Rambler's Top100
Журнал ЮРИСТ

Авторы журнала «Юрист» – специалисты в различных областях юриспруденции, руководители ведомств, ученые и практики. Здесь публикуются статьи отечественных и зарубежных экспертов; консультации и интервью; исторические материалы и многое другое. Публикации тематически и содержательно отражают сложность и противоречивость развития отечественной юриспруденции. По вопросам, которые могут быть интересны широкому кругу юридической общественности, на страницах «ЮРИСТа» можете выступить и Вы. Среди наших читателей – юристы, работники правоохранительных органов, финансисты и экономисты, депутаты, промышленники и предприниматели Республики Казахстан.

Новости на Zakon.kz

Юридический форум

Специализированный ежемесячный журнал «ЮРИСТ»
В настоящее время юридические статьи публикуются в Библиотеке Параграфа
Июнь, № 6,2008
Персона

Военные суды надо либо укреплять, либо упразднять

 

Военные суды надо либо укреплять, либо упразднять /С. БАЙБАТЫРОВ/Серик БАЙБАТЫРОВ, председатель Военного суда Республики Казахстан.

Родился 11июля 1948 года в селе Кастек Алма-Атинской области. Судья высшего квалификационного класса, один из лучших председателей судов в Казахстане, кандидат юридических наук. Пользуется большим авторитетом в судейской среде. В свое время был начальником Управления юстиции Талдыкорганской области, председателем Талдыкорганского областного суда, Алматинского городского суда, Комитета по судебному администрированию при Верховном суде РК, Алматинского областного суда, Союза судей, народным депутатом Верховного Совета Казахской ССР. Один из инициаторов вывода судебной системы Казахстана из ведения Министерства юстиции, внедрения в судах компьютерного распределения дел. За высокие заслуги в правосудии награжден орденом  «Кұрмет», почетным знаком «Үш би», многочисленными грамотами. Почетный гражданин Алматинской области и города Алматы, почетный профессор юридических вузов. В возглавляемых им городском, областном и военном судах рассматривались самые сложные и громкие в Казахстане уголовные дела, которые можно отнести к процессам века. Среди них –  уголовные дела братьев Акпаевых, Салахутдинова, Ибрагимова, Утембаева об убийстве Сарсенбаева, о продаже военных самолетов, рахатгейт. 26 марта 2007 года Указом Президента Серик Байбатыров назначен на должность председателя Военного суда Республики Казахстан.В эксклюзивном интервью журналу «Юрист» он размышляет о состоянии отправления правосудия в военных судах и путях улучшения судебного реформирования.

 

Беседу ведет журналист Торгын НУРСЕИТОВА.

 

- Серик Катенович, учитывая тот факт, что военная служба относится к особому виду государственной службы и военный уклад жизни имеет свою характерную специфику, военные суды, надо полагать, принципиально отличаются от судов общей юрисдикции. Чем?

- Позвольте для начала сделать небольшой экскурс. После распада Союза в Казахстане образовалась своя структура военных судов, состоящая из десяти гарнизонных судов и Военного суда республики, приравненного по статусу к областному. Он расположен в Алматы, а гарнизонные суды – в областных центрах, в местах дислокации органов военного управления, крупных воинских частей и соединений. Общая численность военных судей в настоящее время составляет пятьдесят человек.

Было бы ошибочным полагать, что военные суды занимают обособленное положение. Они входят в единую судебную систему Казахстана и наделены теми же функциями и полномочиями, которые возложены на суды общей юрисдикции, выполняют те же задачи, действуют на тех же принципах отправления правосудия – объективности, справедливости, доступности, независимости, применяют то же процессуальное и материальное законодательство. Даже военное уголовное законодательство исходит из общих начал уголовного законодательства, хотя, конечно, оно используется только в отношении тех категорий лиц, которые предусмотрены в Уголовнопроцессуальном кодексе. Однако суть от этого не меняется, ведь хулиганство, нанесение телесных повреждений, убийства, кражи, грабежи совершаются как на «гражданке», так и в армии.

Военная служба основана на воинских уставах, и это в определенной степени отражается на специфике военного, скажем так, правосудия. Воинские преступления – самовольное оставление части, дезертирство, грубое нарушение уставных взаимоотношений и другие – в гражданском судопроизводстве никогда не рассматривались и не рассматриваются. Это прерогатива военных судов, отсюда и характерный состав участников уголовного процесса в военных судах. Это лица, призванные на срочную военную службу, контрактники и  офицерский состав.

Подведомственность и подсудность военных судов определяются Уголовным, Уголовнопроцессуальным и Гражданскопроцессуальным кодексами и в основном только по субъектам преступления или по сторонам в гражданском процессе, которыми могут быть органы управления, воинские части и военнослужащие. Таким образом, военные суды отличаются от гражданских лишь тем, что рассматривают воинские преступления и относятся к специализированным судам. Как, допустим, экономические, административные, ювенальные, финансовый суды. Других отличий нет.

 

- Деятельность военных судов нередко подвергается критике. Есть на то причины?

- Критика звучит не столько изза качества отправления правосудия, сколько изза количества рассмотренных в судах уголовных и гражданских дел. Судите сами: гарнизонные суды ежегодно рассматривают по 500700 уголовных дел, а местные суды по первой инстанции – более 100 000.  Примерно такое же соотношение и по гражданским делам, а ведь в идеале в армейской среде не должно быть не только преступлений, но даже правонарушений!

 

- Быть может, плохо работает военное уголовное законодательство? В чем заключается его главная миссия?

- Военное уголовное законодательство специально сформировано для охраны от преступных посягательств боеспособности и боевой готовности Вооруженных сил, других войск и воинских формирований Казахстана, обеспечения правопорядка в армии, но главное – оно призвано способствовать охране суверенитета, целостности и национальной безопасности нашего государства. Думаю, не случайно к подсудности военных судов отнесены и уголовные дела о государственной измене в форме шпионажа, являющиеся особо тяжкими преступлениями.

 

- А много в судебной практике военных судов уголовных дел о шпионаже?  

- Не много, но есть. В разрезе последних нескольких лет такие дела поступали в военные суды Семипалатинского, Алматинского гарнизонов и в Военный суд Казахстана. В Семее, к примеру, была обжалована отмена приговора гарнизонного суда, и этот приговор оставлен Военным судом в силе.

 

- В материалах IV съезда судей Казахстана, прошедшего в 2005 году, есть информация о том, что впервые в стране военным судом было рассмотрено уголовное дело, где главный фигурант – эксзаместитель председателя КНБ РК генералмайор Хадеев – обвинялся в государственной измене. С тех пор были аналогичные дела?

- К счастью, подобные дела также встречаются очень редко. Как вы знаете, сравнительно недавно в закрытом военном суде Акмолинского гарнизона рассмотрено уголовное дело в отношении бывшего председателя Комитета национальной безопасности Альнура Мусаева и Рахата Алиева. Подсудимым предъявлено обвинение в государственной измене, они приговорены к длительному лишению свободы. Адвокаты осужденных подали апелляционную жалобу в Военный суд, которая будет рассмотрена гдето в середине июня. 

 

- Судьи военных судов имеют допуск к секретным и совершенно секретным документам?

- Все судьи военных судов обучаются работе с секретными документами и получают соответствующую форму допуска к секретным материалам.

 

- Пожалуй, Вы как никто другой знаете, каким образом качество предварительного следствия отражается на качестве судебного разбирательства, принятии судебного решения. В возглавляемых Вами алматинских городском и областном судах, а теперь и в военном суде рассматривались самые сложные и громкие в Казахстане уголовные дела, которые можно отнести к процессам века. Это уголовные дела братьев Акпаевых, Салахутдинова, Ибрагимова, Утембаева об убийстве Сарсенбаева, продажа военных самолетов, рахатгейт и другие. Не исключено, что при рассмотрении этих дел судьи сталкивались с определенными трудностями, являющимися, как правило, результатом сырого предварительного расследования. Ведь даже сами юристы говорят, какое следствие, такое и правосудие. Не настала ли пора поднимать проблемы следствия, повышения статуса следователей?

- Проблема качества расследования уголовных дел родилась не сегодня и не вчера. Раньше в органах прокуратуры и внутренних дел работали очень сильные, грамотные, компетентные следователи, им по зубам было любое сложное дело, они могли разложить по полочкам природу любого преступления, вывести на чистую воду самых закоренелых преступниковрецидивистов. К сожалению, сейчас былая следственная школа утратила свою позицию, свои добрые профессиональные традиции, сегодня весьма сложно найти опытных, высококвалифицированных «следаков». Многие ушли в отставку, иные находятся в предпенсионном возрасте, а высшие учебные заведения, выпускающие юристов, дают слабые знания, поэтому следствие у нас хромает на обе ногиЗначит, нам необходимо укреплять следственные подразделения. Задел этому уже есть.

Года два назад по инициативе министра внутренних дел Бауржана Мухамеджанова создан Следственный комитет, в состав которого вошли Следственный и Военноследственный департаменты, а также следователи и дознаватели спецполиции. Комитет занимается предварительным следствием, которое в Казахстане ведут следователи органов внутренних дел, финансовой полиции и Комитета национальной безопасности.

Если мы всерьез озабочены качеством  предварительного следствия и хотим улучшить его, то на законодательном уровне нужно создать следователям все условия для эффективной работы, высокой отдачи, обеспечить их помощниками, дать им возможность постоянно повышать квалификацию, изучать и использовать в работе достижения науки, материалы экспертных исследований. Также надо подумать о материальнотехническом оснащении следователей, повышении их правового и социального статуса, ведь на стадии  предварительного следствия они ведут очень важную, ответственную, а порой и опасную работу, результаты которой потом ложатся на стол судьи. 

 

- К слову, будет ли пересматриваться уголовное дело об убийстве Сарсенбаева и его помощников? Помнится, во время этого судебного процесса многие средства массовой информации недоумевали по поводу результатов предварительного следствия. 

- Для пересмотра любого уголовного дела в апелляционном и надзорном порядке должны быть законные основания. На сегодняшний день для пересмотра этого дела нет законных оснований, в том числе связанных с предварительным следствием. Уголовное дело об убийстве Сарсенбаева и его помощников прошло все досудебные и судебные инстанции, приговоры подсудимым вступили в законную силу. Дело может быть пересмотрено только по  вновь открывшимся обстоятельствам, но в данном случае такового не имеется. 

Возможность пересмотра дела носит лишь предположительный характер со стороны преимущественно оппозиционной прессы. Причем предположение связывают с именем Рахата Алиева, что его приговорили, а он наказание не отбывает, скоро появится и скажет по этому делу, назовет мотивы убийства и убийц. Но тот же осужденный за убийство Ибрагимов в своих показаниях ни на предварительном, ни в судебном следствии не указывал, что совершил преступление по заданию какихто конкретных людей, и никого пофамильно не называл. 

 

- А если назовет?

- Для этого у него должны быть веские, аргументированные, неопровержимые доказательства. Насколько мне известно, на сегодняшний день по делу таких доказательств нет. Согласитесь, когда человеку назначается исключительная мера наказания – смертная казнь, он хотя бы инстинктивно, в целях самосохранения, должен сказать, кто есть кто, кто ему заказал убийство, но он не сказал, потому что у него нет доказательств. Повторяю, дело может быть пересмотрено лишь в том случае, если будет предъявлено достаточно доказательств. А утверждать голословно, что убийство заказал тотто, по крайней мере, не корректно. Как говорится, слово к делу не пришьешь. Думаю, данное дело не будет пересматриваться, потому что по нему вынесено правильное законное решение. Основным заказчиком убийства Сарсенбаева признан Утембаев. Он осужден.

 

- Не секрет, в военных судах объем работы меньше, чем у ваших коллег в судах общей юрисдикции. Как Вы думаете, может, есть смысл передать в подсудность военных судов уголовные дела о преступлениях, совершенных сотрудниками других силовых ведомств, – органов внутренних дел, финполиции, таможни, уголовноисполнительной системы, противопожарной службы, прокуратуры. Ведь они по своему статусу и по всем другим параметрам приближены к военнослужащим.

- Согласен. Служба в этих органах также основана на воинском уставе, их сотрудникам присваиваются специальные звания, классные чины, они носят погоны, но самое главное – их профессиональная деятельность связана с тайнами и секретами государства. Поэтому я разделяю мнение, что рассмотрение уголовных дел в отношении данной категории лиц должно входить в компетенцию военных судов. Сегодня, к примеру, в самом Министерстве внутренних дел часть возбужденных уголовных дел на сотрудников этого органа передается военным судам, а часть – в суды общей юрисдикции. Нам не понятны причины столь странного разделения.

 

- Какие дела рассматривает военный суд по линии полицейских?

- Уголовные дела, в которых замешаны сотрудники внутренних войск, хотя внутренние войска являются подразделением МВД. Те же полицейские носят форму, погоны, имеют звания, однако разбирательством уголовных дел в их отношении уполномочен заниматься гражданский суд. В законном порядке. То же самое можно сказать и о представителях финансовой полиции.

Однозначно все, кто носит погоны, подчиняется воинскому уставу, должны за правонарушения отвечать перед военным судом, и все секретные материалы государственного масштаба должны находиться в Военном суде Казахстана. В случае расширения подсудности военных судов мы получим уникальную возможность упорядочения и единообразного подхода к отправлению правосудия как в отношении воинских субъектов, так и субъектов специальных государственных органов. 

 

- Военный суд будет инициировать внесение дополнений и изменений в закон в этой части?

- Мы уже предлагали внести их в Уголовнопроцессуальный кодекс, но пока не чувствуем поддержки законодателя. 

 

- Почему?

- Не говорят и не аргументируют ничем. Видимо, нечем аргументировать. Военные суды рассматривают дела и в отношении офицеров Комитета национальной безопасности и, само собой, Министерства обороны, поэтому и другие силовые структуры за совершенные преступления должны нести ответственность перед военным судом. Думается, это разумное предложение, и оно отвечает интересам прежде всего государства.

 

- Говоря об этом, Вы почемуто умалчиваете о прокуратуре.

- Что касается высшего надзорного органа, то, вопервых, я считаю, что прокуроры не должны носить погоны. Во всем мире, кроме стран СНГ, прокурорские работники погоны не носят. Это советский рудимент, который навязал Вышинский, будучи Генеральным прокурором Союза. До него прокуратура входила в состав Министерства юстиции, и ее сотрудники не носили погон. Вообще, по данным энциклопедии, у Вышинского были и другие ошибочные положения в некоторых вопросах по теории государства и права, к примеру, переоценка значения признания обвиняемого, о роли принуждения, которые на практике привели к серьезным нарушениям социалистической законности. 

Вовторых, у прокуроров нет воинского устава, а есть закон о прокуратуре. Но, тем не менее, наличие погон, звания и других специфических атрибутов приближают их к статусу военнослужащих, поэтому уголовные дела в отношении работников надзорного органа также должны быть переданы в подсудность военного суда. 

Очевидно, помимо всего этого в военных судах должны рассматриваться иски, где в качестве ответчиков выступают военные организации.

 

- Много военных организаций выступает в качестве ответчиков?

- Достаточно. К примеру, немало так называемых строительных дел, когда исполнитель несвоевременно выполняет договорные обязательства, и дело доходит до суда. В данном случае – экономического, так как именно в экономическом суде рассматриваются аналогичные исковые заявления, хотя, по нашему убеждению, они должны быть предметом разбирательства в военных судах.

 

- Насколько я знаю, руководство Военного суда неоднократно предлагало внести изменения и дополнения в Гражданскопроцессуальный кодекс о законодательном определении подсудности гражданских дел  военным судам. Чем это мотивировано, и на какой стадии находится решение этого вопроса?

- Видите ли, в военные суды поступают гражданские дела не только по жилищным, пенсионным спорам, по выплате денежного содержания военнослужащим, о возмещении морального и материального ущерба, восстановлении на службе, но и по другим жизненно важным вопросам. И при определении их подсудности наши судьи нередко испытывают затруднения, так как с правовой точки зрения эта проблема до конца не решена. В связи с этим военный суд действительно инициировал необходимые поправки в закон, но будут ли они приняты законодателем – вопрос большой, и мы бы не стали сейчас чтолибо прогнозировать.

 

- Как преимущественно проходят судебные процессы в военных судах – открыто или закрыто?

- В большинстве случаев в закрытом режиме, так как многие дела связаны с личностью военнослужащих, а также с секретными материалами и документами. То есть процессы проходят за закрытыми дверями только по предусмотренным в законе основаниям.

 

- Серик Катенович, в Военный суд Вы пришли сравнительно недавно – год с лишним назад. На Ваш взгляд, вызывает ли сомнения профессиональная компетентность военных судей?

- Напротив, приятно удивляет. В военных судах в основном работают старые кадры, они более подготовлены, более опытны. Беда общих судов в том, что туда приходит очень много новых сотрудников, и много же уходит. В отличие от них судейский корпус военных судов относительно стабильный, и особой текучести кадров не наблюдается.

 

- В прошлом году решением дисциплинарноквалификационных коллегий судей наложено дисциплинарное взыскание об освобождении от должности в отношении 23 служителей Фемиды. То есть сами судьи посчитали, что их коллеги недостойны высокого звания судьи. Это крайняя мера взыскания, и она не применялась только к судьям Карагандинской, Мангистауской областей и Военного суда. Говорит ли это о том, что в возглавляемом Вами судебном органе налажена высокая дисциплина, или это просто случайность, временный успех?

- В этом мире ничего случайного нет. Все справедливо, гармонично, и любой наш результат, будь то положительный или отрицательный – следствие наших действий (бездействия) или деятельности. Как гласит мудрая пословица, что посеешь, то и пожнешь. Должен сказать, надлежащая дисциплина – это заслуга не только сегодняшнего руководства Военного суда, но и тех, кто работал до нас, а мы со своей стороны стараемся поддерживать то, что уже создано, следить за качеством правосудия, порядком, не создавать мнимого благополучия, не разочаровывать людей в судьях и судах.

 

- В бытность Союза подготовке судей военных судов придавалось огромное значение. В подавляющем большинстве они имели высшее военное образование и были военнослужащимиофицерами, носили военную форму, погоны. А сейчас гражданский человек, не ведая об армейской жизни ни сном, ни духом, может подать документы на участие в конкурсе на занятие вакансии в военном суде и в последующем быть военным судьей. Как Вы считаете, это правильно?

- Нет, не правильно. В идеале судьи военных судов должны быть офицерами, носить военную форму, погоны, иметь воинские звания и отвечать требованиям, предъявляемым к военнослужащим. 

Вы правы, при советской власти военные судьи проходили особую подготовку, учились в Москве на юридическом факультете Военного института Министерства обороны СССР. Сейчас этот вуз стал Военноюридической академией Российской Федерации. Военные судьи были военнослужащимиофицерами, неплохо знали правовые аспекты воинской службы и, что не менее важно, стажировались на офицерской несудейской должности. Поэтому в России, можно сказать, традиционно развита система подготовки военных судей, в частности, и военной юстиции в целом, чего о Казахстане, к сожалению, не скажешь. 

У нас  военные судьи как бы самоучки. Специализированные курсы повышения квалификации они проходили более десяти лет назад, и на этом, если не ошибаюсь, программу обучения военных судей ограничили. Занятия в том числе проводили члены существовавшей тогда военной коллегии Верховного суда. На наш взгляд, целесообразно было бы ввести в Институте правосудия изучение специальных дисциплин по военной администрации, воинским преступлениям, военной психологии и терминологии с привлечением преподавателей военных кафедр и старших офицеров, тем более что по этим предметам на юридических факультетах казахстанских вузов практически нет специалистов. 

  

- Вы всегда занимали позицию принципиального изменения механизма подбора судейских кадров. В скором времени отбор кандидатов в судьи перейдет в исключительную компетенцию Высшего судебного совета, а Квалификационная коллегия юстиции будет упразднена. Как Вы считаете, новая кадровая политика избавит судебную систему от случайных людей?

- Сложный вопрос. Раньше я неоднократно предлагал каждый раз перед заседанием менять состав Высшего судебного совета, чтобы экзамены у кандидатов в судьи принимали разные люди, а то у нас постоянно назначенные члены совета имеют обыкновение со временем обрастать связями, знакомствами и злоупотреблять своими полномочиями. В итоге получается, что кандидат в судьи  на экзаменах набирает почти стопроцентные баллы, а в суде элементарно не может ответить на три вопроса. Сомневаюсь, что теперь станет лучше. Почему? Если раньше в Высший судебный совет входили представители прокуратуры, юстиции, адвокатуры, депутатского корпуса, то отныне его будут представлять только судьи Верховного суда и правоведы. Ничего хорошего от этого ожидать не приходится. Опять же это будут зависимые назначенцы, и Высший судебный совет, боюсь, станет карманным. Словом, хотели как лучше, а получилось, как всегда.

 

- В последнее время участились нападки на судебную систему, судей обвиняют в  повсеместной коррумпированности, в центре внимания общественности оказывается и вопрос привлечения судей к уголовной ответственности. Как известно, уголовное дело в отношении судьи может возбуждать только Генеральный прокурор. Не ущемляет ли  такой порядок особый статус судьи, его неприкосновенность, правовой иммунитет?

- Нет причин подозревать то, о чем вы спрашиваете. Ктото же должен возбуждать уголовное дело на судей, совершающих преступление. В отношении других граждан уголовные дела возбуждают прокурор региона, МВД, КНБ, финпол, и только на судью возбуждает Генеральный прокурор. О чем это говорит? О высоком статусе судьи, так что здесь вряд ли уместно предположение об ущемлении судейского иммунитета.

 

- Раньше в Верховном суде была военная коллегия, но несколько лет назад ее упразднили. Не поспешили ли с этим решением?

- Я бы поставил вопрос подругому. Если военные суды есть в гарнизонах, области, то и в Верховном суде должна быть военная коллегия.  Как в России. У нас должна быть единая судебная система, и коль упразднили военную коллегию, то сразу надо было  упразднить военные суды гарнизонов. До конца. А если создавать – так тоже до конца. Либо – либо, третьего, как говорится, не дано. 

Лично я склонен к тому, чтобы упразднить военные суды, а рассматриваемые ими уголовные и гражданские дела передать в подсудность судов общей юрисдикции, выдав определенной части судей специальное разрешение на рассмотрение дел, связанных с секретными материалами. Так, к примеру, делается во Франции. Я там был и знакомился с опытом отправления правосудия по военным делам. Нет никакой необходимости содержать военные суды, это лишние государственные расходы. Ну зачем, скажем, в Алматы, гарнизонный суд? А в Актау? Там, как, впрочем, и в других регионах, военные суды обслуживают тричетыре близлежащие области, и каждое выездное судебное заседание обходится бюджету в копеечку.

 

- Если военные суды будут упразднены, Вы потеряете председательскую должность. Зачем Вам рубить сук, на котором сидите?

– Зато будет польза для государства. (Смеется.) Поверьте, государство ничего не потеряет, если упразднит военные суды. В истории казахстанского правосудия есть примеры, когда особо важные уголовные дела, связанные с государственными секретами, рассматривались городским судом.

 

- Имеете в виду Алматинский, когда Вы были там председателем?

- Верно. Или взять дело об убийстве Сарсенбаева и его помощников. Его же передали Алматинскому областному суду, хотя главными фигурантами на данном процессе выступали сотрудники Комитета национальной безопасности, и судебное разбирательство, казалось бы, должно было проходить в военном суде.

 

- Вам не кажется, что Вы противоречите сами себе? То считаете, что в подсудность военных судов надо передать дела по всем силовым ведомствам, то ратуете за полное упразднение военных судов. Как понимать?

- Я же говорю, либо – либо. Либо надо полностью выстраивать и укреплять структуру военных судов, либо надо их полностью упразднить. А так, получается, половинчато, словно остановились на середине пути. В случае выбора я бы предпочел второй вариант. 

Концепция конституционной реформы и ряд объективных обстоятельств, а именно предстоящее внесение изменений в Конституционный закон «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан», в уголовное, гражданское, административное законодательство, грядущая оптимизация судебной системы, плачевное материальнотехническое состояние военных судов напрямую затрагивают их судьбу, ставят под сомнение возможность и целесообразность их дальнейшего функционирования как единого судебного органа, отправляющего правосудие в отношении военнослужащих.

 

- Серик Катенович, не могли бы Вы более подробно аргументировать свои выводы?

- В проекте закона по внесению изменений в действующее законодательство не предусмотрено создание межрайонных военных судов. Следовательно, в отношении военнослужащих, совершивших особо тяжкие преступления, уголовные дела будут рассматривать как военные, так и межрайонные суды, в том числе с участием присяжных заседателей, и это, несмотря на то, что в Уголовном кодексе воинские преступления выделены в отдельную 16 главу. Значит, частично изменится подсудность военных судов. 

Далее. Проектом внесения изменений в УПК предусматривается, что дела, рассмотренные в отношении военнослужащих, совершивших особо тяжкие преступления, в апелляционном и кассационном порядке будет рассматривать военный суд.  Но ведь в организационном плане межрайонные суды входят в состав судов, расположенных на территории области или города республиканского значения, значит, вышестоящим судом для межрайонных судов  будет областной суд или суд города республиканского значения.

В связи с изменениями подсудности  рассмотрения уголовных дел военные суды, которым априори отведена роль осуществления правосудия в отношении военнослужащих, в некоторой степени лишатся своих полномочий и получат урезанную специализацию. Таким образом, сложившаяся вокруг военных судов ситуация требует внимательного и тщательного изучения. В противном случае военные суды не смогут полноценно выполнять свои функции, и их деятельность будет только ухудшаться. При таком положении дел будет целесообразным присоединить военные суды к территориальным.

 

- Как Вы отметили, одним из уязвимых вопросов деятельности военных судов является материальнотехническое и финансовое обеспечение, в этом плане военные суды находятся как бы в роли пасынка. Удалось ли на сегодняшний день ввести должность администратора военных судов? 

- Нет, и тем самым нарушается Конституционный закон о судебной системе и статусе судей, в котором прописано наличие пленарного заседания Военного суда Казахстана. На пленарном заседании всех судов рассматривается отчет администратора судов. У нас его нет, и мы, естественно, не можем рассматривать отчет. А что такое отчет администратора суда? Это вся работа, связанная с материальнотехническим и финансовым обеспечением судов, т.е. это ключевой вопрос в жизнедеятельности любого суда, и здесь недопустимо пренебрежительное отношение, игнорирование судейских потребностей. А у нас какая картина на сегодняшний день? Удручающая, не выдерживающая никакой критики!

Военные суды обеспечиваются по остаточному принципу, во многих из них не созданы надлежащие условия для своевременного и качественного отправления правосудия, не хватает офисной мебели, оргтехники, здания многих судов не соответствует предъявляемым требованиям, они нуждаются в капитальном ремонте. Также не хватает служебных автомобилей, а ведь военные суды проводят судебные заседания в отдаленных друг от друга гарнизонах, обслуживают воинские части, дислоцированные в 22 точках. Почти все судьи и специалисты убывают в служебные командировки за счет личных средств, израсходованные деньги возвращаются им через длительное время. Словом, сегодняшнее состояние военных судов в отношении с другими специализированными судами Казахстана не поддается никакому сравнению. Военные суды, влача жалкое существование, фактически оказались в унизительном положении, поэтому необходимо принятие кардинальных мер.

 

- Вы были участником международной научной конференции по суду биев, которая прошла в конце мая в Алматы. По Вашему мнению, есть необходимость вводить в Казахстане суд биев?

- В принципе на форуме не шла речь о введении в Казахстане суда биев, да это и нереально. Суд биев можно и нужно изучать больше с точки зрения исторического опыта развития национальных правовых институтов и заимствования отдельных его элементов, которые можно было бы применить ко дню сегодняшнему. Допустим, касательно принципов назначения судей, их ответственности, моральнонравственного облика и так далее. 

Раньше люди хорошо знали друг друга и очень уважительно относились к биям, они в народе имели высочайший, безупречный авторитет, их слово было законом, разрешение споров – мудрым, житейским, решение – праведным. И никому в голову не приходило хоть на йоту засомневаться в справедливости биев. Причем бии занимались не только судебными разбирательствами, но и государственным устройством, были советниками ханов.

Сегодня иные времена, иные нравы. Сегодня люди не знают даже своих соседей по лестничной площадке, не говоря уже о других. В аулах еще можно создать чтото наподобие суда биев, а в городах это сделать невозможно. Сейчас в некоторых аулах есть элементы суда биев: собираются старейшины и выносят «вердикт» в отношении оступившихся сыновей, внуков. Но таких аксакалов становится все меньше и меньше, как ветеранов войны. А где их взять в городах? Да и кто там их будет слушать? Нам бы лучше заняться воспитанием таких судейских кадров, которые бы не дискредитировали своими профессиональными и личностными качествами судебную власть, а укрепляли веру людей в суд. Как гласит казахская пословица, у нового богача не бери взаймы, у нового судьи не ищи правосудия.  Военные суды надо либо укреплять, либо упразднять /С. БАЙБАТЫРОВ/

 

 

Здесь должны быть комментарий