движение товаров. Статья 28 провозглашает, что «количественные ограничения на импорт и все меры, имеющие равнозначные аспекты, без ущерба для следующих положений, запрещаются между государствами-членами». Статья 29 имеет аналогичные положения в отношении экспорта. Статья 30 содержит квалификации этих принципов, в том числе о том, что «положения статей 28 и 29 не исключает запретов или ограничений ... по охране промышленной и коммерческой недвижимости... Такие запреты или ограничения должны являться средством произвольной дискриминации или скрытого ограничения торговли между государствами-членами» /27/. Кроме того, есть статья 295 Договора, которая гласит: «Настоящий Договор никоим образом не затрагивает нормы в государствах-членах, регулирующие систему собственности».

Европейский суд заложил принципы интерпретации этих защищенных прав собственности узко, когда они потенциально конфликтуют с теми мерами, которые необходимо применять для интеграции сообщества, в том числе правил по защите конкуренции и свободного движения товаров. Во-первых, в ряде случаев Суд разработал доктрину, что, хотя договор ЕС не трогает существования права собственности, осуществление этих прав будет по мере необходимости ограничено по вопросам конкуренции и свободного движения товаров. Это положение нужно было применить таким образом, чтобы оно не препятствовало процессу конкуренции и свободы перемещения товаров между государствами-членами, в том числе создавало возможность параллельного импорта.

В случае Consten & Grundig /28/, суд удовлетворил применения правил Сообщества в сфере конкурентного права и потребовал аннулировать торговые марки собственников и их лицензиатов, которые осуществляли свои национальные права, в целях блокировки параллельного импорта. Решение суда предписывало использовать права на товарные знаки так, чтобы не влияло на выделение норм национального права на товарный знак, а только ограничивало их осуществление в пределах, необходимых для введения в действие запрета на основании статьи 85 (1) Соглашения ТРИПС.

Установление соответствующих правовых норм требуют надлежащего установления так называемой «доктрины исчерпания прав». Согласно национальному законодательству права на результаты интеллектуальной собственности, как правило, считаются «исчерпаны» после того, когда объект гражданского оборота, который имеет защиту со стороны государства, в первый раз был показан правообладателем на рынке. Таким образом, было признано, что патентообладатель который поместил запатентованный продукт на рынке в государстве-члене, не может помешать покупателю изделия из другого государства-члена свободно реализовывать его либо в государстве-члене или за ее пределами. Таким образом, права на результаты ИС были исчерпаны.

Таким образом, автор настоящей статьи пришла к следующим выводам, что интеграция и гармонизация европейского законодательства в области защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности в настоящее время еще не совсем совершенна. Однако существующий конфликт норм европейского законодательства и национального дает возможность выявлять не негативные положения, которые затруднительны в применении. Бизнес-сообщества, расширяя свои рынки сбыта, обращают большое внимание именно на европейские нормы правового регулирования интеллектуальной собственности и стремятся все больше и больше учитывать их как нематериальные активы, поскольку именно положения о интеграции позволит им выходить на мировые рынки, что создаст благоприятные условия для развития конкуренции и увеличения товарооборота.

Литература

1. Приказ Минфина РФ от 27.12.2007 г. № 153н (ред. от 24.12.2010 г.) «Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов» (ПБУ 14/2007)» (Зарегистрировано в Минюсте РФ 23.01.2008 № 10975). Российская газета. № 22. 02.02.2008 г.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 11.02.2013 г.) (с изм. и доп., вступающими в силу с 01.03.2013 г.). СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.

3. Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности» (ТРИПС/TRIPS), рус., англ. Заключено в г. Марракеше 15.04.1994 г.). Соглашение вступило в силу для России 22.08.2012 г. International Investment Instruments: A Compendium. Volume I. New York and Geneva: United Nations, 1996. P. 337-371.

4. UN Publications. E.01.V. 4 N.Y., 2001; Основополагающие элементы Закона о концессионных соглашениях. ОЭСР. Международный Центр развития частного сектора. Стамбул, 2001 (подробнее см.: https://www.oecd.org).

5. Principales initiatives prises recemment en faveur des pays les moins avances dans le domaine de l’acces preferentiel aux marches, premier bilan, TD/B/50/5, 7 aofit 2003. 20 p. См. также Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ)» (Заключено 30.10.1947 г.). Соглашение вступило в силу с 01.01.1948 г. Генеральное соглашение по тарифам и торговле ГАТТ. Санкт-Петербург, 1994. Генеральное соглашение по тарифам и торговле ГАТТ. Санкт-Петербург, 1994. (С 1 января 1995 года для всех членов ВТО действует ГАТТ-1994 и другие многосторонние соглашения и связанные с ними документы юридического характера, составляющие неотъемлемую часть Соглашения о создании Всемирной торговой организации от 15.04.1994 г.).

6. Федеральный закон от 26.07.2006 г. № 135-ФЗ (ред. от 30.12.2012 г.) «О защите конкуренции». СЗ РФ. 2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3434.

7. Конвенция, учреждающая Всемирную Организацию Интеллектуальной Собственности (подписана в Стокгольме 14.07.1967, изменена 02.10.1979 г.). Вступила в силу для России с 26 апреля 1970 года. Документ опубликован не был. СПС «КонсультантПлюс».

8. Письмо ФАС России от 27.12.2011 г. № ИА/48801 «О применении «третьего антимонопольного пакета». Сборник «Борьба с картелями. Правовое и методическое обеспечение» (выпуск 3).

9. «Конвенция по охране промышленной собственности» (Заключена в Париже 20.03.1883 г.) (ред. от 02.10.1979 г.). СССР подписал Конвенцию 12 октября 1967 года. Закон № 7. 1999.

10. Городов О.А. Недобросовестная конкуренция: теория и правоприменительная практика. М.: Статут, 2008. С. 4.

11. Шретер В. Недобросовестная конкуренция. Сборник статей по гражданскому и торговому праву. Памяти профессора Габриэля Феликсовича Шершеневича. М., 2005. С. 551.

12. Дозорцев В.А. Недобросовестная конкуренция или несправедливая? Юридический мир. 1997. № 4. С. 33.

13. Городов О.А. См. указ. соч. С. 5.

14. Конвенция по охране промышленной собственности (заключена в Париже 20.03.1883 г.) (ред. от 02.10.1979 г.). СССР подписал конвенцию 12 октября 1967 года. Закон № 7. 1999.

15. Всемирная конвенция об авторском праве (пересмотренная в Париже 24.07.1971 г.). Конвенция и дополнительный протокол 1 вступили в силу 10 июля 1974 года. Дополнительный протокол 2 вступил в силу 20 июля 1974 года. Российская Федерация присоединилась к конвенции и дополнительным протоколам 1 и 2 (постановление Правительства РФ от 03.11.1994 г. № 1224). Международные нормативные акты ЮНЕСКО, М., 1993.

16. Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС/TRIPS), рус., англ. Заключено в г. Марракеше 15.04.1994 г. Соглашение вступило в силу для России 22.08.2012 г. International Investment Instruments: A Compendium. Volume I. New York and Geneva: United Nations, 1996. P. 337-371.

17. Там же.

18. Европейская конвенция о международной патентной классификации» (ETS № 17), рус., англ. Заключена в г. Париже 19.12.1954 г. Россия не участвует. СПС «КонсультантПлюс»

19. Городов О.А. Право промышленной собственности: учебник. М.: Статут, 2011. С. 398.

20. Слыщенков В.А., Левин А.Е. Охрана программ для ЭВМ: в поисках эффективных правовых решений. Юрист, 2008, № 8. С. 2.

22. Оficial Journal of the European Union L 299, 8.11.2008, p. 25; Amstblatt der Europaischen Union L 299 vom 8.11.2008, S. 25.

22. https://sng.com.ua/publikatsia/(дата доступа 12.05.2013 г.).

23. Директива № 2001/29/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского союза «О гармонизации некоторых аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе», рус., англ. Принята в г. Брюсселе 22.05.2001 г.). Россия не участвует. Директива вступила в силу 22.06.2001 г. Директива применяется в соответствии с п. 2 ст. 10. СПС «КонсультантПлюс».

24. Council Directive 93/98/EEC of 29 October 1993 harmonizing the term of protection of copyright and certain related rights. Official Journal of the European Union No L 346, 27. 11. 1992, p. 61.

25. Директива № 2004/48/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского Союза «Об обеспечении прав на интеллектуальную собственность», рус., англ. Принята в г. Страсбурге 29.04.2004 г. Россия не участвует. Директива вступила в силу 20.05.2004 г. СПС «КонсультантПлюс»

26. Договор, учреждающий Европейское сообщество (подписан в г. Риме 25.03.1957 г.), с изм. и доп. от 26.02.2001 г. Россия не участвует. Изменения и дополнения, внесенные Ниццким договором от 26.02.2001 г., вступили в силу 01.02.2003 г. Договор вступил в силу 01.01.1958 г. СПС «КонсультантПлюс».

27. Там же.

28. Établissements Consten S.à.R.L. and Grundig-Verkaufs-GmbH v Commission of the European Economic Community. Établissements Consten S.à.R.L. and Grundig-Verkaufs-GmbH v Commission of the European Economic Community. Joined cases 56 and 58-64. Judgment of the Court of 13 July 1966. Official Journal of the European Communities of 20 October 1964. P.2545/64.

Читайте также

На учениях ОДКБ ликвидирована условная вспышка особо опасной инфекции

18:38, 05 октября 2022

Главный гараж страны: считаем деньги, открываем тайны

12:27, 24 сентября 2022

Исповедь боевика: как начать жизнь с чистого листа

18:33, 09 сентября 2022