Проблемы участия в уголовном процессе свидетелей под псевдонимом

Г. Сулейменова, профессор, Генеральный директор Евразийского центра права, член Научно-консультативного совета при Верховном Суде Республики Казахстан, член Совета Международной Ассоциации Содействия Правосудию (Российская Федерация), адвокат Алматинской городской коллегии адвокатов

«Создайте лишь немного законов, но следите за тем, чтобы они соблюдались».

Дж. Локк

Более 13 лет назад был принят Закон РК «О государственной защите лиц, участвующих в уголовном процессе /1/ (ЗоГЗ), которым установлена система мер государственной защиты жизни, здоровья, имущества, законных прав, интересов субъектов уголовного процесса, членов их семей и близких родственников, обеспечения их безопасности в целях пресечения противоправного вмешательства в уголовный процесс. В соответствии с этим законом на органы, ведущие уголовное производство, возложена обязанность при наличии достаточных данных о том, что лицам, подлежащим защите, угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными опасными противоправными действиями, органы, обеспечивающие безопасность защищаемых лиц, обязаны принять меры государственной защиты.

К лицам, подлежащим защите, ст. 3 ЗоГЗ относит пять групп лиц:

1) должностных лиц, осуществляющих производство по уголовным делам;

2) граждан, содействующих органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность;

3) участников уголовного процесса;

4) иных лиц, участвующих в уголовном процессе;

5) членов семей и близких родственников этих лиц.

Законом предусмотрено 13 видов мер безопасности (ст. 7 ЗоЗ):

1) официальное предостережение лицу, от которого исходит угроза насилия или совершения других запрещенных уголовным законом деяний, о возможном привлечении его к уголовной ответственности;

2) ограничение доступа к сведениям о защищаемом лице;

3) избрание в отношении обвиняемого (подозреваемого) меры пресечения, исключающей возможность применения (организации применения) в отношении лиц, участвующих в уголовном процессе, насилия или совершения (организации совершения) иных преступных деяний;

4) удаление из зала судебного заседания отдельных лиц;

5) проведение закрытого заседания суда;

6) допрос свидетеля судом:

- без оглашения данных о его личности с использованием псевдонима;

- в условиях, исключающих его узнавание;

- без визуального наблюдения его другими участниками судебного разбирательства;

- с запрещением при необходимости производства видео-, звукозаписи и иных способов запечатления допроса;

7) личная охрана, охрана жилища и иного имущества;

8) обеспечение в установленном порядке оружием, средствами индивидуальной защиты и техническими средствами;

9) временное помещение в безопасное место;

10) обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемых лицах;

11) переселение в другое место жительства, смена места работы (службы) или учебы, оказание помощи в трудоустройстве;

12) замена документов;

13) изменение внешности.

Из всех вышеуказанных мер наиболее популярной и часто используемой органами уголовного преследования является мера безопасности в виде ограничения доступа к сведениям о защищаемом лице с использованием им псевдонима.

Однако, как показывает анализ изученной судебно-следственной практики, а также других источников (научно-практической литературы, публикаций в СМИ и др.) созданная из благих целей система защиты безопасности свидетелей зачастую становится предметом злоупотребления недобросовестных следователей, давая им широкие возможности для фальсификации показаний защищаемого лица. Такими следователями данная мера безопасности применяется с целью, не совместимой с задачами и целями судопроизводства, а именно - получения искусственных «нужных» обвинительных доказательств путем их фальсификации. Эта цель достигается посредством введения в заблуждение, обмана или шантажа лица, понуждаемого к даче им ложных показаний в качестве свидетеля под псевдонимом либо обещания поблажек вплоть до освобождения от уголовной ответственности, а то и совсем просто - в качестве таковых в деле фигурируют вообще вымышленные лица, либо лица, не бывшие очевидцами преступления, и т.п.

Как правило, такие лица являются зависимыми от органов уголовного преследования. Одним из обстоятельств, способствующих такой негативной практике, является отсутствие в законодательстве соответствующей надлежащей процессуальной регламентации применения данной меры безопасности, чем пользуются недобросовестные следователи. Законом предусмотрено лишь, что данная мера безопасности заключается в изъятии из материалов уголовного дела сведений об анкетных данных лица и хранении их отдельно от основного производства, с использованием этим лицом псевдонима. В суде допрос такого свидетеля осуществляется без оглашения данных о его личности в условиях, исключающих его узнавание; без визуального наблюдения его другими участниками судебного разбирательства; с запрещением при необходимости производства видео-, звукозаписи и иных способов запечатления допроса (ч. 3 ст. 100 УПК, п. п. 2 и 3 ч. 2 ст. 101 УПК, пп. 6 п. 1 ст. 7, ст. ст. 8, 9 и 13 ЗоГЗ). Согласно п. 1 ч. 2 ст. 26-1 ЗоГЗ органы, осуществляющие меры безопасности, вправе избирать необходимые меры безопасности, за исключением процессуальных действий в отношении защищаемого лица. Тем самым законодатель устанавливает запрет на использование процессуальных действий (к числу которых относятся и следственные действия, в том числе и допрос) в качестве мер безопасности. Поэтому ни УПК, ни ЗоГЗ не предусматривают в числе мер безопасности возможность вариативного участия одного и того же лица в следственных действиях в качестве двух разных свидетелей - и под своим настоящим именем, и в качестве свидетеля под псевдонимом, дающим показания в качестве якобы стороннего (третьего) лица, в отношении своих же действий. Равно как и законом не предусматривается легендирование показаний защищаемым свидетелем, поскольку законодатель не освобождает такое лицо от уголовной ответственности за дачу им заведомо ложных показаний. Между тем, как показывает анализ ряда уголовных дел, имеют место случаи, грубо нарушающие указанные требования закона, а некоторые из таких нарушений должны влечь уголовную ответственность по ст. 347, ч. ч. 2 и 3 ст. 348, ст. 308 УК, суть которых заключается в следующем.

1. Органы уголовного преследования нередко применяют данную меру безопасности при отсутствии оснований, предусмотренных законом. Причем в постановлении о ее применении обосновывают свое решение только лишь ссылкой на заявление свидетеля о применении меры безопасности. Однако суды, как правило, не дают должной оценки такому постановлению, не выясняют, имелись ли основания, предусмотренные ч. 1 ст. 98 УПК, для применения именно данного вида мер безопасности, возможно ли было обеспечить безопасность свидетеля другими мерами, предусмотренными ст. 7 ЗоГЗ. Например, свидетель Р. дал согласие на участие в деле под псевдонимом после его соглашения с сотрудниками полиции, на основании которого те обещали выполнить его просьбу об освобождении его тренера С., если он даст показания против Б. и Х. Кроме того, судом было установлено несовпадение содержания показаний других свидетелей под псевдонимом, допрошенных в судебном заседании, с их же показаниями, содержащимися в секретных материалах. Однако суд не дал этим фактам соответствующей правовой оценки /2/.

2. По некоторым делам лица, к которым была применена указанная мера безопасности, допрашивались не только как свидетели под псевдонимом, но и одновременно как свидетели под своим подлинным именем, т.е. одно и то же лицо давало показания под разными именами, а в деле, соответственно, протоколы допросов якобы двух разных свидетелей. Тем самым искусственно создается и увеличивается объем доказательств обвинения, а участники процесса вводятся в заблуждение. Например, по делу, рассмотренному специализированным межрайонным судом по уголовным делам г. Астаны в 2011 г., взяткодатель - свидетель К., участвовал в деле не только под своим настоящим именем, но и как свидетель под псевдонимом А. Показания под псевдонимом он давал от имени вымышленного несуществующего лица - инженера, якобы работавшего у взяткодателя К. В судебном заседании он рассекретил себя, назвав свою подлинную фамилию, хотя и без этого участники процесса увидели воочию, что К. и А. - это одно и то же лицо. Однако суд не дал данному факту (т.е. участию одного лица в качестве двух участников процесса и дачи им ложных показаний) соответствующей оценки. Более того, председательствующий, обратившись к присяжным, просил принять во внимание, что К.и А. - «это разные люди».

3. Имеют место факты, когда протоколы допросов таких свидетелей (под предлогом их защиты) составляются в трех вариантах, содержание которых существенно отличается друг от друга. Первый вариант протокола содержит показания свидетеля под своим настоящим именем. Второй вариант протокола содержит показания этого же свидетеля, но уже с использованием псевдонима, содержащие, образно говоря, «нейтральные показания». Оба протокола включаются в материалы уголовного дела (так сказать, для ознакомления с ними стороны защиты, а точнее - для введения в заблуждение относительно «истинных показаний» засекреченного свидетеля). Третий вариант - протокол показаний свидетеля под псевдонимом, изобличающего обвиняемого в совершении преступления, хранится отдельно от основного производства, который впоследствии передается в суд. Однако сторона защиты по окончании предварительного следствия с ним не ознакомилась, что является существенным нарушением ч. 1 ст. 275 УПК, а именно - нарушение права на ознакомление со всеми материалами дела. И только в суде сторона защиты узнает о существовании третьего варианта протокола. В суде допрашиваемый свидетель от своего настоящего имени излагает одну версию событий, а в роли свидетеля под псевдонимом в условиях, исключающих его узнавание либо без визуального наблюдения, - другую (имеющуюся в третьем варианте протокола его допроса), изобличающую подсудимого в совершении преступления. Тем самым свидетель дает ложные показания (либо заведомо, либо по принуждению следователя), а сторона защиты вводится в заблуждение, хотя закон однозначно устанавливает запрет на применение обмана, а равно иных незаконных действий (ч. 1 ст. 116 УПК). Так, по делу, рассмотренному Саранским городским судом Карагандинской области в 2012 г., в ходе следствия пять свидетелей допрашивались и под своим настоящим именем, и в качестве свидетелей под псевдонимом. Двое из этих свидетелей - И. и К. в судебном заседании отказались от мер безопасности и дали детальные показания об обстоятельствах их принуждения к даче ими обвинительных показаний в отношении подсудимых. Содержание протоколов допроса всех пятерых свидетелей под псевдонимом, содержащихся в материалах уголовного дела, существенно отличалось от содержания протоколов их допросов, представленных в суд, т.е. стороне защиты для ознакомления были представлены одни протоколы допросов, а суду - протоколы допросов с другим содержанием. По этому же делу, со слов осужденного, один из свидетелей под псевдонимом Кн. являлся задержанным по другому уголовному делу. По другому уголовному делу, расследованному этим же специальным прокурором и рассмотренному в 2013 г. Темиртауским городским судом Карагандинской области, также фигурируют свидетели под псевдонимом, в показаниях которых, судя по протоколу ГСР, сторона защиты выявила существенные противоречия и нестыковки, что также вызывает обоснованные сомнения (с учетом примененных прокурором методов по вышеуказанному саранскому делу) в том, действительно ли эти лица являлись очевидцами тех обстоятельств, о которых они дали показания. Важно также указать, что некоторые следователи особо не обременяют себя составлением второго варианта протокола допроса, когда таких свидетелей несколько: содержание показаний во всех протоколах излагается одинаково, дословно. Так, при ознакомлении с материалами дела в качестве защитника, на мой вопрос специальному прокурору, который вел следствие по этому делу, объяснить, почему содержание показаний пятерых свидетелей под псевдонимом являются одинаковым (двух - по одному эпизоду и трех - по второму эпизоду), он ответил, что это - в целях их безопасности, а о подлинных показаниях я узнаю в суде (?!).

4. Согласно п. 2 и 3 ч. 2 ст. 101 УПК суд должен допросить лицо под псевдонимом в условиях, исключающих его узнавание либо без визуального наблюдения его другими участниками судебного заседания, т.е. суд должен в первом случае убедиться в личности такого свидетеля, а во втором - иметь возможность видеть такого свидетеля. Однако на практике имеют место случаи, когда свидетель дает показания, находясь в специально отведенном помещении для свидетелей под псевдонимом (в так называемой «секретной» комнате), являясь невидимым не только для участников процесса, но и для суда. Данное обстоятельство приводит к тому, что имели место факты, когда вместе со свидетелем в этом помещении находился и следователь (видимо, для того, чтобы допрашиваемый не передумал давать «нужные» показания).

Например, по вышеуказанному делу, рассмотренному Саранским городским судом, в судебном заедании свидетели И. и К. первоначально были допрошены в качестве свидетелей под псевдонимом. После их заявления об отказе от мер безопасности они были допрошены под их настоящими именами. Оба свидетеля дали показания, в частности, о том, что когда они находились в «секретной» комнате, рядом находился специальный прокурор (руководитель следственной группы) и сотрудник финансовой полиции, входивший в эту группу. При этом, как показал свидетель И., когда он допрашивался в качестве свидетеля под псевдонимом, то он «говорил то, что мне диктовал специальный прокурор, который стоял рядом».

Примечательно, что факт нахождения в этой комнате во время дачи показаний свидетелями под псевдонимом подтвердили в своих показаниях в суде оба члена следственной группы, объясняя это тем, что обеспечивали меры безопасности. Однако согласно п. 3 ст. 21 ЗоГЗ обеспечение мер безопасности при допросе судом свидетеля под псевдонимом возлагается на суд. К тому же, ст. 2 этого же закона не относит прокуратуру к числу органов, осуществляющих меры безопасности. Несмотря на это, судом не была дана надлежащая оценка факту незаконного нахождения членов следственной группы в «секретной» комнате.

Как следует из изученных источников, незаконные технологии привлечения лиц (в том числе и зависимых от органов следствия) в качестве свидетелей под псевдонимом, достаточно отработаны и «совершенствуются». Есть и целая система стандартных способов и средств воздействия на таких лиц с целью склонить их к лжесвидетельству и заставить участвовать по делу в качестве таких свидетелей для дачи ими «нужных» для следствия показаний. Это достигается путём обмана, угроз, шантажа и других незаконных действий, нередко - обещанием освободить от уголовной ответственности. В многочисленных публикациях указывается, что поскольку в качестве подобных свидетелей нередко выступают сомнительные или даже несуществующие люди либо лица, которые не были и вовсе очевидцами преступления и т.д., тем самым следствие скрывает свои недоработки, низкий профессиональный уровень, некомпетентность и фабрикует доказательства. А в судебном разбирательстве под предлогом того, что подсудимый может опознать его по содержанию показаний, суд нередко снимает вопросы защиты и вообще может ограничиться выяснением у свидетеля, подтверждает ли он свои показания, данные им на предварительном следствии. Как правило, свидетель подтверждает это, и суд принимает их на веру, оставляя сторону защиты в неведении того, какие показания давал этот свидетель, действительно ли он был очевидцем, не был ли он принужден к даче показаний /3/. Так, автор одной из таких публикаций иронизирует по поводу показаний явно мифического свидетеля под псевдонимом, из которых следует, что он «якобы, если уж не сидел на кухне при разработке участниками группы преступлений вместе с ними, то уж в замочную скважину подглядывал и подслушивал точно. Либо, если не подглядывал, то главарь группы каждый раз сам рассказывал ему, как на исповеди, все свои грехи и весь путь организации им преступной группы именно для совершения тяжких преступлений…» /4/.

На «популярность» применения следователями полюбившейся им меры безопасности в виде свидетелей под псевдонимом, которые являются «палочками-выручалочками» для следователей, а точнее - показателем их непрофессионализма, указывают и казахстанские судьи /5/. Верховным Судом РК еще восемь лет назад отмечалось, что по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 259 УК, работники правоохранительных органов зачастую прибегают к услугам лиц, которые помогают, работая под псевдонимом /6/.

Следует указать, что такие незаконные технологии характерны и для других стран СНГ. Например, известный российский адвокат Генрих Падва указывает, что «вместо исключения секретные свидетели стали повседневной практикой. Весь ужас в том, что в случае злоупотреблений не получается наказать недостоверных засекреченных свидетелей… Засекречивание действительно должно являться исключительной мерой», обеспеченной такими гарантиями, которые должны исключить злоупотребления. При этом он особо подчеркивает, что в международной практике засекречивание свидетелей является крайне редкой мерой /7/.

Так, Европейский суд по делу «Доорсон против Нидерландов», рассмотренному 26 марта 1996 г., не исключил полностью использование анонимных свидетелей во всех делах, но рекомендовал строго ограничить его /8/. По другому делу «Ван Мехелен и др. против Нидерландов», рассмотренному 23 апреля 1997 г., Европейский суд постановил, что «все показания обычно должны даваться на открытом слушании, в присутствии обвиняемого, учитывая возможность возражений. Имеются отступления от этого принципа, но они не должны нарушать права защиты; как правило, параграфы 1 и 3(d) статьи 6 Европейской конвенции предусматривают предоставление обвиняемому необходимых и надлежащих возможностей для опроса свидетелей обвинения и оспаривания показаний либо когда он делает свое заявление, либо на более поздней стадии». Таким образом, анализ ст. ст. 98-101УПК РК норм ЗоГС, а также других источников позволяет прийти к следующим выводам.

1. Использование меры безопасности в виде ограничения доступа к сведениям о защищаемом лице и его допрос с использованием псевдонима должно допускаться лишь в исключительных случаях, когда иные виды мер безопасности не позволяют обеспечить безопасность свидетеля.

2. Постановление об избрании меры безопасности в виде ограничения доступа к сведениям о защищаемом лице должно быть мотивировано. Данная мера подлежит применению лишь при наличии действительной реальной (а не мнимой) угрозы совершения в отношении лица насилия или иного запрещенного уголовным законом деяния, а не предположения об этом на основании его голословного заявления.

3. В протоколе допроса свидетеля под псевдонимом должен быть указан только псевдоним. В этой связи следует признать незаконной и вводящей в заблуждение участников процесса практику, когда в протоколах в соответствующих графах об анкетных данных свидетеля указываются вымышленные сведения о дате и месте рождения, месте жительства, занимаемой должности и т.д.

4. Протокол допроса следователя под псевдонимом должен подлежать включению в материалы уголовного дела.

5. Необходимо признавать незаконными и не допустимыми:

- легендирование показаний свидетелем под псевдонимом;

- вариативный допрос свидетеля и под своим настоящим именем и под псевдонимом. Если свидетель был допрошен в ходе следствия до применения к нему меры безопасности, то протокол его допроса должен быть изъят из материалов уголовного дела и храниться отдельно от основного производства вместе с другими сведениями о данных этого лица. В этом случае лицо должно быть допрошено повторно в качестве свидетеля под псевдонимом. Однако при этом его показания не должны существенно отличаться от показаний, данных им под своим настоящем именем

6. Если сведения, содержащиеся в протоколе допроса свидетеля под псевдонимом, не подтверждены им при его допросе в судебном заседании, либо они существенно отличаются от содержания показаний, данных им под своим настоящем именем до применения к нему меры безопасности, то они не могут быть положены в основу выводов суда в приговоре (постановлении).

7. В описи материалов дела должно быть указано наименование документов, хранящихся отдельно от основного производства, без указания сведений об анкетных данных защищаемого лица (заявление свидетеля о применении к нему мер безопасности; постановление об уточнение анкетных данных и применения меры безопасности; протокол его допроса и др.)

8. Свидетель под псевдонимом подлежит обязательному допросу его в суде. В этой связи необходимо признать практику оглашения в судебном заседании протокола допроса такого свидетеля на предварительном следствии без непосредственного его допроса в суде незаконной, поскольку такие факты нарушают непосредственность судебного заседания (ст. 311 УПК) и предусмотренного пп. «е» п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах право подсудимого «допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены».

9. Как следует из п. 2 и п. 3 ч. 2 ст. 101 УПК, суд должен допросить лицо под псевдонимом в условиях, исключающих его узнавание либо без визуального наблюдения его другими участниками судебного заседания, т.е. суд должен в первом случае убедиться в личности такого свидетеля, а во втором - иметь возможность не только убедиться в его личности, но и видеть такого свидетеля. Хотя на практике имеют место случаи, когда свидетель, находясь в «секретной» комнате, является невидимым не только для участников процесса, но и для суда. Также необходимо исключить случаи нахождения в «секретной» комнате помимо свидетеля под псевдонимом каких-либо лиц, в том числе и сотрудников органов уголовного преследования.

10. В случае если в судебном разбирательстве будет установлено, что засекреченный свидетель дает ложные показания, суд вправе отменить меру безопасности, идентифицировать такого свидетеля, а также решить вопрос о его ответственности. 

Литература

1. Закон РК от 5 июля 2000 г. № 72-II «О государственной защите лиц, участвующих в уголовном процессе». Ведомости Парламента РК. 2000. № 10. Ст. 241.

2. Постановление Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РК от 31 мая 2006 г. № 2А-172-06.

3. Гузиков Л. Под прикрытием тайных свидетелей. Око. Юридическая газета Казахстана. 2013. 04 июня; Гуляева К. Правоохранительные органы обязаны пресекать преступления, а не усугублять вину подозреваемого искусственным путем. Литер. 2013 г. 26 июля; Адвокаты требуют усложнить процедуру засекречивания свидетелей. Известия. 2012. 7 декабря; Григорьев Г.П. Проблема анонимных свидетелей. Уголовный процесс. 2006. № 1; Князев Ю.В. Засекреченный свидетель. Новые проблемы, новый взгляд. https://lawyer71.ru/index.php/vestnik-menu/vestnik16kat/60-polemika.html; Кому выгодны засекреченные свидетели // https://www.svoboda.org/content/transcript/1891893.html и др.

4. Князев Ю.В. Указ. публ.

5. Гузиков Л. Указ. публ.

6. Обобщение по применению законодательства при рассмотрении дел о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков за 2005 г., проведенное Верховным Судом РК.

7. Адвокаты требуют усложнить процедуру засекречивания свидетелей.

8. Анонимные свидетели. Право на справедливое судебное разбирательство. Сборник материалов. Душанбе, Бюро по правам человека и соблюдению законности, 2008. С. 114.

Читайте также

На учениях ОДКБ ликвидирована условная вспышка особо опасной инфекции

18:38, 05 октября 2022

Главный гараж страны: считаем деньги, открываем тайны

12:27, 24 сентября 2022

Исповедь боевика: как начать жизнь с чистого листа

18:33, 09 сентября 2022